Было, было тут много интересного – но малыши не подпускали к этому и на выстрел. Дар с удовольствием бы покопался во внутренностях колымаги Кнереца, или забрался внутрь Звездобоя Ац-Рецц, или прошелся по Чертогу Демона. Или хоть запустить Манолу с Корнвэллом в одну из их библиотек… Но нет, придется еще долго крутить реверансы перед мохнатыми, может, еще летать туда-сюда не раз, прежде чем удастся получить хоть толику знаний. Дар нутром чуял: реццы за просто так не отдадут ничего, ни одной крупицы. Какими бы дряхлыми звездными старцами ни были.
Сегодняшняя демонстрация касалась второй королевской достопримечательности. Светлейший Кнерец-как-его-там, монарх, грозился предъявить самую выдающуюся часть своей планеты. Не размерами, конечно, содержанием. Великая Скала была тюрьмой вечной, сохранителем Вселенной, – переводил Манола. Согласно объяснениям реццов, за массивной броней защиты, в глубине «укутанных» гор навеки погребен Царц – древний демон разрушения. Монстр был надежно изолирован от мира, который некогда намеревался поглотить, превзойденный силой и хитростью предков тех самых реццов, что напялив красные балахоны, теперь тысячелетиями стерегут запертые люки Чертога…
Поэтичная легенда. Особенно любопытным был финал ее – малыши утверждали, что Царц может вернуться в мир. Может сделать это через того, кто сумеет попасть внутрь. В Чертог Демона.
Вблизи срез гигантской скалы оказался еще более внушительным. Он буквально подавлял – трудно было себе представить, какого же размера должен быть излучатель, чтобы так рассекать горы!? Уж не меньше звездогасителя Ац-Рецц!
Трое людей остановились, ошеломленно задрав головы. Реццы притормозили тоже, с явным удовольствием наблюдая за ними. Великую Скалу смело можно было назвать гвоздем программы, если только забыть, что они тут единственные посетители за последние – сколько там? – тридцать пять тысяч лет…
Пришла в голову шальная мысль – интересно, что сделают мохнатыши, коли он ворвется сейчас внутрь королевской колымаги да покрепче прижмет Опору Света к теплой стенке? Допустят до своих секретов?
Дар усмехнулся таким мыслям, отгоняя их подальше от себя. Силовыми методами такое не решается. Хотя… кто знает что сейчас правильно? Играть в моральные церемонии, подобно ксенологам, или просто отобрать знания силой? Сейчас, когда наши экипажи пропадают по всему космосу? Почему надо забывать человеческие приоритеты?
Когда тихоходная процессия подтянулась к ряду домиков у подножия, путь им преградил плотный отряд воинов в широких горбатых балахонах. Особей так в полтыщу. Заинтересовавшись, Дар присмотрелся. Реццы стояли четкими рядами, почти как нормальная боевая группа. Эти были совсем другие, надо думать, типа космопехов. На мордах выбритым был только треугольник – широкий у губ, острие выше межбровья. Все выбритое было густо закрашено красным. Любопытные такие мордашки…
– Смотрьи, их weapon[20], – посоветовал Корнвэлл.
Дар посмотрел, но не увидел. Фигурки краснобалахонных были плотнее, конечно, но снаружи ничего не было заметно. Повернулся с вопросом в глазах.
– Под плащьом. – Приятель уверенно кивнул. – Оньи just reveal this. Religious[21] орудье. «Bubatsi»…
Он нервно хохотнул.
– Бубацы? – с любопытством переспросил Дар. – А что значит – религиозное?
Корнвэлл пожал плечами.
Действительно, плащи у красных как-то тяжеловато горбились на спине. Хотя нет, это было не под балахоном, а поверх него! Как же он обсмотрелся? Любопытная компоновка… Интересно, что за «бубацы» они там прячут…
Часть сопровождающей делегации реццов вышли вперед и начали объясняться с буграми из скальных охранников. Чинный, с расстановкой, писк заполнил жару. К ним подтянулся Манола. Он был вдвое выше любого из «космопехов», но пищал очень даже похоже.
От вынужденной остановки жара словно сконцентрировалась. Корнвэлл, видимо платя за откровенность откровенностью, вдруг неожиданно раскололся, что ему одному поставили био-декодер, и у него постоянно шла запись на вживленные в ягодицы носители. Всего что видел глазами, – у него в голосе даже проскользнули нотки гордости.
– Позавчера, что-ли, вживили? – Дар поперхнулся, с трудом сдерживая улыбку.
– Come on[22], – отмахнулся тот, разочарованный реакцией Дара. – Anyway it was not my decision[23].
– Секретчик! То-то тебя не усадить было! – Петлюгин усмехнулся краем рта, вспоминая, как Корнвэлл позавчера все ходил меж стульев медблока с шампанским в руках.
И тут что-то случилось с нервами.
Грудь словно сама выдохнула и он вдруг раскатисто расхохотался.
Все реццы как по команде замерли и оглянулись. Манола тоже повернулся и нахмурил свои многозначительные брови.
Дар прикусил язык. Нервишки пошаливают? Может быть, может быть… Но что-то было не так. Его тело подсказывало. Что-то ужасно странное только что случилось в этом месте. Как будто он переступил невидимую границу, перед ней было холодно, а за ней – пекло…
Дар тряхнул головой.
Сердце выстукивало в боевом, частом ритме. От жары, наверное, ибо опасности в Скале он по-прежнему не чувствовал. Глубокий провал, вырезанный в массе камня, был полон тенистой прохлады, скрывая вход в запретные пещеры. Дар пытался отдегустировать в себе это чувство – вид полускрытого темнотой Чертога Демона его сильно цеплял. Он как-то магнитил, назойливо притягивал своим прохладным мраком. Ох уж эти древние цивилизации! Но опасность шла не оттуда, совсем не оттуда. Вектор рывком усилившегося напряжения нарастал позади, из придворной белошерстной толпы, посреди которой высилась ржавая колесница Кнереца.
Все это было ненормально, двойное напряжение, двойное оцепенение в груди и животе. Он не встречался с подобным ни в Пространстве, ни на планетах. Впервые в жизни он не мог вычленить наиболее угрожающее направление. То есть, он знал направление опасности, это набухало в кортеже монарха. Но и Чертог Демона уже стоил не меньше. Петлюгин даже дыхание задержал, пытаясь определиться со своими ощущениями, браттар несчастный. Его будто распинало на двух лучах, и неудобство усиливалось с каждой секундой. Самым же странным было то, что он не чувствовал совершенно никакой опасности всего минуту назад!
Энергетические мощности этих двух зон вдруг рывком усилились – в Скале и у Кнереца. С такой мощностью они уже должны были бы светиться! Дар тряхнул головой, ошалело осматриваясь. Казалось что все на него смотрят, хотя все уже отвернулись. Было странное чувство пристального взгляда…
Воротившийся от Манолы Корнвэлл подошел рядом, быстро и остро прищуриваясь по сторонам. Дар вдруг понял, почему именно ему вживили биокамеру – он постоянно стрелял глазками во все стороны. Не глаза, а ртутные шарики…
