более. Да, он согласился помочь орку, но единственное, на что он может уповать – это благоразумие короля Вамхарона, нынешнего правителя Хуорна. Если, конечно, тёмный правитель согласится принять последнего истинного наследника престола, бывшего принца Хинамона. Да, как вы могли уже догадаться, на самом деле Хин «чёрная молния» никто иной, как наследник чёрного престола, но его притязания никто не станет поддерживать, даже, если он попытается их предъявить. А такой глупости он точно делать не станет.
Дело в том, что пятнадцать лет назад, когда сам Хин был ещё мальчишкой, его отец проиграл войну с драконидами, потеряв тем самым уважение и поддержку дворян. Говорят, кампания была проиграна из-за самоуверенности и недальновидности его отца, короля Атхина. Отсюда и ненависть юного сварта к чешуйчатой расе потомков драконов. Его отец списал всё на слабость солдат и приказал тренировать их ещё усерднее, готовя новый план завоевания востока. После такого заявления дворяне пришли к выводу, что правителя пора менять, и устроили покушение. Хинамона тогда пощадили, как самого младшего из принцев, ещё не ставшего рыцарем, а значит, бывшего простым ребёнком. Но хоть его и не стали казнить, привилегий он всё же лишился. Брать бывшего принца на попечение никто не хотел, и дворяне решили сплавить его в армию, где юный Хин быстро вошёл в состав разведки, чем очень обрадовал дворян, ведь так он мог умереть быстрее, а если и нет, то по крайней мере находился далеко от королевства, не мозоля глаза.
Оглядываясь на всё вышесказанное, сварт не мог взять в толк, отчего Шаграт считает его равным себе и способным поднять Хуорн на войну. Ведь, насколько было известно самому Хинамону, репутация у него в королевстве, скромно говоря, не из лучших.
Костёр постепенно догорал, и эльф бросил в него остатки дров, устраиваясь поудобнее.
До рассвета оставалось совсем ничего; нужно было успеть вздремнуть.
***
Западной границей земель свартов, находящейся на самой вершине лунных гор, именовался длинный кряж, протянувшийся далеко с севера на юг и лишь в одном месте имеющий лазейку, прозванную лунными вратами. Через эти врата могла бы пройти колонна всадников, по десять наездников в ряд, но только в месте самих врат, больше похожих на серебряную стену. Подход к вратам был узок и больше походил на тропу, которая тянулась под большим уклоном от самого подножья, лишь в нескольких местах выходя на обрывы и небольшие плато. Думаю, можно и не говорить, что врата очень хорошо охранялись. Всё же история взаимодействия тёмных эльфов с орками пустыни больше напоминала череду передышек между войнами, чем на дипломатию.
Очередной поворот и сварт вышел к ровной пустынной площадке возле лунных врат. В глаза тут же бросились красные стяги с чёрным деревом по центру – герб Хуорна и всех тёмных эльфов – в очередной раз напоминая разведчику, как давно он отсутствовал дома.
Колба, как в шутку называли эту площадку-поляну, раскинувшуюся от тропы до врат, разведчики, походила на выжженное поле. Здесь и раньше ничего, окромя камнеломки, не росло, а сейчас даже её видно не было. Видно новому хранителю врат растения были не в радость. Вот только зачем избавляться от назойливых сорняков настолько кардинально?
Эльф перевёл взгляд на стену. На душе отчего-то заскребли кошки.
Серебряная стена имела С-образную форму плотины и была выстроена из плотно подогнанных друг к другу камней. Камни прилегали друг к другу настолько плотно, что даже самый тонкий кинжал некуда было воткнуть. Издалека стена казалась литой и Хин знал, что она также была зачарована лучшими мастерами Хуорна. Эту стену невозможно было сокрушить, что не раз доказывали орки со своими набегами. Она являла собой вершину строительного и магического искусства тёмных эльфов.
По всему периметру стены висели чёрно-красные стяги Хуорна; многие из них развевались и над стеной, гордо возвышаясь над многочисленными бойницами из которых – как было известно сварту – на него смотрели многочисленные красные глаза его собратьев.
Чем ближе Хин подходил к великим лунным вратам, тем больше ощущал гнетущее чувство беспокойства. Будто всё его естество призывало эльфа развернуться и пойти обратно; а ещё лучше – побежать. Слишком уж тихо здесь было, вот что ему не нравилось. А может он просто слишком давно не бывал дома?
– Стой! Кто?! – послышалось откуда-то со стороны врат.
– Свои, – крикнул сварт.
Будто бы они и сами этого не видят. И к чему все эти церемонии? Совсем делать нечего на пограничье?
– Кто?! – повторил вопрос страж врат, и эльф заметил множество луков, направленных в него со всех сторон из бойниц на стене.
А вот это уже интересно.
– Хин чёрная молния, разведка, третья бригада, – представился он официально.
Луки не опустились. Наверху началось какое-то оживление.
– Хинамон? Подчинённый Минкамы? – бросил уже другой голос, более важный и глубокий, видно местный командир.
– Он самый, – крикнул Хин. – У меня важные сведения для короля. Может уже пропустите? – решил докинуть он напоследок.
Сверху снова началось какое-то оживление, но потом серебряные врата наконец дрогнули и начали отворяться.
– Ну наконец-то, – раздражённо бросил сварт. – Я уж было подумал, что вы меня до самой зимы… – голос эльфа оборвался на середине предложения. За отворившимися вратами на него смотрели около дюжины луков, и это не считая тех, что были на вратах и по откосам скал.
Разведчик немного развёл руки в стороны, подальше от оружия, на всякий случай, озираясь по сторонам, пытаясь понять, что происходит.
– А что… – решил уже было озвучить он свой вопрос.
– Хинамон, сын Атхина, – провозгласил тот же голос, что спрашивал, он ли подчинённый Минкамы. – Ты подозреваешься в измене Хуорну и будешь препровождён для дальнейшего разъяснения в поместье барона Шимхани.
Вот так-так. Недоразумение или тёмная игра, в которую он попал случайно? В любом случае, бежать уже было поздно, а сражаться со своими он не станет. Шимхани. Что же задумал этот подонок?
– Как вам будет угодно, – подняв руки, спокойно ответил Хин. – Могу ли я попросить об одолжении?
– Нет, не можешь, – нахмурился командир, ударив тёмного эльфа в висок чем-то очень тяжёлым.
Мир вокруг резко расфокусировался и завертелся, опрокидывая разведчика в тёмные глубины сладкого небытия.
***
Кто-то бил сварта по щекам, выкрикивая его имя.
Мысли постепенно собирались в одну кучу; голова нещадно раскалывалась.
Он открыл глаза, обнаружив себя лежащим на чьём-то хорошем, мягком и довольно дорогом коричневом ковре. Приятные ощущения портила лишь непрекращающаяся лавина шлепков.
– Хватит, – прикрикнул чей-то властный, надменный голос. – Он приходит в себя. – Поток ударов тут же иссяк.
Этот голос был из
