– Максим, – Клаус зовет меня.
– Что? – откликаюсь, даже не глядя на него.
– Ты помнишь нечто подобное? Я хочу сказать, то ли это место, где располагается точка выхода?
Правильный вопрос и своевременный.
– Нет, – отвечаю громко, – я не помню ни этого места, ни этой Натальи.
– Это ловушка. Я чувствую это, – твердо говорит Клаус.
– И что же нам делать? – это Соня, и интонации в ее голосе мне не нравятся. Она с Катей стоит за Клаусом. Скашиваю на нее взгляд, и она упирается в меня своими голубыми глазами.
– Что нам делать? Отвечайте! Сколько еще можно бродить по этому городу?! Я устала, и я хочу домой! – ее резкие слова обжигают меня своим страхом и обидой, но с места девушка все же не двигается.
– Макс, – как-то неуверенно зовет меня Рыжий. Бросаю на него взгляд и вижу, как он выжидающе смотрит на меня.
А что тут говорить? Проверять нужно. Но две вещи все не дают мне покоя. Первое – это резко изменившееся за последние несколько минут поведение Клауса. Уж слишком он внезапно преобразился и слишком эмоционально реагирует на происходящее, слишком агрессивно. И понять природу его нескрываемой ненависти я пока не могу. Ведь вполне может быть и так, что точка выхода в этом варианте сна об экзамене выглядит именно так и находится не где-нибудь среди разваливающихся стен, а здесь, в этом странном месте, живущем по каким-то своим законам. Да и сам сон совсем не повторяется. Я бы сказал, что все происходит иначе: на нас нападают другие твари, погиб Угрюмый, мы едва не понесли потери на «парадной» лестнице, меня и самого чуть не достала тварь, обернувшаяся Семеном. К тому же, мы до сих пор не обнаружили следов того исполинского монстра, от которого мы с таким трудом спаслись в оригинальном сне-экзамене. Исходя из всего этого, можно ожидать и того, что точка выхода из этого сна находится сейчас перед нами. Немного напрягает только та сравнительная легкость, с которой мы ее нашли – уж слишком рьяно за нас взялись с самого начала, чтобы так просто отпустить сейчас.
Но Клаус ведет себя так, будто абсолютно уверен, что мы попали в ловушку или вот-вот окажемся в ней. Этим, в принципе, можно было бы объяснить его агрессивный настрой. Или же здесь дело в другом. Вероятно, его изменившееся поведение является той самой программой, заложенной в существо, прячущееся под его обликом. Я ведь точно помню, как он погиб. И вот момент активации этой программы настал именно тогда, когда мы нашли зеленую дверь. И его задачей является не допустить нас к выходу?
А второе, что мучает меня…. Я и сам не могу понять, в чем дело. Что именно не так. Что-то важное, жизненно важное ускользает от меня. Лихорадочно перерываю все доступные мне воспоминания, все виденное здесь, в этом городе, но так и не могу понять, что конкретно так сильно меня беспокоит. И времени, я чувствую, остается катастрофически, смертельно мало.
Секретарша, представившаяся нам Натальей, стоит на прежнем месте, посреди помещении, и смотрит на Клауса. Она совершенно спокойна. Ничего не выражающий взгляд зеленых глаз, словно смотрит в пустоту – таким он кажется отрешенным. И мне это спокойствие не нравится. Нормальный человек вряд ли бы вел себя так невозмутимо под дулами автоматов. Я снова, в который уже раз пытаюсь «созерцать», но результат остается неизменным, то есть никаким. Как будто почувствовав мои старания, Наталья переводит глаза на меня, и, я готов поклясться, в ее взгляде что-то мелькает.
За те мгновения, что я посвящаю напряженным размышлениям, спор между ребятами достиг критической точки. Клаус что-то зло кричит Соне и Рыжему, вплотную подошедшим к зеленой двери. Катя стоит на прежнем месте, она не участвует в споре и как-то растеряно глядит то на Клауса, то на Семена.
– Чего же ты такой упертый?! – орет Рыжий. – Почему нельзя просто посмотреть, что за дверью?!
– Идиот! – Клаус покраснел от злости. – Сколько раз повторять, что эту дверь нельзя даже открывать?!
– Откуда ты знаешь?! – не менее эмоционально выкрикивает Соня.
– Не знаю! – кипит парень, но все равно не сводит глаз с девушки в темно-сером костюме.
– Максим.
Я ищу взглядом, кто меня зовет.
– Максим!
Меня зовет Катя. Она смотрит на меня как-то беспомощно и сердито.
– Максим! – снова зовет меня она.
Спорящие умолкают, и все, кроме Клауса, оборачиваются к Кате.
– Максим, что нам делать? – тихо, но так, что все слышат, спрашивает Катя.
А что нам делать?
– Клаус, объясни, почему нельзя трогать дверь? – спрашиваю.
– Я не знаю! – бросает он. – Просто чувствую, что нельзя ее открывать, иначе – смерть.
– Но она выглядит точь-в-точь, как и должна выглядеть точка выхода! – снова заводится Соня.
– Тихо! – приходится повысить голос. – Всем спокойно!
– Да знаю я, как она должна выглядеть, – огрызается Клаус, – но все здесь не так. Это не точка выхода.
Семен, зло прищурившись, смотрит на него.
– Послушай, Коленька… – начинает он.
Проклятье! Зачем он так?!
Лицо Клауса, словно судорогой сводит, и он неуловимым движением разворачивается к Рыжему, отворачиваясь от Натальи. И наводит ствол своего автомата на Семена.
– Как ты меня назвал? – его слова медленно и тягуче, словно яд, стекают во вдруг наступившей тишине. – Повтори, если не боишься.
Он стоит сейчас спиной ко мне, забыв о секретарше, и целиться в Рыжего. Семен почти одновременно с Клаусом вскинул свое оружие, наведя на того. Мой автомат смотрит в лицо Наталье, и в ее глазах больше нет пустого безразличия. Они внимательно и выжидающе следят за мной.
– Всем спокойно! – в отчаянной злости кричу я. – Вы что творите?!
Все также периферийным зрением замечаю, как и Соня поднимает свой автомат и наставляет его на Клауса.
– Опусти оружие! – зло бросает она ему.
– Вот значит как? – слышу в ответ. Клаус стоит, широко расставив ноги, готовый в любой миг уйти с линии огня.
– Опустить оружие! – ору я и от собственного бессилия что-либо сделать скрежещу зубами. – Всем успокоиться!
Я не свожу глаз с Натальи, а она продолжает смотреть на меня с уже откровенным интересом. Застрелить ее? А если она и вправду от Учительницы?
– Кто ты? – выплевываю я. – Кто ты такая? Отвечай!
И глазом не моргнула. Уверена, что не выстрелю.
Боковым зрением замечаю движение. Это Катя. Он отходит от стены, где все время стояла, и подходит к Соне и Семену, обходит их и оказывается сбоку от Клауса, совсем рядом. Медленно, словно нехотя, она вытаскивает из набедренной кобуры пистолет и приставляет его к голове парня.
– Опусти оружие, – устало произносит она.
В наступившей тишине неестественно громко звучит взводимый курок.
