— Хорошая позиция. — согласилась Тора и тоже встала, не забыв, конечно, про свой посох. — Только… У меня вопрос.
— Валяй.
— Ты больше не считаешь, что ты… Что все это не по-настоящему?
Я внимательно посмотрел на Тору, но она даже не улыбалась, и уж тем более не было в ее лице даже намека на презрение или насмешливость.
— Скажем так… — медленно ответил я. — Даже если это кома… Даже если я в плену собственного воображения… Эта дрянь оказалась слишком мерзкой, чтобы я позволял ей существовать в одном со мной теле. А теперь идем.
Мы шли и правда целый день, но я почему-то не почувствовал даже следов мышечной усталости, несмотря на то, что шел как пингвин по асфальту — то и дело застревая в буреломе, то и дело проваливаясь в какие-то скрытые под тонким слоем дерна пустоты, то и дело цепляясь одеждой за ветки и колючки. Казалось, этот лес нарочно не пускает меня сквозь себя, будто он намеренно выращивает и создает разные препятствия прямо у меня на пути в режиме реального времени. Живо вспомнился Гарри Гаррисон и его "Неукротимая планета" с местными флорой и фауной, которые издревле воспринимали человека как отрицательный фактор биосферы и из поколения в поколение развивали в себе все новые и новые способы уничтожения оных.
Да нет, чушь — Тора вон как скачет по лесу! Как горная козочка, только не по горам, а по чащобам! Постоянно обгоняет меня на добрых сто метров, а потом ждет, когда я дойду, внимательно при этом шукая по кустам и добывая то горсть ягод, то орехов, то пару каких-то пахучих белых грибов, которыми она честно делилась со мной.
Сначала было немного странно есть немытые дикорастущие дары природы, но голод сделал свое дело и после второго отказа, на третий раз я вздохнул и взял предложенные орехи. В конце концов, Тора наверняка знает, что делает, да к тому же она ест то же самое, что и я, так что если сдохнем, то романтично и сказочно — в один день.
Лучше бы, конечно, без этого обойтись.
Тора проглатывала свою половину в один момент и тут же убегала куда-то вперед — только примятая трава и местами сломанные веточки, которыми она отмечала свой путь, как вешками, помогали мне не заблудиться.
Поначалу я даже пытался поспеть за ней — но куда там! Тора будто бы родилась в лесу и воспитывалась волками и обезьянами попеременно — так легко она скользила по чаще, едва касаясь ногами торчащих из земли корней, просачиваясь через заросли кустарника и подныривая под лианы. Мне те же самые корни упорно лезли под ноги, кустарник цеплялся за одежду и норовил выбить глаза, а лианы не позволяли пролезть под ними, коварно меняя свою высоту будто бы за секунду!
В конечном итоге я махнул рукой на попытки идти с одной скоростью со своей проводницей, и шел в своем темпе — тем более, что это вознаграждалось очередной порцией какой-никакой снеди в месте очередной остановки.
Несколько раз Тора находила бьющие из земли роднички и ручейки, что позволяло нам вдоволь напиться и наполнить флягу солдата, которую я предусмотрительно захватил с собой — благо у нее был удобный ремешок для переноски.
Тора тоже кое-что прихватила из лагеря — тот самый простенький ножик, которым разделывала кролика. Развязав узел, который удерживал ее "юбку" на талии, она завязала его снова, только на сей раз продев ткань в небольшое кольцо на ножнах. Теперь на каждой остановке, если я появлялся там раньше, чем она выходила из очередных кустов с очередной порцией снеди в руках, в пальцах у нее обязательно был тот самый нож — именно им она добывала нам провизию.
С такой проводницей впору было ощущать себя последней размазней и тряпкой, не способной на то, что эта красивая молодая девушка делает как ежедневную зарядку, но, честно говоря, такого ощущения не было.
После ночных видений испытывать к самому себе еще большее омерзение я был просто не способен.
