– Ты, что ль? – хрюкнул со смеху Щепа. – Хорош мои салазки смешить!
– А что? Может, и я. Вот возьму и организую профсоюз, будешь знать, – буркнул Хруст. И угрожающе подытожил: – Сегодня же начну народ вербовать. После смены.
Кладовщик поцокал языком и сказал, разведя руки в стороны с деланным сожалением:
– Четырнадцать и три четверти. Четвертушки до нормы не хватает.
У Щепы внутри все похолодело, усы сами собой встопорщились и защекотали под носом. Как же так? Все утро горбатился! И какой-то чертовой четверти не хватило…
– Не может быть, – пробормотал он.
– Может, – убедительно кивнул кладовщик и развернул циферблат счетчика. Стрелка качнулась и застыла, между цифрами «14» и «15». Ближе к последней, но не доходя. – Так что нынче ты без жалованья.
– Начальник, а, начальник, ты глянь: бревно-то криво легло, – вмешался Хруст.
– Где? – нахмурился кладовщик.
– Да вот же!
Хруст с силой пнул лежащий наискось ствол и, пока тот грузно скатывался вниз, незаметно поставил ногу на краешек весового блина. Как бы между делом облокотился на колено.
Кладовщик проследил взглядом, как бревно скатилось с кучи, ударилось об ограничительные рейки и легло параллельно с остальными. Поднял глаза на Хруста и сердито проговорил:
– Ну, ровно теперь лежит, легче тебе стало?
– Не мне легче, а весам тяжелее, – заявил Хруст, праведно глядя в глаза кладовщику и продолжая с силой облокачиваться на ногу, которой поддавливал на весы. – Ты что, физику не учил? Если груз неровно лежит, то весит меньше.
– Чиииивооо? – опешил кладовщик.
Щепа покосился на раздухарившегося Хруста и обреченно провел рукой по лицу. Надо же было связаться с этим шутом гороховым! Теперь их обоих точно жалованья лишат. А то и с работы выгонят…
– На счетчик-то глянь, – продолжал паясничать Хруст.
Кладовщик засопел, покраснел от возмущения и демонстративно медленно перевел взгляд на счетчик. Замер на мгновение, моргнул пару раз и приблизил голову к циферблату, будто внезапно ослаб зрением.
Щепа убрал руку от лица и с надеждой посмотрел на кладовщика. «Неужто прокатит? – пронеслось в голове. – Дуракам везет?..»
– Ну? – с вызовом спросил Хруст. – Норма?
Кладовщик еще раз моргнул, для порядка постучал ногтем по стеклышку циферблата и удивленно пожал плечами:
– Да вроде норма. Весы, что ли, барахлят?.. А вот насчет того, что бревна неровно лежат…
– Долго вы там еще? – крикнул кто-то из хвоста увеличившейся очереди. – Так до завтра будем считать!
– И правда! – недовольно поддержал другой рабочий. – Шуруйте уже!
– Ладно, норма, – махнул рукой кладовщик. При помощи рычага скатил с весов добычу Щепы и отсчитал ему жалованье. Хищно зыркнул на Хруста исподлобья: – У самого-то недогруз, поди?
– Щаз! – важно надулся Хруст, незаметно снимая ногу с блина и выгружая свои бревна. Тут даже на глаз было видно, что постарался дровосек на славу. – Замеряй.
Кладовщик с подозрением глянул на стрелку, смело ушедшую за отметку «15», вновь постучал пальцем по циферблату и с явной неохотой выдал жалованье.
– То-то, – благосклонно кивнул Хруст и, уже выходя из очереди, бросил через плечо: – А физику подучи.
Щепа подхватил товарища под локоть и повел подальше от пунцового кладовщика. Нечего судьбу испытывать. Чего доброго солдат позовет! Щепа знал: если один раз за день повезло, значит, во второй раз обязательно не подфартит.
– Видал, как я его раскатал? – расхорохорился Хруст, небрежно пересчитывая получку. – Все, решено! Дадим господам-тунеядцам бой! А что? Ты только представь, как мы их с профсоюзом-то ухайдакаем?
– Ладно, не кипятись, – попытался урезонить его Щепа.
– Ты меня не отговаривай, – отмахнулся Хруст. Притормозил у входа в трактир, развернулся лицом к Щепе и, картинно приосанившись, потребовал: – Благодари.
– Ну… спасибо, – вздохнул Щепа. Привычным движением привязал волокуши к столбу. – Выручил, конечно. Чего уж.
Хруст прикинул что-то в уме и решил:
– Нектар сегодня за твой счет.
Щепа открыл было рот, чтобы возразить, но понял: аргументов у него, в общем-то, нет. Кивнул и пошел к распахнутым дверям трактира. Краем глаза он отметил, как по небу пронеслось что-то большое, на мгновение накрыв тенью весь город. А через секунду земля под ногами дрогнула, и издалека донесся низкий раскатистый гул.
В последнее время катастрофы случались все чаще: с неба падали исполинские стеклянные колбы, прилетали огненные болиды из неизвестных сортов древесины, гигантские блестящие полотна накрывали полгорода. Угроза извне заставляла поселенцев укреплять дома, перестраивать коммуникации, то и дело восстанавливать разрушенные здания и расчищать улицы после очередной стихийной атаки. Кое-кто поговаривал, что близится конец света и небо скоро окончательно рухнет на землю, размазав все живое, но в такую откровенную ахинею Щепа не верил. А Хруст и вовсе отшучивался, что, мол, пока он не перепробует все сорта нектара, ни о каком упавшем небе и речи идти не может. Вот когда уже нечего останется пробовать, а печенка увеличится настолько, что полезет через уши, тогда пусть оно все и падает. А до того – ни-ни…
Тень во второй раз перекрыла половину небосвода, и гул на этот раз разнесся над городом практически без задержки. Да такой противный, что аж челюсти свело!
Ворсинки на загривке встали дыбом, Щепа поежился и торопливо заскочил внутрь трактира. Не сказать, что в случае очередной катастрофы здесь будет намного безопаснее, чем снаружи, но родные стены как-то подспудно успокаивали. Да и щекочущий ноздри запах нектара заставлял невольно расслабляться, забывать о проблемах, стрессах и хроническом переутомлении.
Затем и существовал трактир, что тут скажешь.
Народу еще было не очень много, но возле стойки уже вытянулась цепочка рабочих, вернувшихся со смены. Поодаль, особнячком, скучали солдаты – трезвые, а значит, руки распускать и мебель крушить не должны. Хотя, кто их знает? Известное дело: сила есть, ум как бонус – редкость. А солдаты вон какие здоровенные, все как на подбор.
Щепа заказал у бармена янтарного с горчинкой, подождал, подхватил кувшин и отрулил от стойки к столику, за которым уже вальяжно развалился Хруст, перекатывая былинку из одного уголка рта в другой. Щепа поставил запотевшую тару и утомленно опустился на свободный стул.
Хруст ловко разлил по стаканам.
– За профсоюз! – провозгласил он и, не вынимая изо рта былинку, опрокинул в себя махом всю порцию.
– Видел, опять по небу ходило? – Щепа решил не гнать лошадей, а растянуть удовольствие: пригубил нектар и принялся вертеть стакан в пальцах. – Того и гляди – опять чем-нибудь накроет.
