Я дрожащей рукой перелистнула страницу. Больше ничего. Страницы закончились. Я закрыла папку и сидела, молча глядя на неё и роняя слёзы. В голове было пусто — я просто не понимала, что теперь со мной будет и как мне теперь быть. Время словно бы стало дерзко медленным. Темнота, казалось, густела в этом пыльном зале. Мне казалось, что я даже не чувствую, как дышу.
Я умираю, наверное. Минуло как раз пять лет с начала теста. Возможно, я умру прямо здесь.
— Помилуй меня, Боже, — прошептала я.
— Ты не умрёшь, — словно прочитав мои мысли, сказал Андрей. — Я уже посмотрел последние результаты анализов, ты их сдавала всего две недели назад. Твой иммунитет к ионизирующему излучению составляет девяносто два процента. Если ты ещё жива, значит, и сейчас не умрёшь. По крайней мере, от этого.
— А если иммунитет будет повышаться? — тихо спросила я, почувствовав, как меня кольнула иголочка надежды.
— Не будет, — отрицательно качнув головой, сказал Андрей. — Только, если дальше колоть эту дрянь. Иммунитет к излучению они повышают искусственно. Это не естественная реакция организма.
— То есть, если перестать её колоть, то иммунитет к радиации просто останется прежним? — спросила я, взволнованно глядя на Андрея.
Спольников отрицательно покачал головой, задумчиво глядя куда-то вперёд.
— Нет, не думаю, — сказал он, помолчав. — Скорее всего, сыворотка будет выводиться из организма с течением времени. Иммунитет тоже понизится до естественного.
Я обхватила руками свои худые плечи, поёжившись от прохлады, царящей в архивном зале. Несмотря на гнетущую обстановку и отравляющую меня тоску, мне стало лучше.
— Может проявиться что-нибудь после пяти лет вкалываний мне этой гадости? — спросила я, едва дрожа. Я глядела на свои острые колени, торчащие под подтёртыми джинсами.
— Не могу сказать об этом что-либо точно, — произнёс Андрей хрипло. — В папке было написано, что побочные эффекты от тестирования сыворотки могут быть, но вероятность этого мала. Если за пять лет они не проявили себя так, что мы бы их заметили, то у тебя есть хороший шанс.
— Надеюсь на это, — прошептала я, вытирая слёзы. — И зачем им всё это? Неужели возможно создать лекарство, способное защитить от влияния радиации?
Андрей провел рукой по светлым волосам.
— Не знаю, — сказал он мрачно. — Честно говоря, это безумие. Маловероятное безумие. Но это всё теперь не так важно. Мы узнали то, чего нам необходимо было узнать.
— Что же нам теперь делать? — спросила я, измученным взглядом впиваясь в Андрея.
— Нам надо бежать, Маша, — сказал он, серьёзно глядя на меня. — Выбраться из «Адвеги» вместе с этой папкой и отправиться в Купол к Соболеву. Передать ему всю информацию, рассказать всё, что мы знаем ему и твоему отцу.
Меня вдруг снова как будто бы ударило что-то, но только теперь что-то сладостно-обнадеживающе.
Бежать из «Адвеги»! В Купол! К папе…
— Но как мы сможем сбежать? — спросила я.
Андрей поднялся и подал мне руку, помогая мне встать на ноги. Он забрал папку и спрятал её за пазухой.
— Я думаю, что это не так просто осуществить, — сказал он, освещая фонариком проходы между стеллажами. — Но вполне возможно.
* * *
Покинув архивный зал и медицинскую часть, мы с Андреем поспешили добраться до жилых помещений бункера. С того момента, как я нашла письмо на столе Сухонина прошло всего полтора часа, хотя мне казалось, что минула целая ночь.
— Нам, кстати, здорово повезло. Сегодня у Сухонина какая-то важная встреча, — сказал мне Спольников. — Скорее всего, он вернется с неё не раньше полуночи.
— Откуда Вы это знаете? — удивленно спросила я, глядя на Андрея.
Он уже переоделся, после того, как зашел в свой кабинет в медчасти и выглядел куда лучше, чем чуть ранее.
— Я зашел к Арине отдать ей пропуск. К счастью, она была занята срочным поручением, поэтому обошлось без…кхм… — Андрей прочистил горло. — В общем, обошлось без долгих разговоров. Я спросил, не искал ли меня управитель, но она сказала, что Сухонин сегодня задержали какие-то важные дела в канцелярии, и он освободится не раньше, чем через два часа.
— Интересно, что это за дела такие?… — задумчиво спросила я, пытаясь это как-то связать с его скверной деятельностью.
— Не знаю, — едва заметно пожав плечами, ответил Спольников. — Но это здорово сыграло нам на руку. Маша… — Андрей остановился и посмотрел на меня. Я напряженно уставилась в ответ. — Сейчас тебе нужно идти в свою комнату и быстро собирать вещи. Я зайду за тобой буквально через пятнадцать минут, и мы сразу отправимся к выходу из бункерного комплекса.
— Но мы же не сможем просто так выйти отсюда, — неуверенно возразила я. От одной мысли, что я уже совсем скоро окажусь на свободе, моё сердце трепетало в груди, словно птица. — Наверняка там всё охраняется.
— Аварийный выход уже давно не охраняется, — сказал Спольников. — Он спрятан за семью замками. Но оттуда у нас есть шанс выбраться, так как у меняесть допуск к нему. Когда я пришел в «Адвегу» надолжность младшего медицинского сотрудника, Рожков в обязательном порядке показал мне запасной выход и рассказал об эвакуации жителей в чрезвычайном случае. Соблюдая правила, мне приходилосьвсе эти годы таскать с собой пропускную карту. Видимо, не зря, — усмехнулся Спольников. — Так что мы сможем там пройти, если будем очень осторожны.
— Хорошо, — не скрывая облегчения, ответила я. — Тогда я жду Вас.
— Пятнадцать минут, — сказал Андрей, пронзительно глядя на меня.
Я кивнула. Спольников развернулся и направился в обратную сторону, а я поспешила в свою комнату.
* * *
Я вошла в свою каморку, закрыла дверь и, включив маленькую лампу, несколько секунд тупо глядела в стену. В голове мелькнул образ папы. Нет-нет, мне нельзя медлить. В одну секунду я сорвалась с места. Стараясь действовать как можно тише, дрожащими руками я выдвигала ящики старого комода, вытаскивала из них всё, что могло мне понадобиться, и кидала на кровать. Перепачкав руки в пыли, я достала из-под кровати большой кожаный рюкзак, в который отец когда-то давно сложил мои вещи для переезда в «Адвегу».
Первым в рюкзак отправился мой плеер, который подарил мне Крэйн. Затем я схватила с кровати свои старые джинсы и выцветший зелёный свитер и тоже поспешила закинуть их в рюкзак, туда же полетели и другие вещи, которые казались мне жутко нужными. Помимо одежды я сгребла в сумку ещё кучу вещей, половина из которых, по сути, была самым настоящим хламом. За секретером у меня был тайник. Расцарапав все руки, я неаккуратно открыла его и вытащила оттуда серебряный брелок в виде волка, который мне подарил отец ещё в те времена, когда я жила в Куполе.