теперь у нас есть время, целая куча времени. – Он поднял голову и закричал: – Быстро, это же Рейчел! Принесите ей вина, еду и стул!
– Но что с тобой произошло? – Она запрокинула голову, чтобы его рассмотреть, такого невозможно высокого, невозможно живого, но все равно – Саймона. – Как такое могло произойти?
– Садись, – сказал Саймон. – И я все тебе расскажу. А потом мы начнем решать грандиозную задачу.
Рейчел ошеломленно покачала головой:
– Грандиозную задачу?
– Ты была Госпожой горничных… но на самом деле всегда была чем-то большим. Ты стала для меня матерью, но я по молодости и глупости этого не понимал. Теперь тебе будет оказана честь, которую ты заслужила, Рейчел. И, если пожелаешь, ты станешь госпожой всего Хейхолта. Видит небо, мы в тебе нуждаемся. Под твоим началом будут армия слуг, отряды строителей, взводы горничных, легионы садовников. – Он рассмеялся громким мужским смехом. – Мы будем сражаться с руинами, которые сами же и сотворили, и снова приведем замок в порядок. Мы сделаем наш дом невероятно красивым. – Он обнял ее, а потом повернул к Мириамель и Джеремии, которые с улыбками на них смотрели. – Ты станешь Драконихой Рейчел, Генералом Хейхолта.
Слезы потекли по ее щекам.
– Олух, – сказала Рейчел.
Тиамак пнул ногой кувшинку. В той части рва, что находилась в тени стены, царил полнейший покой, тишину нарушали лишь гудение насекомых и плеск ног Тиамака в воде. Он наблюдал за водяным жуком, когда у него за спиной послышались шаги.
– Тиамак! – Отец Стрэнгъярд неловко опустился на землю рядом с ним, но не стал опускать ноги в сандалиях в ров. – Я слышал, что ты приехал, – сказал священник. – Как я рад снова тебя видеть.
Вранн повернулся и пожал архивариусу руку.
– А я – тебя, дорогой друг, – ответил Тиамак. – Здесь произошли поразительные изменения.
– Да, многое можно сделать за год. – Стрэнгъярд рассмеялся. – Люди очень много работали. Но каковы твои новости после последнего письма?
Тиамак улыбнулся:
– У меня много новостей. Я нашел моих оставшихся в живых соплеменников, разбежавшихся по разным поселениям Вранна. Думаю, многие из них вернутся обратно в деревню Роща, ведь ганты отступили обратно в глубину болот. – Его улыбка исчезла. – А моя сестра до сих пор не верит в половину того, что я рассказываю.
– Стоит ли ее винить? – мягко спросил Стрэнгъярд. – Я и сам с трудом могу поверить в то, что видел собственными глазами.
– Нет, я ее не виню. – Тиамак снова улыбнулся. – И я наконец дописал «Совранские лекарства, используемые целителями Вранна».
– Тиамак, друг мой! – Стрэнгъярд был искренне рад. – Я с нетерпением жду возможности прочитать твою книгу. Могу я надеяться, что это произойдет скоро?
– Очень скоро. Я прихватил ее с собой. Саймон и Мириамель сказали, что сделают копии. Четыре писца-священника! – Тиамак покачал головой. – Разве я мог о таком мечтать?
– Замечательно, – сказал Стрэнгъярд, и его улыбка стала таинственной. – Пойдем, нам пора возвращаться, наверное, время пришло.
Тиамак кивнул и неохотно вытащил ноги из воды. Кувшинка вернулась на прежнее место.
– Я слышал, это будет больше, чем памятник, – сказал вранн, когда они смотрели на незаконченную каменную оболочку, рядом с разбросанными досками и одеждой ушедших рабочих. Прежде здесь стояла Башня Зеленого Ангела. – Там будут архивы. – Он медленно повернулся и посмотрел на друга. – Я подозреваю, что ты знаешь больше о четырех писцах-священниках, чем мне рассказал.
Стрэнгъярд кивнул и покраснел.
– Ну, а вот мои новости, – с гордостью сказал он. – Я помогал рисовать планы. Получится потрясающе, Тиамак. Дом науки, где ничто не будет утрачено или скрыто. А я получу много помощников. – Он улыбнулся и посмотрел куда-то вперед. Два человека неспешно прошли через строительную площадку, шагнули в недавно установленные двери и скрылись внутри. – Скорее всего, мое зрение совсем ослабеет к тому моменту, когда строительство завершится – если Господь не призовет меня к себе раньше, – и я не смогу взглянуть на Дом науки. Но меня это совершенно не тревожит. Я уже его вижу. – Стрэнгъярд постучал себя по голове, и его улыбка стала еще шире. – Здесь. Он великолепен, друг мой, это просто невероятно.
Тиамак взял священника за руку, и они вместе прошли через Внутренний двор.
– Я могу только повторить, что перемены производят потрясающее впечатление, – сказал вранн, глядя на крыши замка, их почти все починили, и теперь они сверкали в лучах полуденного солнца. Высоко в небо вокруг купола часовни поднимались строительные леса. На них суетились несколько человек, которые закрывали площадку на ночь. Взгляд Тиамака переместился к дальней части Внутреннего двора, и он остановился. – Башня Хьелдина – теперь без окон. Кажется, раньше они были красными, верно?
– Башня Прайрата… и склад. – Стрэнгъярд нарисовал у себя на груди знак Дерева. – Да. Ее полностью сожгут, а потом сровняют с землей. Она долго оставалась запечатанной, но никто не спешил туда входить, и Саймон – король Сеоман, так, я полагаю, теперь следует говорить, хотя для меня это звучит странно, – хочет, чтобы вход в катакомбы был запечатан. – Архивариус покачал головой. – Тебе известно, что я считаю знания бесценными, Тиамак. Но по поводу данной части плана у меня нет ни малейших возражений.
Вранн кивнул:
– Я понимаю. Но давай поговорим о более приятных вещах.
– Да. – Стрэнгъярд снова улыбнулся. – Кстати, я столкнулся с завораживающим предметом – частью книги смотрителя замка времен Сулиса Отступника. Кто-то ее нашел, когда наводили порядок в архиве. Там поразительные вещи, Тиамак, – да, поразительные! Я думаю, у нас есть время, чтобы зайти в мою комнату и взять ее с собой в обеденный зал.
– Тогда поспешим, – с улыбкой ответил Тиамак, но, когда он зашагал рядом с архивариусом, не удержался и обернулся, чтобы бросить взгляд на Башню Хьелдина и ее пустые окна.
* * *
– Ты видишь, – тихо сказал Изгримнур. – Ее облицевали красивым камнем, как и обещала Мириамель.
Гутрун вытерла лицо шарфом.
– Прочитай мне надпись.
Герцог прищурился, глядя на вделанную в пол каменную плиту. Они стояли под открытым небом, но солнце заходило, и свет быстро тускнел.
Изорн, сын Изгримнура и Гутрун, герцога и герцогини Элвритсхолла. Храбрейший из мужчин, любимый Господом и всеми, кто его знал. – Изгримнур выпрямился, полный решимости сдержать слезы. Он будет сильным ради потерянного сына.
– Благословляю тебя, сын, – прошептал он.
– Должно быть, ему там одиноко, – сказала Гутрун, и ее голос дрогнул. – В земле так холодно.
– Тише. – Изгримнур положил руку ей на плечо. – Ты знаешь, что Изорна здесь нет. Он в лучшем месте. И будет смеяться, если увидит, что мы так сильно
