Бебутов только сейчас догадался задрать голову и, старясь не уронить головной убор, посмотрел на небо. Там действительно было что-то странное, причем явно изделие рук человеческих.
– Что это?
– Разведывательный самолет. Там сидят наблюдатели и корректировщики, они будут следить за огнем артиллерии и подправлять ее.
– Приготовиться к открытию огня, – наконец Нахимов оторвался от странного оптического прибора и повернулся к старшим офицерам. – Пора повернуть историю вспять. Запомните этот момент, господа офицеры, он войдет в историю…. Можете открывать огонь.
Почти сразу в рации забормотали радисты, и через несколько секунд прошелестел первый пристрелочный снаряд.
Князь Бебутов уже не обращал внимания на деловитую работу штаба. Он стоял на бруствере и с помощью поданной адъютантом трубы смотрел на шокировавшие его размахом бои, что шли на побережье, на окраинах Севастополя и в водах бухты.
Многочисленные разрывы, которые словно кукол, набитых тряпьем, расшвыривали или даже разрывали впавших в панику солдат противника, странные летательные аппараты, высыпавшие свой смертоносный груз на голову артиллерии противника, стремительные приземистые силуэты, атакующие корабли в гавани. На многих кораблях уже были пожары. Некоторые тонули. А два взорвались, когда огонь подобрался к пороховым погребам.
– Это разгром, самый настоящий разгром, – побелевшими от волнения губами бормотал князь, крепко тиская медную трубку оптического прибора.
Вокруг была деловитая рабочая суета штаба, а впереди на позициях противника творился ад, и этот ад Бебутов наблюдал лично. Ему даже не верилось, что все это творят и продолжают творить три десятка офицеров и семь молодых солдат и матросов у больших зеленых ящиков, которые постоянно бормотали в свои приборы, передавая приказы офицеров. Именно в этот момент князь понял – мир начал меняться. Вдруг почти сразу как стихла артиллерия, а летательные аппараты продолжали крутиться в безоблачном небе, справа от штаба стал приближаться гул. Это не был топот тысяч лошадиных копыт при кавалерийской атаке, а было больше похоже… на гул от летательных аппаратов?
Оторвавшись от трубы, князь Бебутов посмотрел направо. Вот из-за невысокого холма показалась высокая коробка на колесном ходу, за ней вторая, третья, шестая, и тут изумленный князь понял, что их больше сотни.
– Пехота вперед! – прозвучал громкий приказ адмирал, отвлекая переполненного впечатлениями князя от атаки железных, изрыгающих огонь коробок, на позиции англичан. – Доложить результаты атаки на флот противника.
Бебутов сполз с бруствера и сел, бездумно глядя на начавшего доклад генерал-адъютанта Горчакова. Его мозг не выдержал огромного количества впечатлений.
– Два пароходофрегата захвачено нашими абордажными командами, товарищ адмирал. Как и было приказано, все паровые корабли понесли минимальные потери, а вот парусный флот наши катера уничтожили почти полностью. Сейчас там работают малые охотники, торпедные катера на перезарядке. Захваченные корабли отводятся призовыми командами. Три корабля англичане сами сдали, впечатленные мощью Российского флота. Бои на воде продолжаются.
– Хорошо, усильте давление на правый флаг, кажется, французы пытаются создать оборону… И отведите князя отдохнуть, а то он, похоже, сомлел.
Бебутова подхватили за локти и отвели чуть в сторону, где дали выпить креплёного вина.
– Это страшная война, – пробормотал он и, сделав еще один глоток, вдруг усмехнулся. – Хорошо, что это оружие у нас, а не у противника.
– Ничего, князь, – услышал его подошедший Горчаков, – мы с вами еще выпьем вина в Париже и рома в Лондоне.
– Дай-то бог.
Спустя два месяца
– Ну что, князь, говорил же, что мы будем пить вино во Франции, – маршал князь Горчаков приподнял фужер с виноградным вином и облокотился о перила Эйфелевой башни. – Красота!
– Когда Лондон будем брать? – деловито осведомился Бебутов и поморщился от вина, он предпочитал более крепкие напитки. – У меня четыре парохода стоят с пустыми трюмами.
– Побойтесь бога, князь. Вы и так половину Франции вывезли, умерьте свой пыл.
– Англичане в своих портах арестовали три моих корабля в начале войны, реквизировав их. Пока не восполню потери, не успокоюсь, – угрюмо насупился князь.
