— Изображение ветки или…? — с сомнением произнес Турмистров.
Голограммный рисунок, скорее, был похож на вьющееся растение.
— Ровена, давайте еще раз, это не четко.
— Мне больше неоткуда взять воспоминания.
— Подумайте. Он ведь был рядом с вами.
— Я была почти без сознания.
— Символ на оружие мог повториться на одежде, на теле, наконец!
— Хватит, — остановил его Рафаэль. — Дай ей отдохнуть.
— Нет, — Ровена потерла глаза.
Они устали и началось легкое покалывание.
Девушка вернула пальцы на планшет. В голограммной картинке незнакомец снова наклонился над ней, и на сей раз Ровена задержалась на лице.
— Очень четко, — кивнул Гедеон, — Отправим в нашу базу данных.
Одна особенность вдруг привлекла внимание стражницы.
— Гедеон, посмотрите на левую щеку.
— На маску?
На ней тоже вырисовывалось растянутое изображение, и тонкие линии были очень знакомым по фигурным формам…
— Не может быть, — поразился Турмистров. — Это лицевая пластина.
Ровена приблизила часть рисунка.
— Таких пластин не делают, и не делали никогда.
Гедеон обвел странный контур голографическим карандашом.
— Она расплавлена, — произнес он, отмечая на голограмме точки сжатия. — Есть след от ожога на коже. А если вернуть прежний облик…
Изображение скорректировалось в первоначальный вид. На изящной пластине четко прорисовалась красная лилия.
— Так, это уже кое-что, — Турмистров потер лоб. — Попробуем найти в геральдической базе, чей это герб, хотя… очень знакомый цветок.
Ровена отложила планшет, потерла глаза. Покалывание стало болезненным.
— Кстати, госпожа Бельская, — голос доктора Марка имел странный тон, как будто он собрался задать вопрос, который давно интересовал всех.
Видимо так и было, потому что все замолчали.
— Как глубоко вы видите?
Стражница пожала плечами:
— Как обычно при включенном…
Она замерла, потому что взгляд упал на рунабр и лицевую пластину, лежащие на таможенном сканере.
Ровена еще раз осмотрелась, встала и быстро направилась к зеркалу. Лицо в отражении было бледнее, чем обычно, но может быть потому, что она едва разглядела свои глаза. Из зрачков струился фосфорицирующий зеленовато-белый свет.
— Это его энергия, — пораженно произнесла стражница, — он, должно быть, передал мне какую-то часть. Вы взяли образец?
Гедеон даже хмыкнул:
— Конечно, мы взяли образец, еще бы. Я бы вообще к вам сейчас подключил пару зарядных устройств.
Ровена невольно улыбнулась:
— И?
— Стопроцентное совпадение с образцом Сильвестра. Араэль в чистом виде. Слепок атомной структуры нашелся в базе данных архива агентства эктоэнергетической безопасности. Единственное доказательство его существования.
— Неожиданно для мифического камня, да? — Ровена и сама удивилась.
Гедеон согласно кивнул.
— Не то слово.
Рафаэль усмехнулся:
— Лучше угадай, кто возглавлял государственный совет по магической безопасности триста лет назад?
— Вы чем здесь занимались, пока я спала? — удивилась Ровена.
— Отрабатывали вашу теорию, — ответил командир Беринг, — тем более что на данный момент она единственная находит свое подтверждение.
— Ясно, и кто же возглавлял совет?
— Князь Голицын, основатель Библейского общества и близкий друг барона Корфа. Слепок атомной структуры помещен в архив за его подписью, — сказал Рафаэль. — Ты случайно не спросила своего нового друга, зачем он передал тебе такую силу?
Доктор Марк слишком внимательно смотрел на девушку.
— В чем дело? — спросила она, заметив всеобщее напряжение.
— Командир Бельская, — произнес Марк, — надеюсь, переданный вам объем энергии Араэля исчерпается в ближайшее время.
— О чем вы? — уточнила она.
— Наше зрение не предназначено для столь глубокого видения. Такая эктоэнергия губительна для человека. Поэтому в лицевых пластинах стражей встроена функция автоматического отключения по истечении допустимого времени воздействия эктоэнергии параллельных плоскостей. Если вовремя не отключить эту связь, она начнет разрывать связи атомов в организме.
— То есть…? — Ровена начала понимать.
— Через несколько часов вы ослепнете, — произнес Марк. — А потом, даже боюсь предположить…
Повисло молчание. Гедеон, глядя на выражение лица стражницы, спросил:
— Ваша идея насчет спуска в подземные коммуникации еще в силе?
— Безусловно.
— Больше времени терять не будем. Выходим через полчаса.
* * *
На гранитом полу зала Вракера лежала золотая плита в форме звезды. Даже в темноте пустого зала она призывно поблескивала острыми кончиками. Но сейчас под высокими сводами не было никого, чтобы полюбоваться ею. Тонкое ограждение, окружавшее звезду, выдавало, при касании, сообщение в воздухе: «служебный вход».
Из ворот операционной зоны на платформу вылетела вереница машин стражей. Все круто затормозили у плиты.
— Андрей, где твоя техника? Мы на месте! — сказал Гедеон, спрыгивая через борт.
С другой стороны зала через юго-восточные ворота въехали вибробуры. Командир Дубровский и две команды спасателей присоединились к стражам.
— Без нас не обойдетесь, — твердо сказал Андрей. — Линии коммуникаций пятьдесят километров, а лучше моих ребят их никто не знает.
На машинах вспыхнули прожекторы.
— Последняя поверка! — сказал Гедеон, оглядывая людей. — Если цикл повторится, то четверное обрушение произойдет через пятьдесят три минуты. До этого времени все команды должны выйти на поверхность.
Командир стражей Вракера Ян Тимьян вставил в тонкую скважину пластину-ключ, повернул. Массивная золотая звезда отошла в сторону, обнажая широкую лестницу.
— Идем по план-схеме, — командовал Дубровский. — Отсканированные области помечаем на карте. Пустоты свыше трех метров длиной, считаем возможной точкой входа. Выдвигаемся!
Друг за другом стражи потянулись в тоннель. Вибробуры въехали последними, замкнув колонну.
Освещение в широком коридоре включалось автоматически, встречая людей. Лучи сканеров быстро бежали по стенкам, но фиксировали лишь каменную породу. И так на протяжении нескольких километров. Время уходило неумолимо.
Впереди три коридора расходились в разные стороны.
— Прямо выход к коммуникациям Марианира, — произнес Андрей, сверяясь с картой, горевшей на планшете, — направо — технический зал, отопительная система под западным сектором Вракера.
