Тогда не в башне работал, но тоже высоко. Брат и сказал: «Учись, младший, пока «самоспасатели» на работу не купил, с шестого этажа, в случае чего, не выберешься. Смотри, как на пожарном рукаве спускаться можно, во всех казенных зданиях имеются»! А тот пожарный майор показал, как это делается, гостей полно, сотрудники с детьми, весело! Смотрели, как на развлечения, сам не исключение. Тогда еще подумал, если на самом деле пожар произойдёт, автоматика сработает, закроет вентиляционные короба. Но коридоры перекроет огнем и куда деваться, отделка пластиковая, не сгоришь, так задохнешься. Но тогда этот способ эвакуации не запомнил, на Лёльку отвлекался.
— Ну что, давайте, первый сам пойду, после вы, как договорились. Сначала нашу даму, коллега замыкающий, — этот доктор менялся на глазах, до чего переменчивая натура!
Надежда перегнулась через подоконник, снова посмотрела, конечно, это ни в чем не убедило, но согласно кивнула. Если доцент покажет на примере, что это не страшно, то так и сделает. Дело нехитрое, главное, не перепутать, что куда просовывать. Только помнить, как и, хотя странно звучит, не торопиться. Иначе полетишь с этой высоты на холодную и жесткую землю…
— Оденусь и покажу еще раз, как это делается, — врач тоже заметил сомнения медсестры…
— Может, обговорим порядок, опускайтесь, потом Надежда, потом сам. После этого сразу бежим к военкомату, там ещё через забор перебираться!
— Через два забора надо, — уже привычно проворчал доцент.
— Втроем справимся, Эдуард Евгеньевич, — ответил примирительно.
— Может, перед забором людям в военкомате покричать, чтобы не испугались нас, или не уехали? — Надежда оказывается рассудительней обоих мужчин.
— Разумно, но это уже когда окажетесь на земле, а сам начну спускаться. Тогда и крикну, если до этого не заметят.
— Ну что, коллеги, приступаем к операции? — доцент излучает решимость!
Подтащили рукав к распахнутому окну, Надежда подсказала пододвинуть стол, чтобы сподручнее разложить эту «анаконду». Толковая женщина, после того, как появился вариант спасения, почти спокойна, полностью доверяет. А вот у меня такой уверенности до сих пор нет, уж слишком непонятно.
Врач надевает пальто, на вид невзрачное, словно бушлат. Но наметанный праздной жизнью глаз подсказывает, что цена в разы больше моего самого дорогого костюма. Повязывает шарф, ага, кашне и у меня в портфеле лежит, запомню. Натягивает перчатки, в них спускаться, конечно, удобнее, чем с голыми руками. Всё же сомнения, что кожа не станет скользить. Рукав хотя брезентовый, непромокаемый, но побывал в воде, местами грязный. Еще когда первый раз спускали за окно, заметил, что под руками проскальзывает. Но у доцента Эдуарда перчатки, как заметил, грубой кожи, тоже дорогущие, так что нормально.
Врач неторопливо садится на подоконник, словно оседлав. Берет ствол, пробует отсоединить рукав, но там, в отличие от коридорного крана, тугое соединение. Предлагаю помощь, но Эдуард Евгеньевич решает, что и так сойдет. Пробурчав неразборчивое, сидя на шланге, привычно пропустил между ног, завел под правое бедро, потом через грудь и левое плечо за спину, под правую руку. Как сумели, помогли сделать этот «дюльфер», еще раз запоминая нехитрые подробности. Поднял воротник пальто, чтобы петля не терла шею, поправил кашне. Неожиданно снял и отдал Надежде: «Вам пригодится». Этот доцент временами кажется неплохим парнем!
Подёргал за рукав, словно проверяя, насколько крепко привязали, но для себя ведь старались, держит. Опыт у него и правда, имеется, потому что через подоконник перебрался ловко, ни за что не зацепившись. Смотрим во все глаза, чуть погодя, нам повторять, но уже одним! Сумеем так, как он, держаться за рукав, упираясь ногами в стену?
— Можно висеть, не касаясь стены, и так спуститься. Еще раз, правую ногу все время вниз! — врач словно чувствует наши страхи. — Смотрите, немного отвожу правую руку назад, скольжу вниз, торможу, прижав к себе, трение поможет.