– У вас были деревянные корыта, а вы уже заимели железные пароходы. Редкость, между прочим… Союзники еще готовятся, пополняют боеприпас. Как закончат, так и начнем… Говорят, какие-то эсминцы в пути застряли, без них к Англии лучше не соваться… Эх, разгуляемся на землях потомков Робин Гуда!
– Чего ждать какие-то непонятные штуки? Вся авиация уже сосредоточенна на берегах Ла-Манша, она очень хорошо себя показала, думаю, не осрамится и тут.
– Ничего, лучше подготовимся, быстрее закончим. Поговаривают, противник уже присылал парламентеров договариваться о мире, но Николай и наши союзники из соседнего мира его отвергли.
– Понятно… Мою дивизию не знаете куда направят?
Бебутов, впечатленный результатами боев в Крыму, попросил дать ему под командование одну из частей. Ему пошли навстречу, и по приказу царя князь теперь командовал второй пехотной дивизией нового образца, окруженный многочисленными советниками.
– Лондон.
– Это хорошо… – мечтательно зажмурился Бебутов. – Есть где развернуться.
Бебутов, конечно, уважал трофеи, но приказ царя о процентах государству выполнял в точности, на мелочи он погореть не хотел. Хотя царю было грех жаловаться, в одной только Франции по контрибуции он восполнил свою казну. А ведь еще осталось дожать османов и англичан.
– Поторапливайтесь! – рявкнул гориллоподобный солдат из оцепления. Тоненький поток выживших Мертвого мира, несмотря на усталость, прибавил ход. Наконец на асфальтовой площадке показались те самые ворота, о которых уже пару лет ходили разные слухи. Люди прибавляли шаг, чтобы поскорее оказаться с той, чистой стороны.
– Чистые направо. Имеющие отклонения налево, – командовали с той стороны солдаты-регулировщики.
Большая часть переселенцев поворачивали направо, некоторые, помедлив, налево, но таких было мало. Смысла скрывать свои физические недостатки не было, все равно во время санобработки определят мутацию.
Одна из женщин, которую окружил выводок из восьми детей, нерешительно остановилась на перекрестке. Усталый солдат посмотрел на нее и спросил:
– Гражданка, вам что-то не понятно?
– У меня трое детей с мутациями, двое совсем маленькие. Я хочу знать, что с ними будет.
– Да ничего… – рассеянно отмахнулся солдат, но тут подошел другой. Видимо, чином повыше.
– Старшина Евсеев, – представился он женщине и тут же спросил у солдата: – В чем дело?
– Гражданка интересуется, что с ее детьми будет, трое меченые.
– Понятно… Я могу вам сказать так, те дети, что не имеют мутаций, остаются с вами, а вот меченые отправляются в специнтернаты, где после проверки и обучения они пополнят заводы и другие производства. У нас, – поднял палец старшина, – работают все.
Когда трое детей отделились и направились в специальный приемник, старшина сообщил матери, что она еще не раз их увидит, даже может навещать, и женщина с детьми зашагала за остальными к бараку спецобработки и регистрации новых граждан.
– М-да, – проводил ее взглядом старшина и переглянулся с рядовым.
Он не соврал и сказал правду, только вот не уточнил, что мутирующие люди будут работать только на вредных производствах, старшина сам слышал это в разговоре врачей из приемника. Мол, у меченых высокий порог для облучения, и проработают они там дольше.
Государственная машина по приему граждан Мертвого мира продолжала набирать обороты.
Москва. Весна 1943 года. Специалист по обеспечению информационной безопасности Алексей Смолич, 28 лет
– Всё готово? – поинтересовался Алексей, заглядывая в ящик.
– Всё-всё, – ответила молодая жена программиста и погладила немаленький живот. – Ты думаешь, все-таки стоит ехать? Срок уже большой.
– Инна, такой шанс упускать нельзя, к тому же на одном из транспортов идет госпиталь в полной оснастке, в первое время до постройки больницы он на себя возьмет эти функции, я уже узнавал. Мир новый, тысяча шестьсот девяносто второй год. Удача, что начальник подписал мой перевод туда, в администрацию. Так что и у меня будет работа, и у тебя.
– Ты думаешь, учительницы младших классов там будут нужны?
Алексей даже надулся от возмущения.
– Конечно, я же говорю, это будет автономная колония, полностью самодостаточная… Ладно, сейчас забью крышку ящика и будем грузиться. Эскадра отплывает из Мурманска через две недели, главное успеть. Вещи и машину отправим грузовым контейнером, я взял его в складчину с двумя попутчиками, у них вещей мало, не семейные, так что и ящики, и мебель – с машиной все уйдет.
