— Сержант Тимоти Саксон.
Она кивнула.
— Значит, я старший по званию.
Он лишь фыркнул.
— Я не… э-э, — он покачал головой. — Здесь это так важно?
Она нахмурилась.
— Здесь — больше чем где-либо.
Саксон продолжал на нее смотреть.
— Послушай, блэки сделают все, что в их силах, чтобы лишить тебя остатков человечности. — Она ткнула пальцем в сторону кучи дерьма в углу. — Никаких туалетов. Кормежка когда им это в голову взбредет. Могут поднять тебя посереди ночи. Побои… — запнувшись, она сглотнула, после чего выпрямила плечи. — И хуже того.
Он судорожно вздохнул.
— Они пытаются превратить нас в зверей. И зачем, по-твоему?
Хотя Саксон никогда в жизни не размышлял над тонкостями психологической войны, он внезапно понял.
— Потому что зверей можно приручить.
Она улыбнулась ему, и в первый раз с тех пор как его взяли в плен, Саксон подумал, что возможно он и выживет.
— Точно, и мы с тобой, сержант, воины Федеративных Солнц. Я хочу, чтобы ты это помнил, поскольку до тех пор, пока мы верим в это душой и сердцем, — она стукнула в грудь, — Неважно, что они с нами делают.
И после этого она вела его за собой сквозь весь это ужас, неуверенность бытия пленником Слова Блейка, сквозь дни, превращающиеся в недели, и так далее, и снова по новой…
Пока однажды он не проснулся от приглушенных ее рыданий.
14 января 3073 года
Плач лейтенанта Кент напугал его больше, чем что бы то ни было. Она всегда была такой сильной, всегда знала, что делать, даже невзирая на худшие из издевательств блэки.
Во рту у него пересохло. После всего, через что ей пришлось пройти, он не представлял, что могло сломать ее.
В камере царила непроглядная темнота, воспринимавшаяся Саксоном за ночь, хотя их пленители в деле включения и выключения света и не следовали каким-либо графикам, так что он пополз на звук ее голоса, и коснулся ее плеча. Она резко дернулась, пытаясь отползти, но он притянул ее ближе, обхватив руками.
— Шшшш…
Она уткнулась заплаканным лицом ему в плечо. Кожей он ощущал мокроту ее слез, тепло ее дыхания. Ее трясло, а плач все не унимался.
— Что такое, Паула? — шепнул он, — Что не так?
Он был бы очень изумлен сам, узнав что только что не зная сам, впервые назвал ее по имени.
Та судорожно, рвано втянула в грудь воздуха, а он все гладил ласково ее волосы в темноте.
— Я… я слышала разговор двух охранников.
Он ощутил, как она покачала головой.
— Они покончили с Джексоном Дэвионом, Тим. Они убили его.
Он отрывисто замотал головой.
— Нет. Быть того не может. Старина Джексон в полной безопасности, в "Лисьей норе".
— Нет, нет, он переезжал. Они сказали, что устроили ему засаду. Он мертв, Тим…
Он чувствовал, как леденеет. Джексон Дэвион мертв? Внезапно Саксон осознал, сколько его собственных надежд было связано хитрым стариканом. Теперь, когда Виктор не с ними, когда об Ивонне нет ни слуху ни духу, Джексон остался единственным Дэвионом, по прежнему не смирившимся.
А теперь он был мертв.
Внезапно его правую ладонь забило в тике, и он был вынужден скрутить ее в кулак. Нет! В нем вскипала ярость, один человек еще не все, не может все умереть с ним. Не должно.
— Надежда остается всегда, — уверенно сказал он.
— Нет…
И затем, во тьме, по дрожи, сотрясавшей ее хрупкую фигурку, ощущая охватившее ее отчаяние, он наклонился, коснувшись губами ее уха. Произнося слово, единственное слово, столь тихо, что никакой жучок не смог бы его записать.
— Легион, — вот и все сказал он.
И поскольку в камере царила темнота, он не мог увидать улыбки, расцветшей у нее на лице.
Лагерь Альфа
В 200 километрах к юго-востоку от Авалон-сити
16 января 3072 года
Джеффри Зукер только что вернул то, что осталось от его уровня III из очередной бесполезной битвы с Черными Крысами, как услыхал, что Гейст хочет его видеть, и послание отозвалось холодком вниз по хребту. Гейст и раньше не был приятным в общении человеком, но с уничтожения "Красного ангела" он окончательно свихнулся. До Зукера доходили слухи о пленниках, пытаемых и убиваемых.
Насилуемых.
Он подозревал, что Гейст наконец сломался.
А теперь ему нужен был Зукер.
Топая по тротуару, он был погружен в мрачные мысли, невзирая на чудесный денек окрест. Лагерь их представлял старый арсенал ВСФС, разумеется, давно уже лишенный всякого содержимого, но некоторые из зданий остались. Самое главное, что они был в нескольких км от М11, делая Авалон-сити легко доступным.
До сих пор Эвитэ по большей части сидела на борту "Мордреда", не было никаких признаков, что она следила, или что ее вообще волновал ход боев, переродившихся в спорадические стычки с подразделениями федов, когда получалось их найти, и долгие нервотрепки в ожидании, когда найти их не удавалось. На деяния Гейста ей, похоже, тоже было плевать.
Зукер не был уверен, как к этому относиться. Гейст явно представлял собой проблему, но Эвитэ могла оказаться еще хуже. Предвидел ли Блейк появление этих Манеи Домини? Не были ли они шагом вниз на пути праведности?
Завернув за угол, Зукер потопал к оштукатуренному и выкрашенному белым зданию, отличавшегося изяществом форм заурядного кирпича. В темпе преодолев с дюжину ступенек, он направился прямиком к кабинету Гейста.
Миленькая юная аколитка за столом кивнула ему, сообщив "проходите". Ей максимум было где-то девятнадцать, блондинка, с ладной фигуркой, но главное, что обеспокоило Зукера в ней, это акцент — чистый новоавалонский. Так значит Гейст нанимает местных на работу — причем в точности на того самого рода работу, о которой даже и помышлять не стоит.
Отрывисто побарабанив по двери, Зукер затем ворвался внутрь, краем глаза заметив еще одну миленькую аколитку в белом Балахоне, сидящую в одном из кресел для гостей перед письменным столом Гейста из белого ясеня. Впрочем, ему некогда было на нее смотреть.
Гейст сидел за столом, сгорбившись над какими-то бумагами, с головой опущенной вниз, явно погруженный в какие-то раздумья.
Зукер встал по стойке смирно.
— Полурегент Зукер прибыл согласно приказу.
Ничего. Гейст не шевельнулся, даже и голову не поднял.
— Регент?
Нет ответа.
Внезапно Зукер осознал, что бумаги на столе Гейста попятнаны красными кляксами. Прыгнув к столу, Зукер рывком вздернул голову Гейста и на него уставились безжизненные остекленевшие глаза.
Кто-то пробуровил миленькую дырочку в центре его лба.
