Они побежали в сторону грузовой палубы, где размещались боевые роботы. Координатор сразу догадался, что имел в виду таи-шо.
– Но роботы не приспособлены для орбитальных полетов. – Теперь ему пришел черед удивиться.
– Конечно нет, тоно. У нас на борту есть специальные катера и спасательные шлюпки, предназначенные для эвакуации экипажа, но, боюсь, они тоже заблокированы. Мой «Кузнечик» – вряд ли негодяй догадался вывести его из строя – снабжен прыжковыми двигателями. Если нам удастся вывести робота на поверхность корабля, считай, что дело сделано. Это небезопасно, и приземление тоже будет не сахарным, но у нас нет выбора.
– Дракон любит наглых, генерал!
Соренсон на ходу поиграл плечами.
– У нас нет времени облачаться в жилеты. Если не возражаете, Координатор, я сяду за рычаги управления. Так будет быстрее…
Такаши кивнул.
Мимо них бегали обезумевшие люди, большинство команды – а их теперь осталось не более десятка человек – тоже устремились на грузовые палубы. Видимо, не одному Соренсону пришла в голову подобная идея. К сожалению, никто в команде не владел навыками вождения сухопутных машин. Все они были старыми космическими волками.
Добравшись до своего робота, Иван предложил:
– Я пойду первым, Координатор. Иначе не смогу перелезть через вас и сесть в кресло.
Соренсон с трудом протиснулся сквозь узкий входной люк. Уселся в кресле… Большинство боевых роботов имело особое приспособление для перевозки пассажиров, только сидеть там приходилось согнувшись в три погибели. Оттуда ничего не было видно, разве что светящуюся клавиатуру и сигнальные лампочки на приборах. В таком положении человек может рассчитывать только на судьбу да на умение водителя.
Вот до таи-шо долетело пыхтение – это глава Синдиката устраивался на откидном сиденье возле люка. Иван быстро натянул нейрошлем, подсоединил разъемы, включил панель, провел проверку.
Края тяжелого нейрошлема впились в обнаженные плечи. Точно, синяки будут, в сердцах выругался Иван. Какие пустяки тебя заботят? Вот отсутствие охлаждающих жилетов – это беда так беда! Ни один пилот боевого робота не отважится пилотировать машину без жилета. При той температуре, которой порой достигает воздух в кабине, можно запросто изжариться.
– Пристегнулись, Координатор?
–Да, – донеслось до Ивана. – Запускай двигатель. Следи за температурой…
Такаши Курита славился в Объединенном Воинстве как один из самых выдающихся пилотов. Он брал врага упорством и выдержкой, но, к сожалению, в данной ситуации эти качества помочь не могли. Надо было просто терпеть.
– Я пока подержу его на холостом ходу. Питаться будем через подводящий кабель. От двигателей челнока.
В это мгновение корпус шаттла сотрясла серия взрывов. К счастью, многотонная металлическая туша не потеряла ориентировку, не стала разваливаться на куски. Только полыхнуло огнем, жутко плеснуло. Сразу вымело всех, кто еще пытался спастись через грузовую палубу.
Чертов Бьёрн, все продумал! Неужели даже шанса не оставил,негодяй?
Боевой робот ожил. Последняя контрольная проверка показала, что все системы работают нормально. Иван лихорадочно набрал на пульте код открывания шлюза – никакого ответа! Он еще и еще раз пробегал пальцами по клавиатуре. Между тем бортовой компьютер «Кузнечика» известил, что положение критическое. На борту челнока пожар, множественные повреждения, вероятность катастрофы близка к единице. Все это динамик произнес сухим энергичным голосом, в ответ скрюченный, изнывающий от жары Координатор невольно рассмеялся и затем заорал изо всех сил:
– Иван, огонь!
Соренсон дал залп из обеих установок. РБД вонзились в титановые створки, прикрывающие вход. Машину тряхнуло так, что робот едва не опрокинулся на спину, но дело было сделано. В корпусе на месте выходного шлюза зияла огромная дыра с рваными краями. Взревел ядерный движок «Кузнечика», и, обрывая силовые кабели и причальные тросы, робот шагнул вперед по направлению к светлому пятну, в котором горели огненные струи, мелькали обломки. Последнее, что увидел Соренсон, когда робот неожиданно провалился в этот дьявольский зев, были вращающиеся с ускорением облака.
– Рад вновь встретиться с вами, герцог Рикол. – Принц, протянув руку, потянулся со своего сиденья.
– Взаимно, ваше высочество.
Голос у герцога был столь же игрив, сколь и его наряд. Красные цвета, которые задавали тон в его костюме, резко контрастировали с серо-коричневой, защитного окраса, формой молодого принца.
– Что привело вас сюда в такую рань после столь бурной ночи?
– Просьба о встрече, с которой обратился ко мне мой двоюродный брат, Маркус, – ответил Теодор, искренне удивившись, откуда Рикол может знать, как он провел эту ночь.
– Мне он тоже назначил свидание в такой ранний час. Это у него хобби, что ли, такое? – так же запросто признался герцог. – На мой взгляд, это говорит о плохом воспитании главнокомандующего. Это вряд ли можно назвать вежливостью, но если нас еще и провели?.. Если никто так и не явился на встречу, это уж совсем нонсенс!
Теодор долгим взглядом смотрел на герцога. Он что, издевается над представителем рода Курита? Или подобные речи на Расалхаге свидетельствуют о хороших манерах? Чтобы обязательно с подковыркой?.. Теодор в подобных случаях терялся, не было опыта общения с придворными, которые говорят одно, делают другое, а потом рассказывают третье.
– Значит, вам тоже назначили встречу?
– Я только так смог оценить его послание. В нем черным по белому были указаны место и час…
– Любопытно.
– Очень, ваше высочество. Очень любопытно…
Наступило многозначительное молчание. Теодор перевел взгляд в сторону особой зоны, где размещался командный центр, узел связи, склады и ангары. Действительно, почему именно в такую рань? Даже если за ним шпионили, все равно это не повод, чтобы отрывать его от Томое.
Низкая облачность висела над землей. В особой зоне только-только просыпались. Кое-где виднелись грузовые мобили на воздушных подушках, возле них хлопотали рабочие. Занимался день, оранжево-кирпичное свечение залило восточный край горизонта. Не повезло в тот день пилотам Восьмого расалхагского полка, которым командует таи-шо Соренсон. Их роботов построили колонной и вывели на полигон, даже выспаться как следует не дали. Теодор представил, каково ребятам в тесных кабинах – зевают, поди, так, что скулы трещат.
Ничего не поделаешь, обычный учебный день. Сколько было у него таких подъемов! Приказ есть приказ, сам он тоже живет от окрика до окрика. Приказали жениться, он женится. Никого не интересует, что теперь будет с Томое.
