Винд Ланхолл служил на две стороны уже седьмой солнцеворот, и пока что удача улыбалась ему: кроме Отца Совета из Кейне, никто не знал о его тайне. С Китом он поначалу был не то чтобы дружен, но с ним его связывало некоторое чувство вины и долга, постепенно переросшее в крепкую и верную мужскую дружбу. Зимой, те же семь солнцеворотов назад, столкновение Кейне и Халлы завершилось поражением Западных земель, и само дело кончилось тем, что около половины воинов противника было захвачено в плен. Как один из военачальников и первых приближённых князя Велимира, Винд должен был умереть, но Кит по некоторым причинам, известных и понятных одному только ему, приказал сохранить ему жизнь. Взамен же Винд должен был вернуться в Халлу и периодически поставлять Киту сведения, которые того интересовали. И так как тот никогда не был особенно предан своему правителю, хоть и приносил клятву Льда и Огня, то после недолгих раздумий согласился. С годами взаимная неприязнь и замкнутость исчезла, и с тех пор Винд всегда был желанным гостем в Совете и в доме Кита и Райды.
К утру они добрались до Флавиды — маленького городка, притаившегося на склоне перевала Ла-Рен. Здесь, как и в окрестностях Лейнгама, жили те, кто не признавал ничью сторону. Люди, изгнанные из того или иного княжества и не признанные в другом, не решившиеся отправиться в Земли Тумана, обосновались здесь, на горных склонах. Их деревеньки и сёла были, пожалуй, самыми тихими, мирными точками во всей Прави. Когда бесконечная война Кейне и Халлы докатывалась до этих мест и нарушала их покой, они не ввязывались в сражения. Здесь могли найти приют раненые, вымотанные долгими битвами и переходами. Здесь было царство мира и тишины, и поэтому Винд до поры до времени принял решение оставить незнакомку здесь: пока очнётся, пока пойдёт на поправку, а там и видно будет.
Винд знал, куда едет; он бывал в этих местах не раз, нередко, когда тайком возвращался в Кейне, ночевал в одном и том же трактире, был хорошо знаком с его хозяином. И на сей раз он решил не придумывать ничего иного, всё равно неизвестную гостью из Яви в этих местах не знают, а значит, на тот счёт, что кто-либо расскажет что-то лишнее, беспокоиться не приходилось. У порога Винд, Халльдор и Асвальд спешились, сложили оружие, отдали поводья мальчишкам из прислуги: как-никак, путь долгий, лошадям тоже необходима передышка, ведь вечером снова в дорогу.
Хозяин трактира, добродушный мужчина солнцеворотов сорока от покрова, радушно принял нежданных гостей. Его дом был тут же, представлял из себя несколько комнат, пристроенных сзади к самому трактиру. Сюда, в этот небольшой придорожный трактир, заезжали многие, и, когда наставало время покидать его, почти каждый чувствовал, что сдружился с хозяином.
Винд и его спутники прошли в большую, просторную горницу. Посетителей не было вовсе, только какой-то бродяга в грязной и знатно истрёпанной одежде похрапывал в углу на лавке. Асвальд подозрительно на него покосился, но хозяин махнул рукою.
— Не извольте беспокоиться, лорд Ланхолл, он крепко пьян, четыре кружки старого мёда свалили его надолго, — усмехнулся хозяин и указал гостям на широкую лавку перед чистым столом. — Присаживайтесь. Чай, голодны?
— Будем очень признательны, если у тебя найдётся, чем нас угостить, — ответил за всех Халльдор. Отвязал от пояса туго набитый тканевый кошель, выудил оттуда несколько тёмных монет и протянул трактирщику. — Пить не будем, нам ещё ехать.
Когда тот вернулся, Асвальд уже прикорнул, прислонившись плечом к бревенчатой стене, а Винд и Халльдор что-то оживлённо обсуждали вполголоса. По горнице быстро разнёсся умопомрачительный аромат жареного мяса, острых специй, каши из гречихи, щедро приправленной грибами. Халльдор, у которого маковой росинки во рту не было уже вторые сутки, с аппетитом принялся за еду, а Винд, даже не притронувшись к яствам, сразу перешёл к делу.
