Он услышал, как открылась дверь.
Обернулся. Разумеется — майор Игнатьев. И с ним еще трое сотрудников. Все они странно смотрели на Гильзу.
Очень неприятные были взгляды. И что несколько удивляло — у всех четверых у ушам прицепились компактные беспроводные телефонные гарнитуры.
— Садись! — приказал Игнатьев. Он не спускал с Гильзы пронзительного взгляда. Что-то неуловимо изменилось в его поведении, манере разговаривать.
Майор поднял с пола обломки телефона, уселся за стол. Рядом примостился еще один, седой, — из тех, что «взяли» его в доме Слизня. Гильза медленно опустился на стул. За спиной неподвижно замерли оставшиеся двое.
— Как ты это делаешь? — поинтересовался майор.
— Что — это? — не понял Гильза.
— Вот только не надо этого… — Игнатьев болезненно скривился. — Ты все прекрасно понимаешь.
Гильза промолчал, недоуменно глядя на майора. Тот продолжал разглядывать Гильзу, словно диковинного зверька. Сказал сквозь зубы:
— Еще никому не удавалось противостоять Паутине. Вот я и спрашиваю: как ты это делаешь?
— А что такое Паутина? — спросил Гильза. — Это Интернет?
Лицо майора дрогнуло. Он коротко переглянулся с коллегой.
— Возможно, он действительно не понимает, — сказал седой. — Или очень ловко притворяется.
— Как же он тогда это делает? — спросил майор. — Воздействие было максимальным…
— Да, это интересно, — проговорил седой. — Думаю, его нужно исследовать…
— Простите, — проговорил Гильза, беспокойно поглядывая то на Игнатьева, то на седого. — Что еще за исследования? Я не согласен…
— …а в крайнем случае — уничтожить, — подытожил седой.
Оба замолчали, неподвижно глядя на Гильзу.
От этих взглядов ему стало страшно. В них было что-то такое…
Нечеловеческое.
В дверь постучали. Седой с Игнатьевым, синхронно, как по команде, повернули головы. Дверь приоткрылась.
— Не помешал? — любезно поинтересовался новый посетитель.
Голос был знакомый. Впрочем, как и все остальное. Это был Андрей Вершинин — один из ведущих регистраторов, любимый ученик Чигура.
Выходит, в «Линии» получили сигнал о помощи! Оставалось удивляться — как тому удалось преодолеть наверняка серьезную охрану на входе и так быстро отыскать нужный кабинет. Что тут скажешь — профи!
Настолько, насколько Гильза обрадовался появлению регистратора, настолько же недовольными данным обстоятельством оказались Игнатьев и его коллеги. Причем они не стали оформлять свое недовольство в сложные фразы, да и просто в слова.
Вместо этого они набросились на вошедшего, словно повинуясь хищному инстинкту. При этом один их стоявших за спиной «сотрудников» в прыжке сшиб курьера со стула, и Гильза кубарем полетел на пол. Тут же низко заухало знакомое оружие: метатель «кулак-пуль», более-менее гуманное изобретение Сан Саныча.
Пока Гильза приходил в себя, яростный шум драки сменился короткими звуками и отблесками фотовспышек. Гильза едва успел прикрыть глаза ладонью — иначе пришлось бы распрощаться с кратковременной памятью.
— Бежим! Быстро! — скомандовал Вершинин. — На этих санация действует слабо, у нас мало времени!
— «На этих»? — вскакивая на ноги, повторил Гильза.
Майор со своими сотрудниками замер в знакомом состоянии оцепенения. Чтобы придти в себя после очистки памяти, требуется некоторое время. Но если Вершинин прав…
Что же такое происходит?
— После! Все после! — отрезал регистратор, выскакивая в коридор. Он замер, огляделся, прикидывая направление и жестом приказал следовать за ним.
Они мчались по хмурым коридорам, с дверьми-близнецами вдоль стен. С трудом поспевая за регистратором, Гильза мельком подумал: за каждой из этих дверей, возможно, решается чья-то судьба. По крайней мере, этот маленький эпизод, что коснулся его лично, он запомнит надолго. Главное, чтобы безжалостная машина спецслужб не помнила о нем. Хотя бытует мнение, что она никогда, никого и ничего не забывает. Память ее прочна, как несгораемый шкаф, файлы аккуратно сложены, систематизированы и хранятся неограниченное время — пока он, Гильза, для чего-то не понадобиться снова. И даже статус работника «Линии» не гарантирует от нового внимания этой жутковатой машины. И неизвестно, можно ли стереть ей память так, как регистраторы делают это с людьми…
Как и следовало ожидать, так просто выбраться из здания им не дали.
В какой-то миг, словно в дурном сне, все двери вдоль стен распахнулись, и из них в коридор разом посыпались люди. В полнейшем молчании они бросились на беглецов, грозя снести, затоптать, раздавить. Никаких угроз или предложений сдаться — простой, животный напор.
— Пригнись! — крикнул Вершинин.
Гильза мигом упал на одно колено, вжал голову в плечи, прикрыл руками. Он почти ничего не видел — лишь слышал, как бьет метатель, и тяжело падают тела — все ближе и ближе. Последнего из нападавших пришлось даже отпихнуть ногой — получив мощный удар, он продолжал с упорством зомби тянуться к горлу курьера.
Коридор походил на панораму Куликова поля. Не хватало лишь мечей, кольчуг и кружащих над головами стервятников.
— За мной! — приказал Вершинин и бросился вперед, по пути припечатывая к полу тех, кто пытался подняться.
Быстро спустились, почти скатились по лестнице, по пути разбросав кулак-пулями еще двоих.
У проходной ждал неприятный сюрприз: залегшие за массивной стойкой сотрудники в форме, открыли огонь из короткоствольных автоматов. Регистратор с курьером едва успели отпрянуть обратно, за угол. Со всех сторон, не давая поднять голову и заставляя рефлекторно жмуриться, летели обломки штукатурки, с визгом разлетались отрикошетившие пули.
Сидя на цементном полу, Вершинин подкрутил на метателе какой-то регулятор, коротко выдохнул — и выпрыгнул из-за стены. Метатель забил реже, но с какой-то угрожающей мощью. Гильза не удержался от соблазна выглянуть из-за угла.
Дерево стойки разлеталось в клочья, конструкция, очевидно усиленная бронелистами, рывками подавалась назад. Автоматные очереди захлебнулись. Не давая охране поднять головы, беглецы добрались до массивных дверей — и выскочили на улицу.
Уже не удивило то, что прямо у входа ждала знакомая ржавая иномарка. Из-за руля испуганно таращился Кроль.
— Значит, вы получили мой сигнал! — проговорил Гильза, едва машина дернулась с места и воткнулась в поток транспорта.
— Какой еще сигнал? — не понял Вершинин.
— Ну, о помощи. На «тревожный номер».
— Ничего мы не получали, — покачал головой регистратор. — Хотя, может, сигнал и был — только я не в курсе.
