идти на крепостную стену.
Второй Герцог должен скоро прибыть.
Для сделки, от которой он не сможет отказаться.
— Стой, путник. Проход по мосту закрыт по приказу Второ…
Не успев договорить, наемник валится с рассеченным горлом. Его соратники не успевают отреагировать — стальные штыри пронзают их тела насквозь.
Тишина.
Бывший Граф поднимает капюшон и призывает штыри к себе, пусть они были предназначены для другого — но и для боя подошли. Не обращая внимания на еще корчащиеся тела — он внимательно осматривает мост на предмет скрытых сюрпризов.
И не находит. Пятерка наемников? И это вся охрана? Он ожидал встретить если не его личную гвардию, то хотя бы рыцарей…
Что ж, значит Второй поплатиться за свою непредусмотрительность. Миновав остывающие тела сброда, Карл вышел на середину моста.
Замаранные кровью штыри звонко впились меж декоративных блоков брусчатки. Почему декоративных? Потому что мост, длиною почти в полсотни метров, на самом деле был цельнокаменным. Слитая из камней архимагом земли — единая, гладкая и крайне прочная конструкция. Вот только полированный камень — довольно скользкая для копыт, штука, поэтому сверху был уложен слой брусчатки.
И на эту брусчатку осторожно ложится крупный ларь, который граф тащил, привязав к спине. Покрытая изолитом крышка открывается и на свет показывается ядро. Крупное, под стать ларю, ядро монстра, купленное у Четвертого Герцога за баснословную сумму.
Самое обидное было в том, что ядро было добыто его родом. Безднов внук без зазрения совести транжирил запасы, меняя на презренное золото. Будто бы не понимал, что золото — это всего лишь золото.
Даже килограммы благородного металла не смогут разрушить мост, а вот ядро…
Карл осторожно опускает ядро в «клетку» из вогнанных штырей. Это было нужно, чтобы оно не ускакало когда он будет его ломать.
Бывший Граф вынимает из ножен меч и сосредотачивается. Он никогда не был силен в изменении формы — меч медленно, почти минуту принимает форму клевца. Да, он мог бы сделать это заранее и не терять время, но охрана у моста ожидалась куда серьезнее, а с клевцом Карл обращался куда хуже, чем с мечом.
С другой стороны — можно было взять обычный клевец с собой, в дополнение к мечу. Но тогда пришлось бы бить с куда меньшего расстояния, а это было небезопасно.
Красный клевец ложится рядом с ядром и Карл спешит уйти с моста.
Достигнув края моста, он вытягивает руки и подслеповато щурясь, замахивается клевцом вдалеке.
Удар!
Над рекой разносится тонкий звон, будто от хрусталя. Ядро подскакивает, но остается целым. Эта штука была весьма прочной. Придется бить еще.
Удар!
И еще!
Звон сменяется хрустом, над мостом поднимается марево сырой маны. Ядро не взрывается, но раскалывается пополам. Ещё чуть-чуть!
Напрягая все силы, Кондор поднимает клевец на несколько метров в воздух и взмахом рук, обрушивает его вниз.
Вспышка бьет по глазам. Бывший граф не пытается любоваться своей работой, он падает на землю и пытается вжаться в нее как можно глубже. Уши болят от какофонии треска и низкого гула. Волна захлестывает берег, приподнимает Карла и относит в сторону. В воздухе, со свистом пролетают куски камня, деревья валятся, скрипят от порывов ветра. Несколько минут и все заканчивается.
Мокрый и грязный аристократ поднимается с земли и отряхивается.
Над мостом кружатся оборванные, зеленые листья деревьев. Меж них порой проскальзывают разряды молнии, с треском прожигая листву. Посередине моста — дыра в несколько десятков метров, а остальная часть моста — вся испещрена длинными трещинами и может рухнуть в любой момент. Теперь армия тут точно не пройдет.
Витающая вокруг сырая мана давит, с силой втекая в источник. Наполняет эйфорией и силой.
Карл выжимает из бороды грязную воду и улыбается, получилось!
Но это еще не конец работы, в нескольких километрах отсюда есть еще один мост. Пусть, ядер у него больше нет — но и тот мост меньше и построен людьми, а значит, он может попробовать расшатать блоки и обрушить их по кускам. Будет нелегко, но он должен это сделать.
Не теряя времени, он направляется прямо вдоль берега к следующему мосту.