От этих слов пробрал озноб… Боюсь высоты, даже такой… Боюсь, что сорвётся вниз, несмотря на любительские навыки. Но нет, опустился, уже напротив третьего этажа. А узел рукава поскрипывает, держится. Так не получится, туфли на тонкой подошве, не для скалолазания. А что у Надежды, вроде, не в шлепанцах?
Попутно подумал, Надежда на вид легкая, проще спускаться. Не разговаривали, лежали животами на подоконнике, держась за жестяной слив. Женщина с волнением смотрела, как доцент спускается по рукаву, как мотает, несмотря на умение. Но, напугалась не из-за этого.
— Игорь Сергеевич, — произнесла, запинаясь, — а что там, за забором?
— А, черт! — не сдержался, посмотрев в ту же сторону.
Глава 14. «Там поймешь, кто такой…» 10.04.2008, после обеда. Больница, четвертый этаж.
Внизу, с другой стороны забора, в скверике, видны несколько фигур. Это ничто иное, как окрестные мертвецы…
— Надежда, не бойтесь, они не умеют прыгать, сам это видел. Только ходят, даже бегать не умеют. По крайней мере, большинство, — почти шепотом попробовал успокоить.
Но тут же вспомнил, как брат говорил про «иных», поэтому не стал развивать мысль.
— Да и не назвать это бегом, только быстро ходят. От них пешком уйти можно, если есть, куда. Видел, люди убегали от мертвецов.
— Мы тоже такое видели, — подтвердила медсестра, тоже шепотом. Понятно, что страх её так и не покинул. — И даже видели, как людей грызли.
— Но сейчас, смотрите, внизу, между забором и зданием никого нет, никаких убитых или съеденных. А вообще, забор вокруг больница сплошной идёт?
— Как-то не задумывалась, даже когда на субботник выходили. Забор как забор, что нам с него?
— Надежда, Вы пока смотрите, что эти твари там за забором делают, а я за нашим доцентом прослежу, — вспоминаю, по правилам безопасности полагается, чтобы сплошной стоял, только как на самом деле?
А врач уже на уровне первого этажа, до земли метров пять осталось, но там еще полуподвал высокий. Ко всему прочему, со второго этажа стена выполнена с обратным уклоном. Для экономии площади застройки придумали когда-то. Получается, наш скалолаз просто висит в своей петле, там даже до окна второго этажа получается больше метра расстояние, рукой точно не дотянуться. Наконец, Эдуард коснулся земли, но не стал спрыгивать. Дождался, пока коснется правой ногой травы, и просто ступил на землю, освободившись от петли. В принципе, правильно, не дай Бог, ногу подвернет, и что потом с ним делать?
Постоял на прошлогодней траве, смотрит в сторону военкомата, прикидывает, как через забор перебираться? Хорошо, на нас голову поднял, помахал ему, показывая в сторону забора, ведь он спиной к мертвецам спускался, даже когда висел без опоры. Кричать не хотел, чтобы ненароком не привлечь зомбаков, пусть и за крепким на вид забором, но кто их знает? Еще, со всеми этими «горными заботами», совсем забыли про оружие, даже не забыли, просто не подумали. Тогда ни в скверике, ни под окнами, мертвецов не видели, между нами и военкоматом только заборы, не тащить же с собой на рукаве еще и тяжеленный баллон огнетушителя. Хотя перед спуском мы с доцентом посматривали на единственное наше подобие оружия. Но если скинуть, даже на подтаявшую весеннюю землю, не сработает ли клапан? Тем более, шум вылетающего газа может привлечь нежелательных гостей.
Но теперь нашему товарищу там, на земле, требовалось хоть какое-то, но оружие. Он и сам видит эти страшные фигуры за забором, обернувшись по моему жесту. Надо отдать должное, не растерялся, подергал рукав, даже если бы мы не смотрели вниз, поняли бы, что нужно обратить на него внимание.
— Поднимите шланг наверх и спустите огнетушитель, — он повторил этот два раза негромко, но так, чтобы услышали.
Помахал рукой, мы с Надеждой стали выбирать рукав обратно, стараясь не греметь оконным сливом. Вдвоём это сделать проще, еще и спуск доцента немного приободрил. Вот как приспособить огнетушитель к плоскому шлангу? Вариантов немного, обернуть под головкой и раструбом, захлестнуть петлей и завязать узел. Хотел было открутить ствол, чтобы не мешал спуску, но не получилось, сил, что ли не хватает или волнуюсь? Да он и не мешает особо.
