– Умею, и очень хорошо, но…
– Вот и отлично! – перебил амазонку Сайгон, пока та не наговорила лишнего. – Значит, мы опять вместе! Я рад!
И он так светло и медово посмотрел на Лектора, что тот отшатнулся. С нигерийцем ещё предстоит приятная беседа по душам.
– Выходим через… – Фидель посмотрел на наручные часы – механика, никаких батареек. – Через два часа. Есть возможность поспать, привести себя в порядок. Покидать палатку самостоятельно очень не рекомендую. Ради вашей безопасности, друзья мои, не стоит делать глупостей.
– Но мне надо отправить жене письмо! – Сайгон обязан был предупредить Светку, Алексеевича и всех-всех-всех о грядущей войне. Пусть готовятся. Пусть что-то делают. А уж он приложит максимум усилий, чтобы воспрепятствовать бойне.
– Я передам с караванщиками. Пиши.
Сайгон вытащил из рюкзака маленький блокнот и заточенный карандаш. С письменными принадлежностями в метро туго. Вырвав пол-листа, он в двух словах изложил ситуацию, потом свернул послание и написал: «Станция Святошин. Светлане Ким», после чего вручил лист Фиделю вместе с пятью жетонами – платой за доставку почты.
Сделав это, Сайгон хоть как-то успокоился.
Команданте вышел из палатки. Сайгон остался внутри.
Отойдя так, чтобы блудный сын его не видел, команданте скомкал письмо в кулаке и выбросил в мусорный бак.
Поспать Сайгону так и не удалось. Из-за Че. Растаман оказался на редкость разговорчивым мужчиной. Перетасовывая колоду карт и по очереди обыгрывая Сайгона в дурака, бур-козла, козла пожарного и даже в пьяницу, Че все тарахтел и тарахтел мерно, безостановочно, как ворованный дизель-генератор. Святошинец искренне завидовал железным нервам Байды и Мышки, которые спокойно себе похрапывали под аккомпанемент трёпа Че.
– Воздух подаётся с поверхности. Это первое. Второе: система обеспечивает трёхкратную замену дыхательной смеси за один час, но не менее тридцати кубов на человека.
– И что? – От проигрывавшего Сайгона требовалось иногда лишь вставлять пару слов.
– А то, мой мальчик! То! Твои хвалёные фильтры очищают воздух от радиоактивной пыли, в это я готов поверить. А как насчёт бактерий и прочей биологической дряни, которой чихнули на город-герой Киев?
Сайгон не знал, что ответить, и потому промолчал. Может, Че и прав, мало ли. Но если он прав, то… Об этом Сайгону думать вовсе не хотелось, уж больно страшная картинка вырисовывалась.
– А вода? – не унимался Че, сдавая колоду заново.
– А что вода? – хмуро буркнул Сайгон.
– Источник воды в метро – городской водопровод. Если так, то, считай, мы пьём воду из Днепра.
– А как же скважины? – прищурился Сайгон.
Че отмахнулся:
– Скважины твои – ерунда! Пшик! И вообще, кто следит за чёртовой уймой оборудования метро? Да хотя бы за теми же насосными установками, которые удаляют использованную техническую воду в городскую сеть?
– Люди. – Сайгона утомили эти загадки.
– Какие люди? Ты знаешь хоть кого-нибудь? Или кого-нибудь, кто знает того, кто знает?
Святошинец почесал подбородок:
– Если не люди, то Хозяин Туннелей за всем следит и обо всём заботится.
Че расхохотался:
– Именно этого я от тебя и ждал! Вы, кроты, всё готовы списать на Хозяина Туннелей. Мол, он вас кормит и оберегает. А вот дудки! Всё ваше метро насквозь прогнило. За два десятка лет ни единого капитального ремонта! Вся ваша жизнь – латка на латке! И однажды, очень скоро, всё рухнет и полетит в тартарары! И вы подохнете, уповая на Хозяина Туннелей! Безмозглые животные! Одно слово – кроты!
Сайгон не собирался терпеть хамство Че. Он открыл рот, чтобы рассказать растаману, куда ему пойти, но осёкся – Гильза поднесла палец к губам и покачала головой. Мол, пусть старичок выговорится, тебе всё равно, а ему полегчает. В карты она не играла – дикарка-с. Амазонка в десятый раз уже расплетала и опять заплетала косу. Похоже, процесс её успокаивал. Жаль, у Сайгона волосы покороче будут.
Убедившись, что со святошинцем играть неспортивно, Че сложил карты куда-то в свою хламиду и начал разогревать на спиртовке тушёную говядину. По банке на брата. К сожалению, не свинина и срок годности давно истёк, но растаман уверил новобранцев, что продукт в порядке, ботулизм им не грозит.
– А чего стоит ваша кротовья легенда о президенте и его верных депутатах? – Че неторопливо извлёк из потёртого чехла швейцарский нож и выщелкнул из рукоятки ложку. – Слыхал такую легенду?
Сайгон не успел ответить, что да, он ознакомлен с этим устным народным творчеством. Его опередил нигериец:
– Не-а. Откуда? Я ж столько лет в клетке просидел. – Лектор смачно вгрызся в мясо, истекающее горячим жиром.
– Тогда слушай и не перебивай. – Че погрузил ложку в жестяную банку.
…Шишкарей, конечно, первыми эвакуировали, это и ежу понятно.
Только не спрашивай меня, что такое «ёж». Это не вагон, это типа пацюка зверь, только в колючках весь. Опасный? Ну, как сказать… В общем, да. Очень. Я же просил не перебивать!
Они что-то знали. А может, чуяли пятыми точками. Примерно за год до войны принялись изгонять коммерсов из бывших бомбарей. А то уж совсем распаскудились бизнесмены – за весьма скромные взятки арендовали стратегически важные объекты на полста лет и дольше. Почти все городские бомбоубежища они переделали в офисы, склады и общественные туалеты. Так что пришлось заново оборудовать помещения насосами, автономными электростанциями, системами очистки воздуха и прочим барахлом, якобы спасающим от проникающей радиации и химического оружия…
Так вот гаранта конституции и Раду[9] в подземелье спровадили очень заранее, задолго до объявления воздушной тревоги. Рада ж заседала, если помнишь, на улице Грушевского, пять. Рядом – Мариинский дворец, ставка президента. В общем, всю погань одним пучком в метро сунули. Кстати, в саду при дворце ещё в девятнадцатом веке обнаружили новый вид кокаинового куста, так называемую «колумбийскую коку». Неужто не слыхал? Ну-ну. И чему вас в институтах учили?
Шишкарей наших на станцию Площадь Независимости определили. Проще говоря – на Майдан. Ага, тот самый. Майдан по плану должны были отсечь от прочего метро завалами. Но не успели. Толпа смела ментовские заслоны и хлынула в подземелье. Да менты и сами не хотели оставаться наверху…
Представляешь, как народ обрадовался, обнаружив на платформе любимых избранников с чемоданами пожитков? Власть со страху хлестала французский коньяк. Надрались все изрядно. А тут – электорат. Говорят, гарант сразу обделался, хотя с виду мужиком был статным, крупным. Думаю, не врут.
Короче говоря, народ сообразил, что война случилась и гарант со товарищи пятки показал да ещё и кордоны наверху поставил от простого люда. Вот тут началось самое интересное.
