Бандиты — шлак, не мудрствуя лукаво, разбойничают в классической манере на большой дороге, да и против у них хисту маловато.
Остаются наемники. И первый кандидат — Волкодав. «Псы» — сильнейший наемный отряд в Зоне, и были вправе претендовать на заказ господина Хауптпикеля. Не предложили. Мартин на собственном опыте убедился: Волкодав амбициозен и способен затеять рисковую игру, особенно когда полагает себя обойденным. У него хватит ума сложить воедино все слухи. Плюс возможности позволяют киллера в Африку командировать.
Действовать он должен быстро и решительно, затяжная кампания дивидендов не принесет — вмешается Большая тройка. Идеальный вариант — без лишнего шума перехватить посланцев Хауптпикеля на пути в Припять и навязать коммерсантам свои условия. Запасной — захват товара на обратной дороге, а там видно будет, кому его перепродать.
Населенные пункты, окружающие Чернобыльскую Зону Отчуждения, — замкнутый мирок, живущий в особом режиме. Здесь все друг друга знают как облупленных. В крайнем случае — в лицо, но это тех, кто только-только обосновался, а таких немного. Появление чужака неизбежно привлекает внимание местных обитателей. Волкодав, как и любой вменяемый командир, прикормил информаторов и получает сведения о «понаехавших». Сложнее отделить зерна от плевел, не вызывая подозрений у объекта исследования, но и эта задача решаема. Посули барыгам, скупающим у сталкеров хабар, награду, и любая группа «туристов» в Зоне окажется под присмотром.
За прошедшие годы «Псы», должно быть, основательно укрепились на Дикой территории. Центральная позиция дает им тактическое преимущество, а налаженная система сбора разведданных позволяет оперативно отследить практически любые перемещения. Зона для многих из них — дом родной.
Мартин сознавал, у него нет шансов разгромить Волкодава в лобовом столкновении, не хватит ни людей, ни ресурсов. Необходимо обратить силу противника в слабость и заставить совершать ошибки.
Правило номер один — покажи человеку то, что он ожидает увидеть.
Мартин вошел в Зону достаточно нетривиальным способом, значит, сноровки не растерял и к заданию подошел вдумчиво. Движется на АТП, логично предположить, на встречу с коммерсантами. Высылаем на Дикую территорию дозор с приказом, не обнаруживая себя, встретить группу на выходе с перешейка, проверить информацию сталкера и немедленно вернуться. Затем оставляем заслон для охраны базы от любителей поживиться за чужой счет и выдвигаемся с основными силами в район АТП. Рыба сама приплывет в садок.
Вот пусть Волкодав так и думает. Мартин тем временем выиграет инициативу и без помех обойдет «Росток». Выйдет на оперативный простор, а там уж и применит правило номер два — больше сюрпризов, хороших и разных.
Раздавая «волчьи слезы», командир тишком предупредил бойцов — глаз с проводника не спускать. И гранаток по паре из рюкзаков по карманам разложить не лишне будет.
Дайс переместил несколько гранат в разгрузку и недобро покосился в сторону сталкера. «Вот ведь песий сын. Аванс взял ведь. Не так дела делаются, скотина. Ну да будет момент, я тебя бизнесу поучу», — бормотал себе под нос сержант, взваливая рюкзак на плечи.
«Унылая пора! Очей очарованье!» Эх, не видал поэт вечной осени, царящей на перешейке меж Янтарем и Дикой территорией. Унылости и увядания здесь с избытком — хмарь в небесах, морось в воздухе, дымка в низинах, невысокие холмы, иссыхающий кустарник и искореженные облысевшие деревья, которые и лесом-то не назовешь. Пышность, багрец и золото отсутствовали напрочь — сплошные оттенки серого и бурого. Вот и вся любовь.
Оказавшись в мире без проблесков, нормальный человек дуреет за каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут. Наваливается вязкая усталость, мучительная зевота раздирает рот, подсознание шепчет — ляг и поспи. Именно на такой случай в арсенале сталкеров имелся весьма действенный метод поддержания бодрости. Время от времени Чингачгук громко объявлял уровень радиоактивного заражения, и ноги сами собой восстанавливали замедлившийся было темп.
Впрочем, по-настоящему «горячие» участки они обходили стороной, в этом Мартин убедился, сверившись с показаниями дозиметра, и вскоре перестал поглядывать на прибор. Казачок, конечно, засланный, но впечатления инициативного идиота не производит, понимает: слабовата сталкерская шкурка против комбинезона эколога, в «радиоактивном очаге» ему больше достанется.
Закончились радиоактивные поля, и Чингачгук распорядился снять шлемы, использовать без нужды встроенную звуковую аппаратуру — попусту аккумуляторы сажать, да и вблизи сильных аномалий электрического происхождения работает она плохо.
Шли по приборам — последний выброс смешал карты. Продвигались — черепаха обгонит. Проводник то и дело останавливал головную пару, выбирал обход и задавал новый курс. Иногда и сам выходил вперед, детектор — детектором, а болт, брошенный рукой опытного сталкера, — решающий аргумент. Может, Чингачгук был и не прочь сократить число подопечных, но дать волю фантазии так и не решился. Вот она, работа репутации на тебя. Наемники, хоть и косят под экологов, все те же профессиональные убийцы. Им человека прикончить, что иному высморкаться. Скажешь — наплюй на детектор и шагай, нет там никакой «контактной пары», — считай, подписал себе приговор. И ведь не просто убьют, озвереют от явной подставы и чего доброго запустят на орбиту с очередного «трамплина». В задницу такую экстремальную космонавтику без скафандра. В скафандре тоже на фиг. Опять же на перешейке даже открытым врагам впору отложить распри и вместе держаться.
Понемногу цепочка людей уплотнилась, и из лабиринта ловушек вышли, чуть ли не в затылок друг дружке дыша.
На западе показался комплекс промышленных строений, и Чингачгук стал забирать вправо. Темп движения заметно ускорился, все реже и реже попискивали детекторы. Похоже, чутье подсказало сталкеру верную тропу. Вот только нервное напряжение почему-то не отпускало, люди настороженно поглядывали по сторонам и по-прежнему держались плотной группой.
Мартин решил немного разрядить обстановку.
— Пан Чингачгук, стесняюсь спросить, что за здания по левую руку от нас?
— Институт там был. Секретный. Лаборатории всякие. Слухи ходят, оборудование до сих пор работает, — охотно ответил тот, видно, и самому только командовать поднадоело. — Гиблое место. У Клипсы там год назад кореш пропал. Матерый бродяга был. Ушел на Янтарь с пятком отмычек, и ни один не вернулся. Клипса в баре по пьяни рассказывал, в прошлом месяце повстречал другана своего. Недалеко отсюда свиделись, там он его и упокоил.
