— Малой, стоишь на часах, — заявил мне Глыба, — увидишь любую живность, бей быстро и точно. А мы научным экспериментом и ловлей артефактов займемся.
В пару минут долговцы на моих глазах вытащили из рюкзаков и смонтировали у бассейна интересную установку — пара штуковин, похожих на крошечные динамики, поставленные на выдвижные телескопические стойки, и пульт управления. Глыба и Дудник поставили динамики метрах в двадцати друг от друга, включили пульт (он так приветливо помигал нам зелеными диодами).
— Не забывают нас академики, пытаются придумать защиту от мутантов, — пояснил Глыба. — Дали нам этот опытный прибор, предложили проверить. Он излучает ультразвук, который большинство мутантов не переносит. Ну, а на случай, если прибор не подействует, стреляй.
Еще в рюкзаках у моих приятелей оказались костюмы химзащиты, причем достаточно новые и на вид весьма прочные. Глыба и Дудник облачились в них поверх своих долговских комбезов, оружие и поклажу оставили при мне, а сами, с ножами и детекторами «Сварог» полезли в аномалию. «Газировка» сразу отреагировала на вторжение рассерженным бульканьем и новым выбросом едкого зеленого тумана, но костюмы, по-видимому, достаточно хорошо от нее защищали — мои спутники спокойно поплыли в вязкой голубовато-зеленой трясине дальше, ближе к центру бассейна. Интересно, подумал я, глядя на них, а что я со всего этого буду иметь? Костюма химзащиты у меня нет, в аномалию я, конечно же, не полезу, и долговцы это знали. Означает ли это, что сегодня я останусь без артефактов?
Тут я буквально спиной почувствовал присутствие нежелательных зрителей. Оглянувшись, я увидел, что по бетонному мосту в нашу сторону направляется маленькое стадо плотей. Вот еще красавица эта плоть — мороз от нее по коже идет, особенно от физиономии ее. Такая, мать ее, образина, что во сне приснится — не проснешься. Каждый крупный мутант в Зоне, кроме кабана да еще, пожалуй, химеры, имеет в своем облике что-то человеческое, но вот у плоти это сходство с человеком доведено до ужасной неописуемой карикатуры. Плоти будто сошли с картины, созданной художником-наркоманом, который пытался в своих наркотических видениях придумать обличия инопланетных тварей. Какой-то гибрид Винни-Пуха с пауком, да еще и покрытый рыбьей чешуей. Теперь четыре буро-желтые круглые туши на изломанных крабьих лапах ковыляли в мою сторону, издавая громкие хрюкающие звуки и вращая выпученными, полными безумной злобы глазами, один из которых был раза в три больше другого. Похоже, на ультразвук они чихать хотели.
С плотями я научился разбираться еще на Затоне, поэтому, недолго думая, вытащил пистолет, снял с предохранителя, взял двумя руками, как заправский супермен, прицелился и выстрелил в переднюю тварь, целя в голову. Плоть завизжала, подпрыгнула на месте, по-паучьи перебирая своими омерзительными конечностями, а потом неуклюжими прыжками поскакала на меня. Подпускать ее близко ни в коем случае нельзя, удары роговых когтей на передних лапах мутанта пробивают даже экзоскелет, так что я выстрелил еще дважды, целясь прямо в морду твари. Четвертая пуля уложила мутанта, но все стадо теперь неслось в мою сторону, злобно хрюкая и визжа.
Я расстрелял в плотей всю обойму, все тринадцать патронов, прикончив еще одну тварь, схватился за автомат, чтобы покончить с оставшимися двумя мутантами, которые были уже в нескольких метрах от меня. Моя очередь, сделанная почти в упор, продырявила череп и выбила большой глаз ближней плоти, но вторая почти добежала до меня, присела на задние лапы, готовясь достать меня когтями. И тут за моей спиной загрохотал АК, нашпигованная пулями плоть повалилась на бок и с визгом забилась в агонии. Я увидел Глыбу — с его защитного снаряжения сползали хлопья ядовитой слизи, в руках был автомат.
— Лучше стрелять надо! — прогудел он в противогаз. — Паси дальше!
Я кивнул.
— Не пашет ваш прибор! — крикнул я.
— Пашет. Просто плоть малочувствительна к ультразвуку.
Вообще-то, оценка моих действий мне не очень понравилась, но оправдываться я не собирался — просто перезарядил автомат и повесил его на плечо. Глыба опять полез в аномалию, и я, чтобы немного прийти в себя после стрельбы по плотям, собрался было закурить, но едва снял противогаз, так сразу надел его обратно — дышать вблизи «Газировки» было нечем.
Минут через пять-семь Глыба и Дудник двинули обратно к бордюру бассейна. Появились они как нельзя вовремя — опять же на мосту появились собаки. Довольно большая стая, штук двадцать. Наверняка их привлек запах крови убитых нами плотей.
— Здравствуйте, я ваша тетя! — пробурчал Глыба. — Явились, не запылились…
Впрочем, стая, добежав до середины моста, вдруг остановилась — видимо, прибор все же действовал, и ультразвуковые волны очень не понравились псам. Я видел как они скулили, вертели головами и начали бегать кругами, поджав хвосты. Командовали этой стаей два огромных черных псевдопса, которые зыркали на нас зелеными свирепыми глазищами, подбегали к выходу с моста, прыгали… и исчезали, чтобы появиться опять через мгновение в стае.
— Тьфу, какой только пакости не бывает! — сказал Дудник, наблюдая за стаей.
— Нашли что-нибудь? — с надеждой спросил я Глыбу.
— О, гляди! — Глыба продемонстрировал мне сияющий «Лунный свет» (мой детектор радиации тут же отреагировал на демонстрацию предупреждающим писком) и какую-то вязкую зеленую субстанцию, покрытую воздушными пузырьками, которая, казалось, шевелится в руке сталкера.
— Это еще что за дерьмо? — поморщился я.
— Дурак ты, Малой, — беззлобно ответил Глыба. — Ради этой штукенции мы и перлись сюда, ее ученые знаешь, как ищут? Это «Русалочий крем», совершенно новый артефакт. Химзащита плюс десять, заживление ран плюс десять, общее повышение выносливости плюс пятнадцать, радиация минус один. Конфетка, словом. Счастливый день у нас сегодня, реально. Слышь, Гришань, — обратился он к Дуднику, — может, скажем академикам, что ни хрена не было в аномалии, оставим малышку себе?
— Да как хочешь, — ответил Дудник, наблюдая за столпившимся у выхода с моста собаками. — Лучше давай думать, как линять отсюда.
— А никак, только перестрелять погань, — заявил Глыба, пакуя найденные артефакты в свои контейнеры. — Жаль, я «Винчестер» не взял, мы бы сейчас собачек дробью покропили бы. Малой, у тебя какой боезапас?
— Два магазина, — соврал я. Магазинов у меня было три, но один я держал в рюкзаке как самый неприкосновеннейший неприкосновенный запас.
— Хватит, — заявил Глыба, освобождаясь от костюма химзащиты. — Начинаем с псевдопсов. Стреляем одиночными, целим в головы.