Путь неблизкий. В сапогах хлюпает вода. Тело предательски дрожит от холода и Карл яростно сжимает зубы. Неужели он настолько расклеился? Ведь по меркам магов, он не так уж и стар.
Еще и погода вдруг меняется, как не вовремя!
По воде плывет густой туман, видимость тут же сокращается до пары метров перед собой. Корявые ветви кустарников кажутся — химерами, а в деревьях видятся фигуры врагов. Холод всё сильнее пронизывает тело. Нет, тут что-то не так…
Трава под ногами начинает хрустеть. Карл поднимает ногу и видит, что мокрый ботинок покрылся изморозью. Неужели?
Он выхватывает меч и бежит к воде, спотыкаясь об скрытые туманом, ветви. Ботинки скользят и он чуть не падает.
Лед.
Порыв ветра на секунду сгоняет туман в сторону, обнажая промерзшую до дна, реку.
Второй Герцог даже не стал пытаться воспользоваться мостом.
* * *
Столица бурлила. Работники еще не закончили убирать тела монстров и людей — как словно гром среди ясного неба, грянула весть — Второй Герцог собрал армию и идет на Столицу.
Подкупленные глашатаи срывали горло. Одни пытались убедить, что Второй Герцог — предатель, другие — что он пытается спасти короля от заговора. Что Короля окружают изменники, что его держат в неведении, водят за нос. Глашатаи не говорили, кто именно был изменником — но прямо намекали на Третьего Принца. Намекали, пока толпы слушателей, словно ледокол не рассекала гигантская фигура рыцаря и не уводила за собой протестующего вестника.
Впрочем, несмотря на споры, все соглашались — что дело дрянь.
Большинство еще не отошло от нашествия тварей и пребывало в прострации, оплакивая погибших родных, разрушенные лавки и залитые кровью дома, а тут — открытый мятеж. И неважно, что Второй Герцог подчеркивал, что не выступает против короля — все понимали, что это мятеж. Понимали, но затруднялись определиться, кого поддерживать.
Слова о предателях ложились на благодатную почву, слишком многие горожане пострадали от рук аристократов. А еще больше — им безумно завидовало и готовы были поддержать любого, кто поставил бы хоть каких-то благородных на место. Им даже было плевать — кого, они хотели лишь благородной крови.
Другие, в основном владельцы мастерских и лавок — пришли в ужас. Они еще не успели подсчитать убытки от нашествия монстров, а теперь еще и война? Упаси Единый! Толпы людей направились в храмы — молиться за то, чтобы все как-нибудь обошлось.
Столица раскололась. Банды мародеров пользовались суматохой и грабили пострадавшие от тварей, ларьки. Все пребывали в состоянии нервного возбуждения и с нетерпением ждали новостей. Слухи разлетались с немыслимой скоростью.
Армия Второго Герцога вышла из Ренвеля!
Они уже перешли реку!
Герцог заявляет, что не тронет тех, кто не будет оказывать сопротивления и призывает присоединяться к его армии.
Патрули не пытаются им препятствовать, гарнизоны складывают оружие. Несколько грифонов, попытавшихся атаковать колонны бунтовщиков с воздуха — сбиты.
Королевские рыцари, что должны были выдвинуться наперерез — остановилась возле столицы и ждут, чем все закончится, не присоединяясь к Герцогу, но и не препятствую.
Они будут в Столице через два часа! Час! Полчаса!
Горожане лезли на стены, несмотря на крики крепостных солдат. Некоторые погибали, либо срываясь вниз, либо от мечей стражи.
В лавках смели подчистую все ткани цветов Второго Герцога. Часть Столицы уже готова была присягнуть, другая — биться до конца. Но большинству было наплевать, они лишь ждали развязки.
Но все, все понимали простую вещь. Гарнизон не устоит. Пусть силы наемников и магов, собранные Вторым были не так велики, но они были ЗДЕСЬ, а войска Короля — разбросаны по всей стране, причем большинство — на границах с Теократией и Содружеством. Это был кинжальный удар в незащищенное сердце Королевства.
На горизонте показались флаги. Армия подошла к Столице.
И остановилась.
Несколько часов жители Столицы сходили с ума от неизвестности. С башен даже можно было увидеть ставку Второго Герцога, кто-то даже клялся, что видел его самого, нервно ходящего взад-вперед. Конечно же это были вымыслы, вымыслов было так много, что казалось будто сама реальность становится зыбкой.
Истерики на улицах стали нормой. Люди уже
