Вот для того, чтобы разжиться толковым информационно-вычислительным комплексом, и нанялся Вир в подрядовые. То, что легкодоступно даже небогатым жителям центральных планет, им, жителям периферии, стоит немалых трудов.
Зато сейчас в новой капитанской каюте «Баклана» установлены не просто мощные, а, можно сказать, наилучшие средства для проведения нужных ему расчетов. А еще в его распоряжении вакуум или любое нужное давление. Невесомость или возможность создать тяготение в некоторых управляемых пределах. Множество материалов и действующее оборудование, позволяющее придавать этим материалам форму нужных ему деталей, приспособлений и установок.
Опыт выращивания простейших кристаллов у Вира имеется. Скажем – поваренной соли. Но сейчас его интересует нечто иное, чем выполнение лабораторной работы по плану учебного курса. Родилась у него идея организации плотной упаковки атомов тяжелых стабильных изотопов со связями, идущими так, чтобы узлы кристаллической решетки оказывались в промежутках между узлами другой. Модель чисто умозрительная, но выглядит убедительно, и расчеты прочности дают просто замечательные оценки. Но вот как это построить – уму непостижимо.
А как оно будет сохраняться при колебаниях температуры? А что произойдет на границе среды? Там ведь часть связей не найдет, к чему прицепиться, следовательно, поверхностный слой необходимо выстраивать иначе. И как заставить атомы сцепиться именно так и никак иначе? Их ведь не возьмешь пинцетом и на свое место не поставишь, подключив нити связей нужным образом. Одним словом, есть над чем поломать голову. Пока процессор вентиляционной системы не послал его снова вытряхивать мешки. Субординационные цепи управляющей сети в последнее время так забавно сбоят. Например, Жанну то и дело уведомляют о необходимости приступить к обязанностям помощника повара в корабельном пищеблоке, а Раомину, то есть преподавателя баллистики Анну Смит, предупреждают о сроке сдачи в учебную часть плана очередного занятия.
Глава 8
Рояль – означает императорский
Понятно, что ни капитан, ни первый пилот в реальной обстановке разобраться неспособны. Их жизненный опыт не связан с расплетением сложных политических узлов. Причем если Жанна еще не безнадежна, все-таки росла она в окружении информационного пространства мира интриг и сплетен, то Вир, воспитанный в патриархальных условиях, несмотря на начитанность и образованность, ни за что не сможет правильно выловить крупицы истины в потоке взаимоисключающих сведений. Поэтому женщины не слишком озабочены тем, чтобы он участвовал в их болтовне. Да он не особенно и интересуется. Родилась у него идейка, как прогладить лучиком лазера границу фазовых сред, а потом сменить газ и, уже при другом давлении, снова возбудить электроны внешних оболочек, ударить разностью потенциалов, дать тяжелым ионам добраться до поверхности и снова поменять газ.
Понятно, что любые политические рассуждения в его присутствии – только отвлечение от главной мысли. Он буквально вянет при упоминаниях о должностных лицах, лидерах группировок, путает представителей законодательной и судебной власти, не отличая их, впрочем, от народных представителей. Жанна понимает значительно больше него. По крайней мере, не задает вопросов типа: «А кто это?»
Они частенько проводят часок-другой в кают-компании за разговорами на самые разные темы. Сегодня ход беседы задала пилот. Она, оказывается, проводила время не за макияжем, а изучала документы, касающиеся истории военно-космических сил империи. И накопившийся в ее красиво стриженной головке пузырь знаний сегодня прорвался.
– Рао! А ты знаешь, что наш флот не потерпел ни одного поражения в конфликтах с неприятелем?
Что-то в тоне девушки настораживает Вира. Точно. Он ведь уже разобрался в том, что она не глупая, а просто такая вот, взбалмошная, что ли.
– Да, это известный факт, – соглашается императрица. Но как-то слишком лаконично.
– И достоверный, – чуть не выкрикивает ее собеседница. – Потому что на нас никогда никто не нападал. Все эти корабли неустанно совершенствовались, их экипажи проходили напряженную боевую подготовку, проводили сложные маневры и масштабные учения. Но ни разу не воевали. Почему?
– Если спросила, значит, наверное, тебе известен ответ? – Императрица продолжает «мучить» пилота, отчего-то довольно улыбаясь.
– Могут быть разные ответы. Например – все так боятся нашего грозного флота, что не решаются на враждебные действия по отношению к империи.
Ирония, что слышится в голосе девушки, снова настораживает Вира, и он ждет продолжения.
– А может быть, дело в том, что до империи с ее внутренними проблемами просто никому нет дела? – переходит она вдруг на полярно противоположную точку зрения. – Ведь никаких данных о военных приготовлениях, направленных против нас, в разведывательных сводках не упоминается ни разу.
– Так кто же станет готовиться к войне, если нападать боязно? – выдает контраргумент Раомина.
– Могли бы готовиться, например, к обороне от наших посягательств, – не унимается Жанна.
Некоторое время висит тишина, но потом звучит не вполне понятный ответ:
– Нагнетание напряженности всегда негативно влияет на торговый баланс.
После этих слов юная девушка долго смотрит в угол салона, и эмоции на ее лице сменяются, как в калейдоскопе. Последняя – уныние. Вир снова ничего не понял. У него в голове гвоздем сидит вопрос о коммуникациях третьего продольного канала.
Работы по переоборудованию учебного авианосца приближаются к завершению, и на сладенькое вылезли десятки тонких мест, в которых нужно все сделать по-умному, чтобы не страдать потом от последствий непродуманных решений.
Корабль, с тех пор как круговерть событий бросила его в этот непредсказуемый полет, преобразился. Его корпус очистился от надстроек, и даже восемь турельных артиллерийских установок практически не видны, не говоря о лазерах. Колечко переходника гармонично опоясывает центральную часть, короткие консоли антенных решеток не выглядят чужеродными. А уж о внутреннем убранстве нечего и говорить. В этом железном ящике, по привычке именуемом авианосцем, кроме двигателей и орудий главного калибра, сохранился только избыточно массивный корпус, значительная часть которого уйдет в реактивную струю и боезапас.
* * *
– Вижу, что все хорошо отдохнули и готовы наброситься на меня с расспросами. – Раомина подкладывает на тарелки вторую порцию порошкового омлета, приготовленного с консервированными помидорами. – Ешьте, не отвлекайтесь, я вам сама все, что нужно, расскажу. – «Баклан» оставил наконец почти полностью разобранный эсминец и во весь дух мчится по рассчитанной баллистиком траектории. Период, когда на борту есть вес, – праздник для всех. Праздник ноющих мышц и полноценного питания. – Муляж «Баклана» мы оставили возле разграбленного остова, автоответчик – тоже. И дождались редкого момента, когда обе следящие станции и на Зянусе, и на Зитане нас не видят. Этих трех часов как раз хватит, чтобы перебраться к одному симпатичному астероиду и тихонько пришвартоваться.