— Слушай, Йоханн, слушай внимательно и исполни в точности всё так, как я скажу. Это касается её и её будущей жизни, — негромко начал он, коснувшись ладонью плеча бесчувственной девочки, которую опустил тут же, на лавку. Трактирщик сразу обратил внимание на неё: она выглядела очень измотанной, бледной, и, кажется, даже была ранена. Винд всё это время держал её на руках и отпустил только тогда, когда убедился, что ни им всем, ни ей ничего не грозит. — Мы отыскали её в конце Звёздного Пути. Понятия не имею, кто она, но, полагаю, она пришла по собственному желанию. Быть может, за кем-то, быть может, от кого-то, ветер её знает. Мы увидели Свет, он и привёл нас к ней. Думаю, она — Хранительница, причём очень сильная. Позаботьтесь о ней. Знаю, как вы с Уной хотели бы иметь своих детишек…
Винд улыбнулся краем губ, хлопнул по плечу друга. Трактирщик только вздохнул, посмотрел на странную гостью.
— Как нам называть её? — спросил Йоханн. — Ей сейчас прошлое ведь лучше не ворошить, правда?
Винд поправил колчан, висящий за спиной, подбросил поудобнее лук и оценивающе поглядел на девчонку. Она была всё так же бледна, посеревшие губы были чуть приоткрыты, здоровая рука, не задетая Светом, безжизненно свесилась с лавки.
— Можете звать её Ивенн. Если мы всё правильно поняли, то она, когда очнётся, не будет помнить ничего, в том числе и того, зачем пришла сюда. Не стройте никаких предположений, всё равно это бесполезно. И её не мучайте расспросами, она ничего не расскажет. Пока что ей нужен просто покой и хороший отдых, — наконец промолвил Винд и, осторожно подняв с лавки свою юную спутницу, передал её на руки Йоханну. — Как пойдёт на поправку, пошлите весточку в Вальберг.
Спутники в недоумении переглянулись, Йоханн изумлённо приподнял одну бровь, но не успел даже задать вопрос, как Винд сам на него ответил:
— Я буду в Вальберге и в случае чего смогу ответить. А что делать с девчонкой, пока не думайте. Решится позже, когда мы разберёмся, кто она и откуда вообще взялась на Звёздной Дороге. Может, возьмём её на обучение в Халлу, а может, отправим дальше, туда, где её хоть кто-то знает. Смотря что решит князь.
Они вышли на крыльцо. Йоханн держал девочку на руках и почти не чувствовал тяжести: лёгкая, словно пёрышко, кажется, вот-вот подхватит её порывом ветра и унесёт. Троим путникам подвели коней, мальчонка из прислуги сказал, что лошади вымыты и накормлены, за что получил от предводителя сверкающую медную монетку.
— А что означает её новое имя?
— Лучница, — коротко бросил Винд в ответ и одним движением вскочил в седло. — Асвальд, Халльдор, едем.
Раздался короткий свист хлыста, топот копыт, и трое всадников в тёмных плащах скрылись в густом серовато-буром облаке пыли, поднявшейся вслед за ними. Йоханн задумчиво проводил их глазами и направился в дом.
— Ну что ж… Добро пожаловать, Ивенн, — прошептал он. Лёгкое дыхание сквозняка смахнуло с мраморно-бледного лица девушки выбившиеся пряди. Деревянная дверь трактира с тихим скрипом затворилась.
1. Чужая жизнь
На Флавиду спустился мягкий серый вечер. Розоватая гряда пушистых облаков свернулась клубочком где-то на пиках перевала, лиловые заросли вереска окрасились последними лучами солнца в нежный малиновый. К ночи ощутимо похолодало, в главной горнице пришлось затопить камин. Заплатив за временный приют и за еду несколькими медными грошами, бродяга покинул трактир, и хозяева, наконец, остались одни.
Йоханн и Уна, его супруга, жили в этих местах давно. Звёздный Путь привёл обоих в Кейне, и Йоханн даже добился некоторого успеха при дворе, но впоследствии разногласия с Китом, Отцом Совета, со временем превратившиеся в настоящую холодную вражду, не оставили шансов на спокойную жизнь обоим. Йоханн принял решение оставить Совет, но в этом случае ему пришлось бы уйти и из самого Кейне, а дальше устраивать свою жизнь самостоятельно — но за пределами княжества.
Тот вечер он запомнил надолго: вернувшись с очередного сбора Совета, он понял, что больше в Кейне ему не оставаться. По каким-то никому неведомым причинам Кит был в ужасном расположении духа и мало того, что не принял доклад дозорных с границ, так ещё и в качестве наказания за недобросовестность назначил отряд на приграничную службу ещё на целую луну. Такая служба, вдали от города, практически без защиты и средств к существованию, вполне оправданно считалась самой нелёгкой и опасной. Йоханн как предводитель отряда имел неосторожность заявить, что негоже справедливому Отцу Совета так поступать по отношению к подчинённым, за что был просто удалён с заседания.
