илго. Теперь нашими соседями стали шестерёнки и медные трубы, и как ни один торговый путь не обходится без дилижанса на гусеницах, так и все угольные шахты пользуются вовсю паровыми машинами для откачки воды, а в кузницах мастерам теперь не нужно учить десяток колец подмастерья, чтобы отливать стальные слитки со звоном в ушах и запахом гари, ибо теперь механизмы заставляют страну развиваться в стремительном темпе, разгоняя быстрыми шестерёнками кровь такого большого и сложного существа, как государство, в котором я живу и счастлива жить, ведь Малика Лакшата сумела сделать мой дом таковым." — Так писала паша восточного района в своём письме императрице. Эта шандийка писала самой Малике без какой-либо конкретной на то цели, ибо та просто хотела выказать свою благодарность за то, что ей посчастливилось трудиться во благо любимой страны при истинной правительнице, а не получить лестью от неё милость. И если бы Мариам и Дзин знали об этом письме, то не смогли бы сказать ничего против, ибо, по прибытию в столицу, их взору предстал могучий, огромный и живой город с улицами, полными счастливых людей.
Вокруг одни прекрасные здания за другими: детально расписанные арабесками колонны, храмы и дома культур со стеклянной куполообразной крышей, мосты над большими дорогами с уличными фонарями и многое другое, что дало плод слияния шандийской архитектуры песчаника и виллионской меди и стекла, а в садах у особняков красовались высокие пальмы с широкими ярко-зелёными листьями, что от шелеста ветра под шум и гам оживлённых улиц играли музыку богатого города. Прекрасным видом красовались Мариам и Дзин на торговой площадке, куда Базиль отправил посредника, чтобы выкупить агентов и передать в убежище, однако это удалось с трудом, ибо тёугана старался урвать каждый второй торговец, отчего пришлось потратить крупную сумму, чтобы не потерять парня.
После удачной покупки пленников, Дзин и Мариам сумели попасть к Базилю в скромное убежище, где тот встретил агентов и стал доставать из шкафа одежду.
— Брат, куда нам идти? — бодро спросила Мари, разминая кулаки.
— Подожди, у меня плохие новости. — ответил Базиль, копаясь в шкафу. — Тюремный блок, в котором должен быть лидер повстанцев… пока мы добирались до столицы, планы Лакшата поменялись. Всех приговорённых к казни отправили в лагерь где-то у реки Бутанши. Я уже отправил людей, чтобы прочесали берег, но им нужно время. — нервно проговаривал Базиль, после чего нашёл нужную одежду и положил на стол. — Пока что вы можете замаскироваться под гражданских, и если спросят, кому служите, называйте себя визирями Шахамди. Сабли в оружейной стойке, не забудьте их взять. — протараторил от волнения, попутно вспоминая, что он мог забыть сказать.
— Спокойно, брат, твои люди справятся, а у нас, значит, есть свободное время, так?
— Чисто теоретически, да…
— Тогда давай его использовать! Чем мы с Дзином можем помочь? — предложила Мариам, успокаивая Базиля.
— Ладно уж… — улыбнулся Базиль. — Купите лепешек и воды — в убежище кончаются припасы.
Мариам одобрительно кивнула и переоделась, взяв со стола починенные шёлковые одеяния, которые она носила всё своё путешествие, а Дзину досталась непривычная, но довольно простая и свободная длинная рубашка, тёмные очки на медной оправе и кандура 18, чтобы скрыть черты тёугана.
Когда приготовления были завершены, из убежища в большой город вырвались Меруэм и…
— Дзин, гражданин Лакшата не может иметь такое имя, оно слишком подозрительное! — шепнула Мариам.
— Точно, я агент, и мне нужно крутое имя! — ободрился Дзин.
— Как насчёт Глил? — предложила Мари.
— А оно крутое?
— Ну… да, несомненно! — умолчала Мариам о том, что глилом зовут в Лакшата коротышек.
— Ура! Спасибо за имечко! — обрадовался Дзин, ой, Глил.
Меруэм и Глил вырвались в большой город, чтобы купить Базилю поесть, но энергии и амбиций у этих двоих были такие, что можно было перевернуть мир с ног на голову. Наши герои обходили множество людей, что в суете своих будней неслись волнами по дорогам или поиске какого-то нужного места.
В момент, когда Глил и Меруэм добрались до рыночной площади, вокруг царил шум и гам; Дзин почувствовал странное чувство всеобщего счастья, будто прямо сейчас всем людям вокруг сильно повезёт. Тогда он увидел группу шандийцев в ярко-зелёных кандурах, что проходили мимо и забрызгивали людей вокруг гранатовым соком и играли веселую музыку, отчего все улыбались и начинали танцевать прямо на улице. И пока Мариам разговаривала с подозрительной старухой, Дзин пошёл вслед за этими веселыми людьми, попутно хлопая им в ладоши.
Всё тело Дзина окутало крайне приятное чувство, будто ему просто не может не повезти, и всё счастье мира зациклено на нём, пока ноги сами вели к источнику этой лучистой силы, освещающей золотым блеском путь людей в кандурах.
Мимо прекрасных особняков и пальм, магазинов и толп суетливых людей, Дзин прошёл вслед за счастливыми шандийцами, совсем забыв о том, что должен быть с Мариам, пока не добрался до огромного храма и присел там на длинную скамью, осматривая чудесные фрески на стенах, где была изображена история борьбы некого золотого человека с тёмным злом в виде черных стрел. И пока на главной сцене часы 19 пели часословы 20, Дзин двигался своим взглядам по фрескам, ведущим к центру храма, пока не увидел изображение пронзённого множеством чёрных стрел огромного граната, перед которым стояла лучезарная фигура шандийца в зелёной кандуре с золотой вышивкой. Он источал само доверие и веру одним своим присутствием. Дзин просто не мог отвести с него глаз и с трепетом наблюдал за каждым действием, не давая отчёт о своих делах, пока аура этого шандийца в глазах Глила будто пульсировала и источала тёплый свет, что пронизывал нутро тёугана, заставляя его душу петь.
Лишь когда часы окончили петь, этот шандиец заговорил, а Дзин и все остальные посетители храма пришли в немой восторг: "Да избавят чудеса наш народ от злого рока словом своим божественным, невзирая на невзгоды, войну и мор. Золотое знамение окажет госпожа наша, Малика Лакшата, и да будет народ её благословлён счастьем в соку гранатовом, на чаше поднесённом во имя закона мироздания нашего. Пускай слова отразятся сии на вас и ваших душах! Внемлите им, ибо имя священное моё — не пророк и не само слово чуда, а такой же, как и вы, человек с силой напуганной и осквернённой злым роком души, но с именем мирским и пресвятым: кардинал всесильной Империи Лакшата — Субхути Бхат, Чтец Счастья!"
Глава 16 "Здесь был твой дом. Часть 1"
До того, как Глил
