Валентин Саныч съежился и снова приподнял свой портфельчик. Я подумал, что ему уже не раз доставалось на орехи.
– Не дергайся, не трону… Рассказывай, где у вас там склад.
– В-вот…
Я посмотрел на страничку атласа автодорог с крестиком на здании, распечатанные снимки из космоса, где хорошо была видна вся промзона. Валентин что-то болтал невразумительное, но я не слушал, не до того. Паршиво, братцы. Нехорошее там место, среди московских бродяг плохая слава про него ходит. Асфальтный завод, дальше – цементный, рядом еще здоровенный коксогазовый, и склады, склады, еще раз склады, где в новых зданиях, где в бывших заводских цехах. Вывезли из них все, как я раньше думал. Старатели заходили в этот райончик, но те, кто возвращался, утверждали, что, кроме смерти, ловить там нечего. Над Москвой девять эпицентров было, с разницей в полчаса, и под утро после Катастрофы еще три. Один вот как раз над промзоной этой. Ученые, в общем, молодцы, предупредили вовремя, эвакуация почти везде нормально прошла, если бы не Центр, жертв было бы в сотни раз больше. Но никто не знал, даже не предполагал, что за МКАД тоже может рвануть, да еще как может, тем более вот в таких местах. Особенно погано на бывших свалках и промышленных зонах, да еще иногда на кладбищах, не к ночи будь помянуты. Не соскучишься, короче.
– Значит, вот это длинное здание.
– Да-да, второй этаж. Вот план склада, шестнадцатый зал. Вы сразу увидите шесть поддонов в пленке. Я помню, я их принимал… Электронные книги, смартфоны, двадцать четыре хороших ноутбука, для филиала там еще были комплектующие, видеокарты, оперативка. Телефоны опять же, пятьсот штук разных моделей… Тогда они были новыми, но сейчас, конечно, пойдут дешевле, к сожалению. Зал сухой, крыши тогда не протекали, и от окон далеко. Морозов почти не было с тех пор…
– Электроника могла вся погореть. Статика, аномалии.
– Да, понимаю. А вдруг нет? Ведь много из Москвы разных телевизоров вытаскивали, компьютеры опять же… Все, ну, почти все работало.
– Ну, что, добазарились? – К садовому столику подошел Паня. – Растолковал тебе наш главбухтер, где вкусное лежит?
– В общем, растолковал.
– Сколько времени займет дельце?
– Если за четыре дня не вернусь, значит, все. – Я снова пролистал бумаги и карты. – В общем, Паня, ты учти одну вещь. У тебя Ботаник остается… Так вот, мы часто не возвращаемся оттуда. Бывает. Если вдруг… ну, ты понял… то я вас не кидал и никуда не сваливал. Просто так получилось. И Бот не при делах. Отпусти его тогда, лады?
– Ишь ты, блаародный какой. – Паня поцокал языком. – Не, сталкер. Так не пойдет. Вы вместе накосячили, и ответственность у вас теперь тоже коллективная. Тебе будет стимул не сдохнуть, да и под ноги будешь лучше смотреть, аккуратнее. Условия в силе. Не возвращаешься – я этого Ботаника вскрываю.
– Ну и сволочь ты, Закос.
– Хе-ха-ха, а по-другому в этой жизни никак, фраер. Человек или волк, или баран, ты это верно с главбухтером базарил. А для барана волк – завсегда сволочь, ага, ну, я поэтому на тебя и не огорчаюсь. Че так долго-то – четыре дня? За два не обернешься, что ли? Там бы и одного хватило – рядом все.
– Я в Зоне иногда за весь день прохожу километр-полтора. Есть местечки. Можешь сходить проверить.
– Ладно, верю-верю. Четыре так четыре, хрен с тобой. Надо что еще?
– Для лопатки моей чехол новый, старый сгорел. Тушенки банки четыре, воды двухлитровик, только негазированной. Рюкзак. Ствол.
– Быстрый ты какой. Ствол не дам.
– Хорошо. Тогда детекторов своих и телефонов можешь и не увидеть больше. Следующего Лансера когда-то еще найдешь, да так, чтоб он еще и согласился.
Паня задумался, пожевал губами, затем быстрым движением пододвинул очки к переносице и почему-то хитро подмигнул.
– Пастух, кинь ему волыну, черт с ним. Ты же не будешь дурить, сталкер?
– Вас тут человек двадцать, – буркнул я.
– Это верно. Ладно, держи напрокат, потом вернешь.
Я поймал пистолет и, чуть позже, пригоршню патронов в простом пластиковом пакетике – дополнительных магазинов к оружию, видимо, не нашлось. Надо же, «Кольт», серьезная пушка с хорошим калибром, хоть на вид и потертый, старый, но, надеюсь, исправный. Да, хороший ствол, хотя дробовик был бы предпочтительнее.
– Может, у вас помповуха найдется? Пистоль хорошо, да сила у него не та.
– Жри, что дают. – Закос сплюнул. – Еще привередничает.
Пожав плечами, я сунул «Кольт» за ремень джинсов и прикрыл его свитером. Металл почти приятно охладил кожу.
К вечеру мне привезли отличный кожаный чехол для саперки, гораздо лучше сгоревшего брезентового, тушенку и две полуторалитровые бутылки «Дубравного родника». Небрежным жестом Паня швырнул на столик и тощую, потертую папку с какими-то бумагами, мол, «мазня от тех сталкерских жмуров осталась, главбухтер наш просил передать».
Этим же вечером меня довольно неплохо накормили. Бывший замминистра все-таки раздул свои угольки, и шашлык у него получился весьма недурственный. Поговорить с Ботаником так и не вышло – его заперли где-то в подвале. Без аппетита поужинав, я завалился спать прямо в новой камуфляге, немного грубой на сгибах и еще пахнущей магазином и свежим текстилем. Несмотря на паршивый день, заснул я быстро и без снов.
* * *
– Подъем, сцобако. – Кто-то грубо пнул меня по ребрам. Я открыл глаза и разглядел здоровенного бугая с гладко выбритым синеватым черепом. – Харе дрыхнуть!
У меня возникло острое искушение достать ствол из-под подушки и всадить пулю сорок пятого калибра прямо промеж заплывших поросячьих глазок. Ох, как было бы круто на самом деле – тресь, и за оставшиеся минуты жизни почувствовать себя человеком, в случае удачи забрав с собой еще парочку ублюдков. Нельзя, Ланс, нельзя, глупо это, да и Ботаник у них…
– Лапы прибери, боров, а то смотри, пихаться нечем будет. – Нет бы смолчать и тихо подняться. Язык у тебя без костей, Ланс. Допрыгаешься.
– Ты че, петушара, опух? – Верзила занес кулак.
Ну, тут уж извини. Я отдернул голову, и здоровый, с дыньку, кулак тяжело впечатался в подушку, да так, что в матрасе жалобно запели пружины. Перехватив толстое запястье, я сильно врезал пяткой в подмышечную впадину, а потом, все так же удерживая руку, захлопнул ногой раскрывшийся в громком вопле рот, с удовольствием отметив сочный треск столкнувшихся зубов. От третьего удара ногой в подбородок дылда с глухим мычанием отлетел в угол комнаты. Да твою ж мать, а…
– Ай, красавец. – К косяку комнаты прислонился Паня. – Правильно говорят, что у вас, сталкерья, нет инстинкта самосохранения. Вижу теперь. Как ты его, а…
