А Дэйн с каждым часом после ее ухода пил все сильнее. Летели месяцы.
Лейла перестала звонить Дэйну и методично стала обрывать все связи с обществом, где ее помнили с Дэйном.
Дэйн плыл сквозь длинные запои и короткие промежутки трезвости, во время которых он бродил по палубам, сходя с ума от приступов тяжелой тоски. Он потерял связь со всеми. Много месяцев не виделся ни с Аделаидой, ни с Мелиссой. И наконец остался один, только во снах разговаривая с принцем.
Однажды он неуверенной походкой забрел в Атриуме в пивную и упал на стол. Весь день он пил водку, а потом решил пойти выпить пива. Сидевший за столом обругал Дэйна за перевернутую кружку, и Дэйн на него набросился.
Его забрала служба безопасности. Он пытался отбиваться.
Проснулся он в камере, где было еще двое нарушителей порядка, задержанных в общественных местах корабля.
Их быстро осмотрела бригада врачей и психиатров. Дэйн был признан находящимся в здравом уме и твердой памяти и направлен на суд Магистрата за нарушение общественного порядка.
Магистратом, по случайному совпадению, оказался Мерцик Халифи. Семья Халифи отправляла правосудие в стиле меджлиса — быстро и круто. Этим занимались по очереди старшие братья Халифи.
Мерцик встретил Дэйна непроницаемой улыбкой. Выслушав обвинение и показания свидетелей, Магистрат лишил Дэйна статуса обладателя каюты. Поскольку статус был предоставлен Дэйну администрацией проекта, то администрация корабля имела законное право этот статус отобрать.
Имущество Дэйна перегрузили в общий багажный отсек, а сам он был направлен в Кресла с билетом в секцию 25 Зеленой палубы.
Секция Кресел вызвала у Дэйна шок. Почти все кресла были проданы дважды и трижды. Люди лежали, свернувшись, на полу проходов и коридоров. Кое-кто просто бесцельно бродил.
Большинство из них было сильно накачано транквилизаторами, и пустые глаза смотрели с неподвижных лиц.
Место 187-Д было занято человеком из шайки Фого, который правил в секции от имени Халифи. Когда Дэйн предъявил корешок билета и свои права на место, тут же появились еще несколько громил из шайки Фого и вытолкали его пинками и ударами.
Дэйн бродил по проходам в бессильной злости.
Но наконец он нашел местечко в щели возле противопожарного шкафа, выступавшего из переборки коридорчика, соединявшего две секции Кресел.
Там как раз хватало места, чтобы сидеть или лежать, прислонившись спиной к шкафу и вытянув ноги вдоль стены.
Сбитый с толку, растерянный Дэйн провалился в коматозное забытье.
Очнулся он от тряски грубых рук. Над ним в облегающей золотистой рубашке, голубых штанах и белых сапогах склонился Фого.
— Что тебе нужно? — спросил Дэйн. У Фого почти до колен свисали длинные руки. Между ними находилась грудь размером и формой, как бочка, а бритый череп был украшен татуировками. Фого зловеще улыбался.
— Мне нужна половина твоей воды и три четверти твоего пайка, — радостно прорычал Фого.
— Чего? — тупо спросил Дэйн. Фого протянул пятерню и сграбастал Дэйна за рубашку.
— Вода и еда, кретин. Ты меня понял? За размещение. Ты здесь новичок, а у нас на Зеленой палубе свои правила.
— Не получишь от меня ни еды, ни воды, — заявил Дэйн.
— Значит, не получу? — ухмыльнулся Фого. Началась драка, но Дэйн был не в форме. Фого избил его до бесчувствия и бросил тело в грузовой лифт, ведущий к утилизатору.
— Прощай, дурак, теперь из тебя самого еду сделают.
В отстойнике жилого сектора служитель осмотрел тело и обнаружил, что Дэйн еще жив. Его отправили в больницу.
Сломанные кости лица восстановили, порезы зашили, и Дэйна вернули обратно на Зеленую палубу.
Идти ему было некуда, кроме все той же щели возле противопожарного шкафа.
Фого приходил каждый день, обычно в сопровождении своей подружки Зениссы, Она возила за Фого бочку на тележке, в которую он собирал свои налоги на воду, и всегда носила обтягивающие комбинезоны.
Дэйну пришлось делиться водой и едой. Проявляя «милость», Фого разрешил ему оставлять себе половину еды, остальное перекочевывало в корзины Зениссы.
В день каждый житель Зеленой палубы получал три тарелки, еда на которых приготавливалась кухонными комбайнами фанданского производства. Ее как раз хватало для приятной сытости. Фанданы знали, как важно кормить пассажиров досыта в космических рейсах, которые никак не прервешь.
На половинном пайке тоже можно было выжить, но только-только.
У Дэйна еще оставались деньги в корабельном банке, и это позволяло ему покупать себе еду у Фого в ларьке, который был переоборудован из тренажерного зала этой палубной секции.
Дэйн обнаружил, что Фого не один такой. Пользующиеся поддержкой Халифи шайки правили и грабили во всех секциях Кресел.
Поскольку Дэйну теперь было негде пить, кроме баров и ресторанов Атриума, и поскольку статус пассажира Кресел очень ограничивал время пребывания в Атриуме, продолжать пить стало трудно. Если принести водку в секцию Кресел, тут же как из-под земли появится Фого.
В отчаянии Дэйн попытался пить в лифтах, катаясь вверх и вниз и лихорадочно отхлебывая из бутылки.
Но оказалось, что напиваться в Креслах — совсем не то, что в своей каюте. Прежде всего нужно было защищать свою щель в проходе от других бездомных.
Первый раз напившись допьяна в Креслах, Дэйн проснулся абсолютно раздетым.
Чувствуя некоторую неловкость, Дэйн заставил себя пойти в Атриум и купить новую одежду. Комбинезон цвета хаки, сшитый из одного куска материи — двойной слой хлопка и поркрила, и тапочки.
Вернувшись в Кресла, Дэйн обнаружил на своем месте какого-то испуганного подростка.
Дэйн прикрикнул, и парнишка удрал, втянув голову в плечи и злобно оглядываясь.
Мимо тяжелым шагом прошел Фого и кивнул Дэйну ухмыляясь:
— Скоро подадут ленч, так что не пропусти мою долю, понял?
И хриплый смех отдался в коридоре эхом.
Дэйну подумал, что так нужно будет прожить еще два года, пока «Основатель» не достигнет Нового Мира.
Его расширенные глаза смотрели в полутьму, ничего не видя.
Проходили дни. Дэйн плыл сквозь ад. Сколько удавалось времени он проводил в Атриуме. Ездил на лифте вместе с другими лишенными кресел. Теми, кого Халифи лишили места.
Каждую смену несколько тел спускали в отстойник.
Постепенно Дэйн выходил из алкогольного дурмана. Он снова начал тренировать тело, используя пол и переборки как снаряды.
Как-то Зенисса застала его за отжиманиями.
— Что, надеешься побить моего Фого? Она гоголем прошла мимо него, обтянутая комбинезоном.
— Не тешь себя иллюзиями, парень. В следующий раз Фого не будет так милосерден.