На коротких остановках с перерывом на прием пищи я потихоньку узнавал об этом мире. Про континент и страну я уже знал, но Тора дополнила эту информацию рассказом о денежной системе. Здесь были в ходу четыре вида монет — золотые, серебряные, медные и почему-то железные. Последние выполняли роль копеек и были совсем уж мелочью, которую только нищим и бросать. За три-четыре золотых можно было купить хороший качественный меч, за шесть — породистую лошадь. Свежевыпеченный хлеб стоил десять медяков, вчерашний — восемь. Снять комнату в гостинице средней руки на сутки стоило двадцать серебряных, с питанием — тридцать.
К сожалению, этой информации было недостаточно для того, чтобы полностью понять механику ценообразования в этой стране — в конце концов, я понятия не имел о стоимости меча и лошади, да и здешние гостиницы явно сильно отличаются от тех, в которых я жил, когда мотался по соревнованиям. Придется все постигать непосредственно на практике.
По уровню технического развития здесь царило что-то вроде махрового средневековья, самого среднего, какое только может быть. В чести мечи, молоты, топоры, луки, арбалеты, баллисты и катапульты. Огнестрельного оружия нет, как нет и пороха, по крайней мере Тора о нем не в курсе.
Жаль, что я тоже. А то бы был первым, кто создал бы огнестрельное оружие. Ох и зажили бы мы тогда…
"Мы"… Губу-то раскатал. Увидел красивую голую девку, и все — кровь от верхнего мозга отлила и больше не возвращалась, ага.
Заодно Тора рассказала о магии. Оказалось, что магия это что-то вроде дара, который получает примерно один человек из пятидесяти. При этом у каждого человека есть склонность к какой-то определенной магии — она ему легче дается, требует меньше сил и именно в ней этот человек может достичь самых высоких результатов. Вопреки ожиданиям, магия не делится на какие-то школы или стихии, да и вообще слабо классифицирована, она просто представляет собой набор из нескольких тысяч конкретных заклинаний, которые требуют для своего исполнения конкретных действий. Некоторые — "медленные", подготовка к которым занимает длительное время и может включать в себя несколько этапов, в том числе варку зелья или какого-то шаманского танца, но зато после этого активируется такое заклинание каким-то легким незначительным действием — например, переломом пополам зубочистки. Большая часть медленной магии подразумевает создание энчина, как объясняла Тора, только энчина "закрытого", в котором заключена какая-то магия и при выполнении определенного действия она высвобождается. Как пример закрытого энчина она снова приводила свою татуировку, а как "открытого", призванного лишь проводить через себя магию и усиливать ее — свой посох. Кроме медленной магии, была еще быстрая, которая, логично, приводилась в действие парой фраз и жестов, но и эффект от нее был менее фееричным, чем от медленных заклинаний. Кроме того, медленная мамгия позволяла подготовить несколько заклинаний заранее, отдыхая в периодах между ними, и при необходимости активировать их разом, в то время как быстрая позволяла вести исключительно "огонь очередями", строго располагая одно заклинание за другим.
Несмотря на то, что Тора выдавала информацию дозировано, лекциями по пять минут, пока мы отдыхали и лопали дары природы, уже к середине дня голова начала пухнуть от избытка информации и попыток ее структурировать, особенно в том, что касалось магии. Ее мозг отказывался переваривать даже в таком, полу-прожеванном виде. Каждую остановку у меня возникали все новые вопросы и я их задавал, а Тора послушно отвечала.
Проблема лишь в том что это только добавляло новых вопросов.
Как понять, к какой магии у тебя склонность? Только путем долгих проб различных заклинаний, иначе никак.
Какие силы тратятся на магию? Магические, конечно, ты что, глупый?
Где хранятся эти магические силы? Если слушать тебя, то… нигде. А на самом деле — в душе.
Душа — это аккумулятор магической силы? Что такое аккумулятор?
О черт, ладно — то есть магические силы хранятся в душе? Скорее душа их производит, хранить ничего она не способна. Именно поэтому демоны охотятся за душами людей — потому что душа даже неспособного к магии человека вырабатывает магические силы, мало, но вырабатывает.
