На всякий случай Сергей снял с плеча дробовик и, выставив его перед собой, двинулся вперёд, но едва сделал шаг, как Полина снова схватила его за руку:
— Ты хочешь туда идти?
Её вопрос удивил Сергея.
— Разумеется, ведь нас ждут на станции. Не бойся, я сумею тебя защитить.
Последняя фраза прозвучала даже увереннее, чем он сам это чувствовал. Приободрившись, Сергей протянул девушке свой автомат:
— Вот держи. Умеешь обращаться?
Пару секунд она раздумывала, потом решительно взяла оружие, передёрнула затвор, дослав в ствол патрон, и сказала:
— Ладно, пошли. Только не лезь вперёд.
Обогнав его, она с автоматом наперевес уже бодро шагала по туннелю. Прятаться за спиной девушки было унизительно. Сергей быстро догнал Полину и пошёл рядом с ней. Она сердито взглянула на него, но ничего не сказала. Так и шли в полном молчании, пока где-то через сто шагов не услышали выстрелы.
Стреляли в Роще. Сергей не разобрал: на западном блокпосту или уже на самой платформе. Да это было и не важно. Главное — его родная станция оказалась в опасности! Забыв обо всём, Сергей бросился вперёд. Полина что-то крикнула ему в спину, но он не разобрал слов. В голове стучало только: «Скорей! Скорей!»
Вскоре впереди замелькал огонь сигнального костра — дальше начиналась охраняемая территория станции. Но не успел Сергей добежать до костра, как тот погас. Зато в свете ручного фонаря он увидел стелющиеся по платформе клубы дыма — такого густого, что, казалось, можно дотронуться до него руками. В этом дыму метались вооружённые люди, но вместо того, чтобы тушить начавшийся пожар, они беспорядочно палили во все стороны. Многие кричали, но грохот выстрелов заглушал слова. На глазах Сергея дымное облако накрыло бегущую по платформе женщину, и её голос сразу оборвался. Потом какой-то мужчина с «калашом» в руках — Дрон или кто-то очень похожий на него по комплекции — шарахнулся в сторону от вытянувшегося к нему дымного языка, но дым оказался быстрее. Он обвился вокруг мужчины, как стебель хищной лианы или щупальце неведомого чудовища, и… пополз дальше, потащив мужчину за собой! Сергей застыл на месте, поражённый увиденным. На платформе происходило что-то совершенно нереальное. Нереальное и жуткое, как… на Маршальской. Словно подтверждая его страшную догадку, из скользящего по платформе дымного хвоста вывалился автомат, а потом… Потом оттуда посыпались человеческие кости.
Другой дымный язык так же походя «слизнул» женщину, прижимающую к себе грудного ребёнка. На другом краю платформы сразу два человека исчезли в окутавшем их облаке дыма. Дыма ли?! Теперь Сергей стоял достаточно близко, чтобы разглядеть: то чёрное, пожирающее людей, не было дымом. Скорее оно напоминало шерсть или… спутанную паутину! Толстенные извивающиеся щупальца или канаты, свитые из множества тончайших шевелящихся нитей живой паутины. Люди пытались отстреливаться от них, но, видимо, выстрелы не причиняли щупальцам никакого вреда, да и обороняющихся становилось всё меньше — стрельба быстро стихала.
Неожиданно Сергей услышал голос отца, повернул голову и сразу увидел его. Отец и ещё несколько человек укрылись на краю платформы за наспех возведённой баррикадой. Отец пытался собрать оставшихся в живых людей, но все пути к баррикаде были отрезаны расползающейся по платформе паутиной. Кто-то из дружинников попытался перепрыгнуть через щупальце, но оно рванулось к нему и «заглотило» прямо на лету. На гранитный пол упал уже не человек, а обросший паутиной шерстяной ком. В тот же миг ком окутался пламенем — это отец направил на него горящий факел единственного в Роще огнемёта.
Щупальце задёргалось, задымилось и поползло назад.
— Так его, папа! Жги! — в восторге закричал Сергей.
Отец оторвался от огнемёта, поднял голову и, наконец, заметил его:
— Беги на Сибирскую! Расскажи в Союзе, что…
Он не договорил. Сразу два ручья паутины с разных сторон устремились к укрывшимся за баррикадой людям, и отец снова взялся за огнемёт. Одно из щупалец тут же задымилось и, свернувшись, исчезло в темноте. Зато другое уклонилось от метящей в него огненной струи и бесшумно врезалось в нагромождение прикрывающих огнемёт стальных листов. Кто-то из прятавшихся за баррикадой бойцов в ужасе вскочил и сейчас же был «проглочен» опутавшими его паутинными отростками.
— Папа, держись! Я сейчас! — крикнул отцу Сергей, бросаясь к баррикаде.
Ему что-то крикнули в ответ. Не отец — кто-то другой. Сергей так и не понял — все слова заглушил рёв вырывающегося из огнемёта пламени.
Что-то мешало бежать, цепляясь за руку. Сергей двинул плечом, стряхивая эту обузу. На мгновение стало легче, но тут что-то твёрдое врезалось ему в затылок, и Сергей провалился в темноту.
Когда он открыл глаза, перед ними оказался закруглённый тёмный свод, подпёртый деревянной стойкой. Чистилище, или куда там попадает душа после смерти, подозрительно походило на метро, точнее, на грязный и заброшенный туннель. После увиденного Сергея не удивило, если бы тут ещё обнаружились рельсы и шпалы. Он кое-как опустил глаза — почему-то они отказывались повиноваться, да и голова в ответ на это желание отозвалась раскалывающей затылок болью. Зато и шпалы, и рельсы оказались на месте и именно там, где им и положено быть, — на дне туннеля. Между двумя соседними шпалами горел маленький костёр, а возле костра, смешно поджав под себя ноги, сидела Полина.
— Мы умерли? — спросил у неё Сергей.
Не то чтобы он в этом сомневался, просто надо же было с чего-то начать разговор.
Девушка посмотрела на него, хмыкнула и отвернулась.
— Не знаю, как ты, а я лично пока жива.
Её ответ удивил Сергея. Если она жива, как же тогда с ним разговаривает? И вообще, что здесь делает? Живым в чистилище вроде бы появляться не полагается. Может, врёт? Сергей тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться. Лучше бы этого не делал — затылок буквально взорвался. Кажется, он даже застонал, потому что Полина снова обернулась.
— Бо-бо головка-то, — не то с удовлетворением, не то с издёвкой сказала она. — Ничего, пройдёт. Зато, может, теперь будешь слушать, что тебе говорят.
Слушать? О чём это она? Сергей попытался приподняться на локте, потому что всё это время, оказывается, лежал на спине, но эта попытка только обернулась новой раскалывающей череп болью. Полина хмуро посмотрела на него, потом молча поднялась на ноги, подошла и, ухватив его под мышки, помогла сесть.
— Пить хочешь?
Сергей прислушался к своим ощущениям, хотел помотать головой, но вовремя сообразил, что этого лучше не делать, и ограничился односложным ответом:
