Шоб на мгновение замолчал, чтобы перевести дух. Его прямо распирало от сознания собственной значимости.
— Кстати, его гибель до сих пор вызывает много вопросов. Прибывший на место лейтенант Раж не нашел в доме никаких туземцев, зато встретил Вас. Мне это представляется весьма странным.
Все факты были против меня. Конечно у Шоба не было никаких доказательств моей вины, только косвенные улики и домыслы, но, когда ищут «крайнего», ничего больше и не требуется. Наверно я побледнел, потому что лейтенант радостно заулыбался. Он прекрасно понимал, что припер меня к стенке. Неожиданно я получил помощь с той стороны, откуда совсем ее не ожидал.
— Вы, что Шоб, чешуи объелись? — спросил Сол, который присутствовал при нашем разговоре, — как Вы смеете обвинять человека, который спас этот город?
— Что?! — вскинулся контрразведчик, он тоже не ожидал от доктора подобной наглости, — да, как Вы смеете? Кто Вы такой, чтобы говорить мне подобные вещи?
— Я гражданский, — заявил доктор, — я Вам не подчиняюсь и могу говорить все, что захочу. Вы посмели обвинить офицера, который организовал оборону города, спас колонистов и пострадал за всех нас.
— Полегче доктор, — Шоб встал и угрожающе уставился на Сола, — Вы хоть и гражданский, но подчиняетесь местным законам, и я могу, одним росчерком пера, лишить Вас практики и отправить в метрополию.
— Вот только попробуйте! Я устрою грандиозный скандал! Я соберу десятки свидетелей, которые подтвердят, что только участие в операции супер-лейтенанта Бура спасло колонию от гибели. Я выступлю на суде, и обязательно попрошу высокую комиссию поинтересоваться, где находились Вы, в ту ночь, когда нас убивали дикари.
Признаться, такой реакции от доктора я не ожидал. Всегда спокойный и задумчивый, сейчас он весь пылал от ярости.
— Да, как Вы…, - лейтенант задохнулся, он покраснел и стал похож на варенного лангуста, — Вы ответите за эти слова.
Контрразведчик повернулся и пошел к выходу. У двери он остановился, оглянулся и заявил, — с этой минуты супер-лейтенант Бур находится под домашним арестом. Вам запрещено покидать территорию усадьбы. Следствие будет продолжено и имейте в виду, теперь Вы оба находитесь под подозрением.
Шоб обвел нас торжествующим взглядом. Наверно он думал, что после этих слов мы зарыдаем и падем на колени, вымаливая прощение, но Сол только презрительно фыркнул.
Сейчас, после смерти Рока, лейтенант обладал на острове безграничной властью. Если он поверит в собственную безнаказанность, нам с доктором несдобровать. Конечно, отдать под трибунал меня или Сола Шоб не мог, но вот взять под стражу до окончания следствия и сделать нашу жизнь невыносимой, было в его власти. Возможно, когда прибудет комиссия из адмиралтейства, она сумеет во всем разобраться. Но пока никто не знает о том, что произошло на Диком острове, и следователи из метрополии прибудут еще очень нескоро. Говорят, что корабль с донесением уже отправился в столицу, но путь в один конец займет не меньше двух месяцев. Значит нужно было выиграть время, заставить контрразведчика усомниться в собственной правоте и поколебать его железную уверенность.
— Подождите, Шоб, послушайте, — примирительным тоном сказал я, — Вы же знали, какая была поставлена передо мной задача?
Лейтенант уже собирался уходить. Видимо он не ожидал услышать от меня ничего нового и очень удивился, когда я обратился к нему с вопросом. Шоб повернулся и исподлобья уставился на меня.
— С Ваших слов, — с вызовом сказал он.
— Да, бросьте, — не поверил я, — все знали зачем я здесь. Об этом даже писали в газетах.
— Допустим, — лейтенант насторожился, он не понимал к чему я веду.
— Итак, какая была поставлена передо мной задача?
— Вы должны были заставить дикарей убраться отсюда.
— И, что? — спросил я.
— Что? — не понял контрразведчик.
— Дикари ушли, Шоб, — сказал я.
До него дошло не сразу. Зато, когда он понял, что я пытаюсь сказать, его надменность мигом улетучилась. Шоб служил в контрразведке и прекрасно понимал, что для достижения своих целей, спецслужбы готовы пойти на все. Он не знал, какие мне были даны указания, не знал, кто стоял за моей спиной. Что, если провокации на границе и убийство Рока были санкционированы на самом верху? Могло ли адмиралтейство пожертвовать городом и несколькими сотнями колонистов, ради великой цели? Конечно. Такие случаи уже бывали. Казалось на Шоба вылили ушат ледяной воды. Получалось, что я выполнил задание адмиралтейства, значит трогать меня нельзя. За это по головке не погладят.
Мне показалось, что лейтенант испугался. Теперь он десять раз подумает, прежде чем бросаться пустыми обвинениями и угрожать мне или доктору. Конечно это временная отсрочка. Когда прибудет комиссия, мне все-равно несдобровать, но может быть к тому моменту я хотя бы успею встать на ноги. Сидеть в каталажке в бинтах и с палочкой мне не хотелось.
— Все равно, — буркнул Шоб, — считайте себя под домашним арестом.
Он козырнул и вышел за дверь.
— Нет, ну каков мерзавец, — возмущался Сол. Визит контрразведчика сильно задел доктора, и он долго не мог успокоиться.
— Да, ладно, — отвечал я, — Вы так напугали Шоба, что он даже Вашу развалюху назвал усадьбой.
— Все шутите, — Сол был очень сердит, — и совершенно напрасно. Обвинения против Вас серьезные.
Доктор был прав. Наша маленькая победа над зарвавшимся лейтенантом ничего не значила. Получив «по зубам» Шоб не успокоится и начнет искать новые доказательства моей вины. Найти свидетелей, которые знали об операции или даже участвовали в провокациях против людей Муки, не составит большого труда.
— Нужно, что-то делать, — не унимался Сол, — иначе Вас посадят за преступление, которого Вы не совершали.
Доктор был прав. План, придуманный Роком, сработал даже после его смерти. Капитан специально не оставил записей, чтобы, при случае, обвинить меня в самоуправстве. Все-таки разведчик был умным человеком хоть и отъявленным негодяем.
— Зря Вы вмешались, — сказал я Солу, — только нажили себе нового врага.
— Вовсе не зря, — буркнул доктор, — терпеть не могу лжи и несправедливости.
— Шоб этого так не оставит.
— Пускай, — Сол беззаботно махнул рукой, — он мне не страшен. Я вообще не боюсь официальных лиц и человеческого суда.
— А божественного?
— Немного.
После посещения лейтенанта Шоба я, наконец, решился и рассказал Солу о том, как Рок похитил детей и держал меня в плену. Услышав мою историю, доктор пришел в ужас. Он выведал у меня все подробности и чуть не потерял дар речи от изумления и гнева.
