Овса не давать.
Попоить только и в конюшню не загонять.
Завтра сам отгоню на выпас.
И поставил отработанным движением свой вензель:
A. K. W. g
Прикрепив листок с шутливыми рекомендациями к окошку на дверце, так, чтобы привратник мог видеть надпись, Кантор забрал свой саквояж и зонт с полочки под панелью приборов, водрузил на голову котелок и направился к подъезду.
Великий Неспящий уже встречал его, одетый честь по чести, в трех кожаных фартуках и в неизменной широкополой шляпе, застегнутый и аккуратный, будто и не ночь на дворе. Вставил посох в гнездо и качнул его, открывая распашные двери.
— Благодарю, — сказал сыщик. — Что у нас произошло в мое отсутствие?
— Все своим чередом, — сдержанно улыбнулся привратник. — По поводу прошлой ночи я предупреждал Илзэ, что вы не будете ночевать дома…
— Благодарю, — несколько смутился Кантор. — Я полагал, она сообразует свою работу с этим обстоятельством…
— Я так и понял, сэр, — кивнул привратник.
— Что–то еще?
— Вы сказали, что день или два будете в отъезде, — вновь улыбнулся с надлежащей сдержанностью привратник. — Но ничего не сказали о нынешнем вечере.
— И что из этого следует? — нахмурился Кантор, хотя и так уже догадался. — Кажется, я сказал, что о возвращении сообщу дополнительно.
— Именно так вы и сказали. Но Илзэ… Она рассудила, что день, ночь и еще день — это как раз сегодня к вечеру. Так что не стала ждать сообщения от вас…
— Благодарю, дружище, — развеселился Кантор. — Боюсь, Илзэ заставит меня когда–нибудь сделаться привратником.
— Не стоит беспокоиться, сэр, — теперь уже не скрывая веселости, сказал привратник, — это не в ее силах. Вы уже староваты, чтобы начинать изучать Традицию.
— Я способный, — уже с лестницы обернулся Кантор.
— Не сомневаюсь, сэр, — ответил страж и скрылся в привратницкой.
«Что может быть лучше наших маленьких подруг, для того чтобы отвлечься от дел?» — рассудил сыщик, поднимаясь в свою квартиру.
— Что вы читаете? — спросил он, увидев, что Илзэ лежит на диванчике и читает книгу.
— Угадайте, — улыбнулась она и, садясь, спрятала журнальную тетрадку за спину.
— Милая Илзэ, вы ведь не пытались приготовить ужин? — поинтересовался сыщик.
— Угадайте, — развеселилась она.
— Поскольку все помешались на новой истории мистера Джума о приключениях, а, судя по качеству бумаги журнала, это «Эмейзинг», который именно Криса Асбурга Джума и печатает, то вы читаете как раз его. А поскольку в доме не пахнет пепелищем, то кухарничать вы не пробовали, милая Илзэ.
— Все так! — воскликнула она. — Вам тоже следовало бы помешаться на этих историях о приключениях.
— Милая Илзэ! — покачал головой Кантор, аккуратно пристраивая на распялку пальто и водружая шляпу на положенное ей место. — Мне хватает моих приключений. Невыдуманных.
— Расскажете?
— Возможно, кое–что я и расскажу. Вы голодны?
— Ну что вы опять спрашиваете смешные вещи, — вскакивая и принимая из рук сыщика сюртук, засмеялась молодая женщина, — девушки не бывают голодны. Это удел мужчин. Нам хватает того, что мы где–нибудь что–нибудь перекусываем.
— Это вы мне говорите смешные вещи, — нарочито нахмурился Кантор, снимая с плеча кобуру с револьвером калибра в восемь игл, с монограммой на рукоятке. — Нужно не перекусывать, а правильно питаться. Кроме того, я, возможно, имел в виду голод другого рода.
— Ах, я вся застеснялась, — игриво потупилась Илзэ, ничуть смущения не испытывая. — Это не подобает слышать моим ушам.
— Так вы голодны или нет?
— Так что же я делаю здесь у вас, если нет?! — воскликнула она. — Где ваша способность видеть суть вещей? Или я должна признаться во всем? Вам угодно доводить меня до неподобающего поведения?
— Угодно ли мне? — Кантор обнял подругу за талию и поцеловал в висок. — Ну что ж, мне угодно!
— Так нет же, жестокий вы человек, не услышите от меня ничего непристойного! Я иду в вашу спальню, антаер. Там я разденусь и влезу в вашу постель. И стану греть своим теплым девичьим телом для вас простыни! Довольно с вас бесстыдных речей?
— Я готов слушать вас бесконечно, — улыбнулся он ласково.
Илзэ фыркнула, словно обиженный ежик, и упорхнула в спальню.
— Вам принести что–нибудь перекусить? — крикнул сыщик ей вслед.
— Я не хочу ничего, только вас, жестокосердный истязатель! — послышалось в ответ, вперемешку с шуршанием белья, словно ветер стремился сквозь ивы.
«Она все больше глупостей говорит и все меньше совершает!» — заметил себе Кантор.
Илзэ служила в доме хранительницей очага, но местный привратник был слишком стар для того, чтобы позволить себе взять ее в жены, да и не обязательно так уж буквально следовать традиции. Илзэ и не следовала. Она не выбривала волосы надо лбом в форме полукруга, как делают жрицы стихии огня, не носила огненных кинжалов и черного облачения, да и волосы большей частью носила вроспуск, разве что увязывала их платком во время работы.
Кантор находил, что она чудо как хороша, и, вернее всего, был прав.
Сам сыщик относился к тому, увы, редкому, типу людей, кого безусловно обожают женщины и уважают мужчины, но кто сам не стремится этим воспользоваться.
Около года назад Илзэ впервые оказалась в его квартире, дабы поинтересоваться качеством снабжения горячей водой и осмотреть камины. Потом стала захаживать чуть чаше, чем к другим жильцам, оправдывая это служебными надобностями. Затем предложила присматривать за порядком во время отлучек сыщика и протапливать комнаты, дабы он возвращался не в выстуженную квартиру, и сыщик согласился.
А через полгода она сказала:
— Говорят, что вы способны читать в душах людей, как в книгах. Прочтите в моей душе!
Сыщик прочел и не ошибся.
Традиция и правдивость — вот источник комфорта человеческого бытия. Традиция суть источник комфорта души. Маленькие ритуалы соединяют конечное с бесконечным, культивируют привычные радости и привычный труд. Простые бесхитростные, но исполненные глубокого смысла ценности. Соблюдите Традицию, и обретете покой. Познайте суть Традиции, и вы поймете суть бренного человеческого бытия. Правдивость перед собою и близкими людьми — залог комфорта разума. Сознание чисто, и цель ясна. Что может быть проще для равновесия вещей, составляющих помыслы и деяния людские? Что может быть отраднее такого положения, когда проповедь не отличается от исповеди и наоборот?
Можно покорять новые земли или служить привратником, ловить бабочек в ближнем к дому парке, можно делать уйму дел, изобретенных людьми для пользы и забавы, для себя или ближнего, но всякое дело лучше делать в состоянии комфорта.
