себе. Сообщив при этом, что её соседка отсутствует. Как, по вашему, это вообще можно было расценить? Да любой мужчина на моём месте воспринял бы это одинаково. Вы бы уж объяснили своей дочери, что не следует порядочной девушке ночью по мужским комнатам ходить, и приглашать их обитателей к себе в гости! — продолжал топить я Мирку. Сама виновата. Промолчала бы если, то ничего бы и не было. А раз пожаловалась, ну так пусть теперь не пеняет на то, что я открою глаза её отцу на кое-что.
Как вытащенная на лёд рыба уставился он на меня, то открывая, то закрывая рот, задыхаясь от возмущения. Потом вдруг резко выдохнул, и как-то сдулся…
— Это действительно так было? — вдруг тихо спросил он меня спокойным тоном.
— Клянусь! — торжественно ответил я, подняв вверх руку зачем-то. Для большей убедительности, видимо, — Иначе бы я её и пальцем не тронул! Откуда мне было знать, что ничего такого она ввиду не имеет?
— Ну… Мирка! Ну, коз-за… — прошипел он вдруг, — Устрою я тебе весёлую жизнь, чтобы по ночам не шлялась где попало! Фамилию только нашу позорит! К вам, сударь, я претензий больше не имею. Вы действительно могли превратно её понять. Честь имею! — коротко кивнул он вдруг мне, резко развернулся, и ушёл.
— Ага… И вас туда же, — тихо пробормотал я, наблюдая, как он садится в автомобиль. И чё это сейчас было? Ладно, хрен бы с ними со всеми, мне действительно уже пора было идти.
* * *
Я успел прибежать как раз к вечерней проверки наличия отсутствия, и благополучно встал в строй за тридцать секунд до прибытия Монаха. Он молча прошёлся вдоль строя, кивнул дежурному, протарахтевшего ему список отсутствующих, задержал на несколько секунд взгляд на мне, и также молча удалился. Строй облегчённо выдохнул, и тут же распался на множество групп.
— Ты чего так поздно-то сегодня? — поинтересовался у меня Миха, подойдя ближе, — Ты же обычно чуть ли не первее всех приезжаешь!
— Да отец Мирки задержал у входа, — пожал плечами я, — Очень уж ему поговорить надо было. Пришлось задержаться.
— И что он от тебя хотел? — удивлённо спросил приятель, — Этот тип же обычно даже не здоровается с нами! С чего он тобой заинтересовался-то вдруг?
— Мирку сватал, — отмахнулся я, — Говорит, что всё, скомпрометирована она тем, что мы по ночам виделись у неё в комнате, и теперь я, как порядочный человек, должен жениться на ней. Мол, правила такие! Скомпрометировал даму — значит, женись!
— Да ладно! — ахнул он, восторженно уставившись на меня, — Ну та ты чего? Согласился??
— Сказал, что подумаю, — вздохнул я, — Разобраться надо. Мало ли? Вдруг она не только меня по ночам в свою комнату приглашала? Тогда это уже урон моей чести получится.
— Во дела-а… — удивлённо выдохнул он, — Ладно. Ты это, иди, пожалуй, без меня в комнату, а мне тут ещё по делам задержаться надо.
Судя по его бегающим глазкам, и суетливым движениям, дела у него тут были вполне определённые — поскорее рассказать всем горячую информацию. Ну, не буду ему мешать. Я кивнул ему, и пошёл к себе. Мне надо было ещё обдумать план того, как же мне поговорить с императором.
И сделать это было не так-то просто даже не смотря на то, что я работал в императорском дворце, — размышлял я, развалившись на своей кровати. За всё время моего нахождения здесь я видел его всего пару раз, и то издали. На моей должности я не то, что к нему подойти не мог, я даже в его комнатах не имел права убираться, причём, даже в его отсутствие! Система охраны тут была такая, что хрен проберёшься. Была у меня в начале мысль, чтобы просто напроситься как-нибудь у тёти Маши, чтобы она разрешила мне ему завтрак или обед принести, но, обратившись к памяти Димона, я вспомнил, что завтракал и обедал он в кругу семьи, и накрывать на императорский стол имели право только определённые слуги. Попасть в их число мне было весьма затруднительно, да и никак бы мне это не помогло. Поговорить там вообще не вышло бы. Перехватить при входе или входе в дворец? Охрана не подпустит. Когда император приезжал или уезжал, то, во-первых, никто из нас не знал, через какой из входов это будет, а во-вторых, всех посторонних убирали оттуда. М-да, задачка. Нет, теоретически, можно было записаться к нему на приём. Была тут, оказывается, и такая фишка, вот только своей очереди люди чуть ли не месяцами ждали. Не вариант… В кабинет бы как-нибудь попасть, когда он там работает. Вот только как? Кофе как-нибудь принести? Но его отберут уже в приёмной. Кофе имел право туда заносить только личный секретарь. Я же мог разве что попасть в число тех слуг, кто приносит еду личному секретарю. Вот только как мне это поможет?
А ведь может и помочь! — осенила вдруг меня мысль, от которой я аж сел. И нет, не намеревался я ничего этому секретарю рассказывать. По всё тем же причинам. Во-первых, далеко не факт, что он не входит в число заговорщиков, а во-вторых, даже если не входит, и даже если он поверит мне, то опять же были высокие шансы на то, что с наградой меня продинамят в итоге. Будет потом награждение непричастных, а я в стороночке стоять и смотреть на это в знак великой милости. Нет, мы пойдём другим путём. Мне всего лишь надо попасть в число тех, кто имеет право носить еду в приёмную императора, и сделать так, чтобы на какое-то время все, кто там будет, покинули помещение, ну а там уже дело техники. Поговорить с императором, и, глядишь, и не накажут меня тогда за самоуправство.
Ну вот, это уже похоже на нормальный план! — удовлетворённо кивнул я своим мыслям, и тут входная дверь вдруг вздрогнула от мощнейшего удара, от чего я чуть не подпрыгнул.
— Чарторыйский! А ну, открывай! С-сволочь… — взвыл за дверью какой-то демон голосом Мирославы, — Я тебя сейчас убивать буду! Медленно-о-о-о…
Открывать или не открывать, вот в чём вопрос? — философски рассуждал я, лежа на кровати, и слушая, как беснуется там за дверью Князева. С одной стороны, вроде как бы и незачем. Мне она тут нафиг не сдалась, побесится, успокоится, да и свалит. С другой стороны, если об этом узнают, воспримут это как мою слабость. Испугался девчонки, скажут. А это урон по репутации, которая, как я
