– На дачку съездим, отдохнем, побазарим. Давайте, шевелите поршнями.
* * *
Машины ехали около получаса по плохо асфальтированной, в рытвинах и ямах дороге. После очередного поворота дорога стала заметно лучше, и уже через несколько минут головная «бэха» завернула к высоким резным воротам. От ворот к лесу отходили два решетчатых забора трехметровой высоты. На кованой табличке значилось «Коттеджный поселок «Радостный». На сигнал через несколько секунд подскочил сторож, проворно открыл створки ворот и даже поклонился. Из окна иномарки на траву вылетела пятисотенная бумажка, сноровисто подобранная, после чего последовал еще один поклон. Тьфу ты, зараза…
Среди высокого бора с тщательно спиленным подлеском высились коттеджи. Трех– и даже четырехэтажные замки с резными башенками, виллы, обнесенные фигурными заборчиками, в окружении беседок и клумб, с удивительно аляповатой и безвкусной архитектурой – владельцы, видимо, сами приложили руку к проектированию своих домов. У одного из замков стоял красный толстяк во врезавшихся в живот микроскопических плавках, и, выпучив глаза, раздувал угли в мангале. Его жена таких же окраса и габаритов развалилась в шезлонге, закрыв лицо белой панамкой. В приоткрытое окно повеяло горьковатым березовым дымком.
– Владислав Петрович, доброго вам здравия. – Паня, высунувшись в окно, помахал рукой. – Что новенького?
– А, Санька… здра-авствуй, здра-авствуй. – Владислав Петрович, отдуваясь, отвлекся от углей. – Вот, решил, как в молодости, шашлычка собственноручно замастырить. Но что-то угольки сыроваты… никак.
– Не извольте беспокоиться. Пришлю пару ребят, помогут.
– Да не надо. Сам уж как-нибудь…
– Бывший замминистра. Сосед мой, ну… – Паня, крякнув, откинулся на сиденье. – Мировой мужик, серьезно. Если бы не он… а, ладно. Приехали, в общем.
Дом Пани выглядел поскромнее соседнего особняка – всего два этажа и заросший палисадник. У самой калитки расставляли на садовом столике бутылки уже знакомые мне по кафе бритоголовые «пацанчики» с характерными челками. Возле готовящейся «поляны» с унылым выражением лица слонялся плешивый мужичок, нервно потирающий ладони.
– Прошу любить и жаловать. Валентин Саныч. Валентин Саныч, это Ботаник и Фрилансер. Растолкуй им все и можешь валить. Но учти, падла, если склады пустые окажутся, я тебе за Черепа и Скачка ноги из задницы повыдергаю.
– Да, да… есть там все… – бледнея, прошамкал Валентин Саныч. – Я же не дурной…
– Посмотрим, какой ты, – отрубил Паня. – Молись, чтоб этот вернулся, гнида. А ты, сталкер, этих… ну, Скачка там или Черепа когда найдешь, собери с них все.
– В смысле?
– Сталкеры наши. У них обвес был неплохой. Два детектора институтских, два ПМК, стволы, правда, фиговые, но детекторы, сука, считай по восемь тыщ баксов каждый. Если их принесешь, то с долгами рассчитался… почти. А если еще и склады надыбаешь и дорожку провесишь, можешь год без налогов работать, усек? Ты нам крепко должен, сталкер, вот и отрабатывай. И, это… если детекторы не принесешь, заховаешь где, то твоему дружку очкастому хана, понял?
– Ты… ты что удумал? Да если они в аномалию залезли, то какие там, на фиг, д-детекторы? – Я даже вздрогнул. – Не дури, Закос, там Зона, все может быть!..
– Для тупых повторяю еще раз. – Паня сгреб меня за грудки и прижал к калитке. – Если ты не вернешься, Ботаник сдохнет. Если придешь пустой, Ботаник опять же сдохнет. Принесешь детекторы и ПМК, но не пройдешь к складу – оба будете живы, но все еще немножко должны. Найдешь склады и дорогу провесишь – не должны ничего и целый год без счетчиков. Условия понятны? По глазам вижу, что понятны. Пошел.
Словно дождавшись сигнала, один из бандитов завернул Боту руку и увел его в дом. Плешивый Валентин Саныч, вздрогнув, приподнял портфель, словно защищаясь. В его глазах я прочитал бесконечную тоску.
– Ну что, обратился, придурок, к реальным пацанчикам? – тихо спросил я, и Саныч печально моргнул. – Пойдем, объяснишь…
– З-здравствуйте. Как ваше имя?
– Зовите Фрилансером.
– Ну… ну, хорошо. Видите ли, в чем дело… У нас была крупная фирма. Сеть магазинов «Эверест», компьютеры, ноутбуки и, конечно, смартфоны. Я… я там работал. – Валентин Саныч суетливо открыл портфель и достал оттуда стопку бумаг в прозрачных файликах. – Бухгалтерия и учет… не важно… Когда все это началось, мы долго не могли найти транспорт… точнее, он стал очень дорог. Из магазинов и складов вывезти успели все, но что-то случилось… там, в Подмосковье, в промзоне. Мы думали, что там… ну, вы понимаете, еще долго ничего не будет, но… так получилось. Слишком все быстро… В общем, наши две «Газели» оттуда не успели вернуться. Вспышки, гул… Я все видел, вовремя повернул назад и уехал, а машина Владилена Игоревича и… и наш автобус почему-то не поехали, остановились. И такой грохот, все синее… вот, смотрите, врачи даже не знают почему…
Валентин Саныч, криво улыбнувшись, постучал себя по лысине.
– И ведь не радиация, не химия какая-то, а облысел за неделю. Вот… Доктора только руками разводят. Ничего не помогает, даже пересадка… сколько денег на нее ушло…
– Не отвлекайся.
– А? Да, да, конечно, извините… Полагаю, все погибли. Владилен Игоревич, трое грузчиков, секретарша, охранник. С ними еще кто-то ехал… Не понимаю, зачем генеральному приспичило лично смотреть, тем более у него через четыре часа должен был быть самолет… из Домодедово… Решил по пути заглянуть, наверное. Документы тоже там остались, с ним…
– А ты, значит, решил, что негоже добру пропадать.
– Ну… нет, не сразу. Я подождал, конечно. Все-таки могли у генерального быть родственники, и вроде бы в Саратове живет племянница. Я честно хотел ее отыскать…
– Хотел отыскать или искал?
Валентин замялся, крякнул и начал покусывать губу.
– Понимаете… такая суматоха… у меня все равно бы ничего не вышло… но я, конечно, искал. Да, искал, спрашивал.
– Но увы… – закончил я за него.
– Да… именно…
– И тогда ты пришел к местным бандитам с предложением, от которого они не смогли отказаться.
Валентин грустно кивнул.
– И даже рассчитывал на некоторый гешефт.
Саныч вздохнул и ничего не ответил.
– Идиот. Дать бы тебе в рожу, да мараться не хочется. – Я зло сплюнул под ноги бухгалтеру.
– За… за что?
– За Черепа и Скачка. Если б ты ко мне пришел, и я на твоем заказе бы подох, так это я бы сам подох, лично, по своей, так сказать, свободной воле. А этих погнали примерно так же, как и меня сейчас. Так что две души у тебя сейчас на совести, слизняк ты плешивый, а скоро может стать и четыре. В школе не учили, что жадность – это плохо, нет? И что барану негоже к волкам за помощью ходить, тоже в голову не вдолбили?
