— Кит, — подал голос Рафаэль, и сильвис лениво обернулся на него, — ты серьёзно… простил меня? За… побег?
— Почему нет? Ты же вернулся, — улыбнулся ему Кит, и на сердце хиддра стало ещё чуть-чуть легче.
— А то, что ты тогда сказал, ну, что, будь я здесь, этого всего бы не случилось…
— Я тебе ещё много чего наговорю. Я вообще люблю разговаривать с людьми, которые умеют признавать свои ошибки. Но факт твоего возвращения ничего не отменяет. А теперь пошли звонить в дверь.
Он зашагал к белоснежной двери с цветочным украшением над одной из верхних перекладин, и Рафаэль пошёл следом, опять забыв, что он здесь не один, и вспомнив об этом, лишь когда рванувшийся за ним Вэлиант схватил его за руку. Они уже стояли на крыльце — в обе стороны простиралась чистенькая веранда с многочисленными кадками цветущих и вьющихся по всему подряд растений, — и Кит наконец нажал звонок.
После разлившейся по дому птичьей трели долго ждать не пришлось: сначала Рафаэль заметил, как огонёк на внешней панели АНД с жёлтого сменился на зелёный, а потом послышались торопливые лёгкие шаги, и дверь распахнулась, явив Забаву в домашней красной футболке и чёрных шортах до середины колена. Пока Рафаэль остолбенело рассматривал её, повзрослевшую и погрустневшую девушку — возлюбленную его юношества, мать трёх детей и опекуншу четвёртого, почти не изменившуюся внешне, но как будто более крепко стоящую на ногах, Кит весело поприветствовал её:
— А это мы! Не слишком рано?
— Ну что ты, петухи уже пропели, некогда спать, — улыбнулась Забава, мимолётно пробежавшись взглядом по хиддру и опять переведя его на Кита. — Ты сам-то спал вообще?
— Как я могу спать, когда командир вторые сутки самоотверженно бодрствует? Заезжал домой помочь Китти и на обратном пути, видишь, на кого наткнулся… Ну вы разбирайтесь, меня там уже… ждут, — вздохнул Кит и развернулся к Рафаэлю. — Я позвоню, а потом приду. На случай если тебя не будет у Забавы — ну, мало ли что может случиться, — оставь ей, пожалуйста, свой номер. Пока!
Он козырнул сразу им обоим и, спрятав руки в карманах, зашагал прочь от дома. Хиддр и рейта, не сговариваясь, проводили его взглядом до поворота, за которым сильвис и скрылся, потом Рафаэль, смущаясь, обернулся, и тут же Забава порывисто обняла его, оказавшись ростом чуть ли не по нижние рёбра.
— Как же я рада тебя видеть! — отстранилась она через секунду, смаргивая слёзы. — Ты вовремя… Это твой сын, Вэлиант?
— Что? А, да… Я тоже очень рад, — деревянно проговорил Рафаэль, не ожидавший ни от неё последнего поступка, ни от себя той бури эмоций, которую он в нём вызвал. Спасаясь, он дёрнул на себя Вэлианта, загораживаясь им от Забавы. — Вэлиант, знакомься, это моя школьная подруга Забава. Пока будем жить у неё.
— Очень приятно, — еле слышно ответил мальчик, и Забава ласково погладила его по голове.
— Сколько ему?
— В следующем году семь.
— А выглядит на десять! Но это, наверное, из-за роста, я не привыкла к крупным расам… Так, вы проходите, сколько можно. Что-то с машины брать будешь?
— Да вот разве что этот чемодан, — Рафаэль отступил к «трогону», ругая себя за растерянность, и недоуменно заморгал. — Я только что вспомнил: Домино же мне тоже какие-то сумки оставлял. Куда они, интересно, делись? Неужели Кит на стоянке их к себе закинул, а я и не заметил?
— С тебя станется! — рассмеялась Забава за его спиной. — Ворон считаешь. Давай быстрее, ребёнок небось голодный, а ты телёпаешься.
Мотнув головой, в которой не было ни единого воспоминания о перевязывании сумок на другую машину, равно как и о том, чтобы Домино и Крайт сами их забирали, Рафаэль решительно снял нужный ему чемодан, где была чистая одежда для него и, кажется, Вэлианта, и поспешил вслед за Забавой, уже ведшей его сына в дом.
На пороге нерасторопный Вэлиант, конечно, споткнулся, и разозлившийся Рафаэль схватил его за шиворот толстовки.
— Ты можешь в чужом доме смотреть под ноги?!
— Раф, спокойно, это же шестилетний ребёнок, — Забава решительно отобрала у пристыженного, но всё равно пылающего негодованием хиддра сына. — Снимай кроссовки, сейчас тебе покажут, где ванная, а потом завтрак. О, Тео, ты встал?
Рафаэль поднял голову: с лестницы на второй этаж, спускавшейся в прихожую, на них смотрел, очевидно, тот самый приёмный сын Забавы, бледно- или даже серокожий, дымчатоволосый мальчик с большими, даже отсюда хорошо различимыми ярко-синими глазами. Выражение лица у него было странное: будто только что он совершенно не одобрил поведения Рафаэля, взрослого, и не стесняется это показывать.
— Да, мама, — чистым голосом отозвался мальчик. — Валери и Берт умываются, Пенни пока спит. Помощь нужна?
— Было бы мило с твоей стороны. Займись Вэлиантом, и через десять минут — на завтрак, — распорядилась Забава. Теодор кивнул, быстро спустился, мимоходом поздоровался с Рафаэлем и, крепко взяв Вэлианта за руку, увёл его наверх.
— Ещё один рукомойник — вон за тем поворотом, — показала Забава. — Дай мне во что ребёнка переодеть, я быстренько.
— Да, конечно, — хиддр порылся в чемодане и достал чистую футболку с шортами для сына. Подмигнув Рафаэлю, Забава убежала наверх, а он, взяв и себе свежую одежду, отодвинул чемодан в угол и пошёл в ранее указанном направлении.
Дом, как и говорил Кит, полнился не до конца распакованными коробками и полупустыми комнатами, но всё равно здесь чувствовалась уверенная женская рука. Пока был завтрак — с четырьмя детьми за столом, — Рафаэль по большей части помалкивал, наблюдая, как хорошо Забава управляется с ними, и внутренне поражаясь этому. Он увидел здесь и копию покойного Альфреда — смуглого, черноволосого Берталанео, не в пример отцу даже чересчур живого, и похожую на маму командиршу Валери с тоже наполовину белыми, наполовину рыжими волосами и такими же искристыми, тёплыми чайными глазами, — кажется, у Забавы получилось создать неплохую семью. Может, всё то было не зря?
Когда дети насытились, Забава раздала им список заданий, одним из которых было уложить Вэлианта спать, и они с Рафаэлем остались на кухне наедине, допивать чай — и, наверное, разговаривать.
— И когда тебя вызовут? — полюбопытствовала рейта, потому что Рафаэль всё никак не решался заговорить с ней.
— Сказали: вечером. Кит позвонит сюда, ты слышала.
— Да… Почему ты решил вернуться?
Рафаэль пожал плечами.
— У меня ничего там не складывалось. Я долго собирался, но всё-таки развёлся с женой. Сына пришлось взять себе, дочка, Руслана, осталась с ней. Через пару дней я уехал. Куда ещё, как не сюда?
— Но у тебя же было столько работы в институте! Ты в таких красках это расписывал: свои экспедиции, эксперименты, наблюдения, кандидатскую, ваш птичник… Вот так взять и бросить?
