– Завтрак. – Скелх сервировал стол и уходил.
Умыться, съесть безвкусную, но питательную массу, поработать на комплексном тренажере входило в ежедневные утренние обязанности Антона. Систем слежения он не обнаружил, но стоило отказаться от пищи или проигнорировать физические упражнения, как дверь тут же открывалась, появлялся скелх.
– Ешь. – Он никогда не повышал тон, но взгляд красноречиво говорил: не подчинишься, заставлю. Выполню свою работу.
Антон все же проверил, устроил маленький бунт. Вошли еще двое скелхов. Они схватили Антона и держали, пока третий насильно кормил: нажимал на определенные точки в районе шейных позвонков, отчего рот непроизвольно открывался, запихивал пищу, заставлял глотать.
Антон не стал повторять глупых попыток, но злость затаил.
Непривычные чувства прижились в сознании. Родной мир остался в неведомой дали. Антон не смирился, но понял: неповиновение ни к чему не ведет. Действовать надо иначе. Но как?
Он угрюмо размышлял над своими возможностями. Убить пару скелхов? Ну да, смогу. И что дальше?
На седьмой день заключения он проснулся в неузнаваемой обстановке. Пока он спал, половину отсека отгородили глухой переборкой, за ней что-то вздыхало, слышались и другие невнятные звуки, от которых невольно пробирало дрожью.
– Нейрокомпьютер, – в своей лаконичной манере пояснил скелх. – Ты будешь учиться.
– Чему? – Желание придушить скелха никуда не исчезло, но тревога за близких заставляла Антона обуздывать эмоциональные порывы.
– Сейчас узнаешь. – Скелх коснулся переборки, вытянул из незаметных гнезд две белесые жилы, оканчивающиеся неприятно извивающимися нитевидными щупальцами. – Сядь. – Он указал на кресло.
Антон молча повиновался, хотя внутри все дрожало от напряжения.
Тонкие жилы скелх поднес к его вискам. Нити тут же впились в плоть, со щекотным омерзением прошли сквозь кожу. Антон прошиб ледяной пот, но скелх не дал вскочить, мягко удержал в кресле, скупо успокоил:
– Не бойся. Вреда не будет.
Жизнь Антона больше не принадлежала ему. Унизительное и гневное осознание этого пришло, как только чужеродные нервные ткани вошли в контакт с его рассудком.
Полыхнула боль. Мысли на миг исчезли. Наступило неестественное спокойствие, затем с новой силой вернулись тревога, страх, отчаяние, гнев.
Их стерло ощущение нереального, вселенского покоя.
Скелх отошел к переборке, подключил к своему виску такую же белесую жилу.
– Вскоре привыкнешь. Сегодня адаптация. Тестирование.
Антон не проронил ни слова. Ощущения менялись ежесекундно. Он вновь испытывал мучительный страх и еще целый букет мерзких эманаций, сжиться с которыми казалось невозможным.
Судорожный вдох.
Капли пота выступили на лбу.
Теперь его рассудок переполнила гулкая пустота. Смутные образы появлялись и исчезали на периферии сознания, словно жуткие сюрреалистические тени, случайно замеченные боковым зрением.
Ужас сжал горло, не давая дышать.
– Терпи, – голос скелха доносился издалека. – Идет настройка. Ты привыкнешь.
Антон не верил его словам. Он растворялся в гибельных эмоциях, погружался в бездну негативно окрашенных ощущений. Легче не становилось. Мучительное состояние лишь усугублялось. Теплые нотки окончательно исчезли. Холод и мрак окутали сознание.
Момент слома наступил быстро. Ему не закачивали в рассудок никакой информации, не пытались привить навык повиновения – просто вымерзла душа, сердце перестало биться. Окутавший его мрак, казалось, обладает собственным самосознанием – в нем растворилась личность Антона.
Он больше не принадлежал к роду человеческому, не мог идентифицировать себя, осталась лишь пустота, которую предстояло постичь либо раствориться в ней, став частью чего-то бесплотного, нематериального…
* * *
Толчок.
Утро.
Антон вздрогнул всем телом, чувствуя, что лежит в постели, скорчившись в позе эмбриона.
– Вставай. Ешь. Занимайся. – Скелх сдернул одеяло.
Неяркий свет резал глаза. Голова кружилась.
Мрак, поселившийся внутри, никуда не исчез. Ощущение могильного холода засело в каждой клеточке измученного организма.
– Это фантомно, – произнес скелх. – Живет в твоем сознании.
– Значит, пройдет? – с надрывной надеждой спросил Антон.
– Ты не погиб. Мы гибнем.
– Не понимаю. Говори яснее!.. – Антон повысил голос и тут же поморщился – звуки разрывали барабанные перепонки. Восприятие обострилось до предела.
– Мы, – скелх коснулся груди, – гибнем при прямом контакте. Но там, – он сделал неопределенный жест, – техника не работает. Только живое, понимаешь меня?
– Там? – Антон массировал виски.
– В гиперкосмосе. Только нейрокомпьютеры работают.
– Вот зачем я понадобился омни?
– Да. Лишь некоторые существа выдерживают. Вы совершили ошибку. Уничтожили фокарсиан. Нарушили планы владык. – Сегодня скелх был необычайно разговорчив.
– А омни выдерживают?
Скелх не ответил. Не знал или не хотел сказать правду?
– Омни хотят изучить гиперкосмос?
– Определенную его структуру.
– Тогда к чему эта пакость? – Антон указал взглядом на чужеродный нейрокомпьютер. – Наши машины прекрасно работают в гиперкосмосе! Мой транспортный корабль, к примеру. Если Го-Лоиту нужна техника…
– Она не годится, – отрезал скелх.
– Неисправность? – предположил Антон. – Я могу отремонтировать.
– Не работает! Вообще не работает.
– Ты врешь!
Скелх поморщился, словно от зубной боли. Впервые на его лице появилась мимика.
– Глупое существо! Не слышишь моих слов?
«Наверное, мы просто не понимаем друг друга». Антон встал, прошелся по отсеку. Серая переборка по-прежнему вызывала омерзение, жуть. От мысли, что сегодня вновь предстоит сесть в кресло и позволить скелху подключить к вискам чуждые нервные волокна, начинала бить крупная бесконтрольная дрожь.
– Ешь. Нам надо работать.
– Отстань, я не готов!
– Омни ждет результата.
– А если не выдержу? Сойду с ума? Ты об этом подумал? Не боишься последствий?! Если я погибну, Го-Лоит тебя изничтожит!
– Он найдет другого кандидата, – невозмутимо ответил скелх.
– Где? Если вы не способны выдержать контакт с нейрокомпьютером?! – запальчиво спросил Антон.
– На Альбионе. Там достаточно людей. Среди них есть детеныши. Они более адаптивны, восприимчивы к обучению, – в словах скелха не прозвучало угрозы, скорее сухая констатация факта.
Похоже, он отчетливо представлял, как далеко готовы зайти омни ради достижения своей непонятной цели.
Мысль о детях мгновенно отрезвила. Антон сел в кресло, сжал виски.
«Что же мне делать?!» Он отчаянно страшился повторного контакта с нейрокомпьютером, но не видел иного выхода.
