class="p1">— А вы не меняетесь, да? — вздохнул Хельмер.
Он вывел на экран удивленный смайлик. Этот незнакомец со странной фамилией говорил так, словно знал его. Но они виделись впервые. У него была хорошая память на лица и, тем более, он бы запомнил столь звучную и необычную для Города фамилию.
— Каждый раз одно и то же, — словно не замечал увиденного Хельмер. — Ничего не меняется… каждый раз вы, дорогой друг, все пытаетесь и пытаетесь, пытаетесь и пытаетесь, но…
Незнакомец поднялся и подошел к окну. Хельмер подставил лицо лучам солнца и на мгновение жгучее чувство зависти обожгло его душу. Он тоже хотел бы встать как этот странный человек, хотел бы подышать весенним воздухом и ощутить тепло.
Интересно. Что это такое. Тепло. В своей жизни он знал лишь только холод. Настоящий. Не тот, что чувствует слишком легко одевшийся житель, а настоящий.
— Обидно будет все забыть, если у нас не получится и в этот раз, дорогой друг, — внезапно прошептал Хельмер. — И снова как белки в колесе… одно и то же, одно и то же… Твоя судьба, моя судьба, их судьбы… Как река в этом Городе. Летом черная, зимой белая, но каждый раз ты заранее знаешь, что именно произойдет в следующем сезоне.
Он уже окончательно перестал понимать, о чем говорит странный визитер. Может стоит вызвать охрану? Он скосился в сторону тревожной кнопки у подлокотника. Вдруг это какой-нибудь сумасшедший фанат?
Хотя нет, на ВИП этаж нельзя подняться без пропуска, а значит Хельмер из, так сказать, местной аудитории.
Может он ошибся поворотом? Психологи обитают в другом крыле больнице. Наверное, ему туда, да…
Внезапно Хельмер шумно втянул носом воздух, а затем так же шумно выдохнул. Он развел руки в стороны, словно пытаясь обнять облик Города, а когда не получилось, лишь уныло козырнул шляпой.
Выдохнув, незнакомец направился дальше по коридору, но остановился около коляски. Он похлопал ладонью по плечу и чуть улыбнулся, отчего на миг показалось, словно во рту у незнакомца не зубы, а ровный ряд клыков, а его плащ-пальто, чуть замятый и местами даже порванный, как-то… хищно шипит?
— Когда ты проснешься, мы встретимся на той стороне, мой друг, — произнес он. — Признаться я уже соскучился и буду ждать… В этот раз мы постараемся преуспеть… да… великие дела, впереди, дружище.
Так, ладно… Хватит с него. Он вдавил большим пальцем тревожную кнопку и на экране ноутбука замигала красная иконка.
— Но это позже, — спокойно продолжил Хельмер. — а сейчас тебе надо просыпаться, dlahi Hadjar.
— Хаджар! — кажется, кто-то тряс его за плечи. — Тебе надо просыпаться, Хаджар!
Генерал с трудом открыл глаза. Такое впечатление, что веки впитали в себя весь вес Северных Гор, настолько тяжело было его поднять.
— Боги и духи! — теплые и нежные руки крепко прижали его к себе, а в нос ударил запах цветов… пахнущих светом.
Постепенно он смог различить очертания и увидел Лэтэю, прижимавшую его к себе. А рядом сидели остальные участники Небесных Лисов, разве что гнома нигде не было видно. Да и выглядели все как-то… обеспокоенно.
— Чего в…
— Чего?! — вскочил на ноги Шакх. — Это ты чего?! Мы тебя двое суток не могли разбудить!
Двое суток…
— Что за глупости? — язык с трудом ворочался во рту. Горло пересохло. Хаджар отстранил от себя Лэтэю и осмотрел пещеру. Слишком маленькую, чтобы в ней мог затеряться даже коренастый гном.
Куда меньшую, чем та, куда они пришли.
Да, Вечерние Звезды, это была совсем другая пещера!
— Где Албадурт? — спросил Хаджар.
Ответом ему послужило молчание.
Голова гудела. Хаджар плохо понимал, что произошло. Кажется, ему действительно что-то снилось. Что-то очень странное. Ощущение сродни тому, как видишь очень реалистичный сон и, может, даже понимаешь, что спишь, но стоит открыть глаза и в памяти лишь остаются смутные оттенки ощущений.
Первые десять после пробуждения, Хаджар с жадностью изможденного пустыней путника пил воду, пока, наконец, не утолил жажду, которой не помнил уже столетия.
— Теперь по порядку, — попросил он, утирая губы.
Все повернулись к Артеусу и тот взял слово.
— Когда ты уснул, мы сначала не предали этому значения, — начал волшебник. И, в целом, это было весьма справедливо, поскольку в Северных Землях адептам часто приходилось прибегать к помощи сна. — Мы выставили периметр и решили немного отдохнуть.
— Вот только коротышка все никак не мог успокоится, — вставил свое слово Шакх, после чего выругался и принялся точить сабли.
Артеус, что неожиданно, сдержано кивнул, соглашаясь с Пустынным Волком.
— Он все утверждал, что это не природная пещера, — продолжил волшебник. — Мы прислушались к нему и начали искать потайной лаз, ход, дверь, да что угодно. Но за несколько часов, ни сами, ни при помощи магии, так ничего и не обнаружили.
Хаджар помнил ту пещеру. Небольшая, но достаточно просторная для них шестерых. Это была в разы меньше… но суть в том, что она выглядела обычным природным явлением, высеченным в скале временем, снегами и ветрами.
Ничего необычного.
— Мы уже успокоились, а Алба-удун все не унимался, — Артеус крепче сжал посох и перенес на него весь вес. — И, что самое удивительно, он оказался прав. Я не знаю, как правильно сказать, Хаджар, но он что-то такое сделал — мы не видели, и в стене действительно открылся проход.
Если бы не относительно спокойные, пусть и печальные, лица Лисов, Хаджар бы счел, что произошло худшее, но, судя по всему, когда отряд разделился, гном был все еще жив.
— Это была винтовая лестница, — маг взмахнул рукой и в воздухе соткались мерцающие очертания лестницы и каменного коридора. — Мы сделали носилки и взяли тебя с собой, тогда впервые поняли, что ты не просыпаешься и не реагируешь на наши попытки разбудить.
Хаджар посмотрел на левую руку, где на предплечье уже почти затянулся шрам, оставленный чье-то саблей. Но он не держал зла на Шакха — сам бы попробовал, в крайней мере, тот же способ.
— Мы шли около часа или больше, — чары закружились и изображение сменилось на бредущий по тьме отряд, с Арнином и Шакхом тащащими носилки. — Мы пытались разузнать у Алба-удуна где мы и чего ожидать, но он явно был не в себе.
— Артеус подозревает, что это чары, — добавила Лэтэя.
— Только очень странные, — кивнул волшебник. — Я таких не видел. Это не просто подчинение мыслей или затуманивание разума, а что-то более сложное. Как будто бы гном делал, то… не знаю, как сказать, Хаджар.
Если Артеус не знал, то генералу, не разбиравшемуся
