— Точно, женщина, наши! Правда, ворота вам придется новые делать, и башню с гостевой пристройкой заново отстраивать.
Ария только отмахнулась, отстроим мол, что за разговоры, и тут же ткнула спутницу Марко в плечо: — Катариночка, дорогуша, отпусти уже его, наконец.
Девушка отрицательно замотала головой и ещё крепче прижалась к широкой груди Марко, который, надо сказать, был совсем не против.
— Так как пойдем, ребята, — повторил Марко, — низом или верхом?
— Давай лучше верхом, — поспешил ответить я, — там под землей как-то…
— Страшно, — закончила за меня фразу моя нубийская женушка.
— Ну, верхом, так верхом, — ответил Марко и мы пошли в монастырь.
На этом месте, я, Василис Коридис, передаю слово главному герою этого романа и моему лучшему другу — Марко.
Как только наемники пробили ворота и ворвались в монастырь, с тыла их атаковали бойцы Фархада. Ребята из «ССС» были хорошо вооружены и великолепно обучены, к тому же на их стороне был эффект неожиданности, уже через несколько минут после начала штурма победители превратились в побежденных.
Что до меня, то меня заранее уведомили о существовании подземного хода, и о том, куда он ведет, поэтому присоединяться к битве я не стал, но сразу направился к пещере за озером. Подошел я, как и говорил ангел, как раз вовремя. Просто оказавшись в нужном месте в нужное время, я смог легко сразить того, кого тысячи лет звали богом войны. Человеческая оболочка того, кто тысячи лет ставил всех на колени, по иронии судьбы, сама оказалась на коленях.
Я знал, что мы еще встретимся с тем, кто проливает кровь, но это произойдет когда-нибудь, а сейчас я, в окружении друзей, иду мимо озера в только что отбитый последний бастион выживших.
Увидев меня, Катарина подарила мне самое крепкое и долгое из своих объятий, а затем разревелась, как школьница.
— Я не плачу, — пыталась объяснить мне она, — просто слезы сами льются, никогда такого не было…
— Ничего страшного, маленькая, пусть себя льются, — успокоил ее я, гладя пропахшие потом и сыростью волосы. Какой же это был восхитительный запах.
— Ты расскажешь, что произошло в Соборе? Или это тайна? — взгляд ее черных глаз встретился с моим.
— Расскажу, конечно. Ты разве не помнишь, что у нас с тобой нет никаких секретов друг от друга?
— Помню, помню! — радостно ответила мне девушка.
— В двух словах, я повстречал в Соборе свой собственный страх. Я встретил того, кого не могу изгнать потому, как ещё не справился с ним сам. Мы сразились, и я победил его, а потом он обрушил своды храма.
— И как же ты выбрался?
— Один из обломков пробил пол, и я спрыгнул в дыру. Только и всего. Оказалось, что под Собором проходит подземный ход, настоящий многоуровневый лабиринт…
При упоминании о лабиринте, лицо настоятеля помрачнело.
— Пару дней я пытался найти выход, — продолжал я, — и наконец, нашел. Потом встретил майора, которому вестник уже сообщил обо мне, и… мы сразу же направились к вам. Вот и вся история…
— Сколько, говоришь, ты плутал в лабиринте? — озабочено потирая лоб, спросила Ариа.
— Дня два, может, три…
— Ты уверен? — допытывалась нубийка.
— Да, уверен, вполне, а в чем дело?
— Дело в том, друг мой, — вмешался в разговор Василис, — что с того дня, как ты исчез, прошло больше месяца.
— Друг мой Василис, если это шутка, то я ее оценил по достоинству, — я улыбнулся, но все вокруг оставались серьезными.
— Я не шучу, прошло больше месяца.
— Но как это возможно?! — искренне недоумевал я, — может быть, вы все сошли с ума? Хотя нет, вероятнее всего, сошел с ума я.
— Ты не сошел с ума, Марко, — похлопал меня по плечу настоятель, — под этим городом есть много старинных ходов. В одних живет само зло, другие ведут в преисподнюю, третьи делают тебя вечным пленником. Есть и такие, где время течет по-другому. Внизу может пройти час, а на поверхности — день, неделя или даже месяц…
— Значит, — я посмотрел на Катарину, — меня не было больше месяца?
Катарина кивнула:
— Сорок четыре дня, если совсем точно, — неожиданно девушка сморщилась от боли и ухватилась за бок.
— Ты ранена?
Девушка отрицательно покачала головой: — Так, пустяки.
— Дай мне посмотреть, — я приподнял рубашку Катарины, на левом боку у моей спутницы была огромная гематома, след от удара того, кто проливает кровь.
— Если на вдохе сильно болит, значит, сломаны ребра, хотя я, конечно, не врач. Угораздило же тебя на такого монстра броситься!
— Там, в городе, на меня несколько раз сходил Святой Дух, и я дралась почти так же, как ты, но в этот раз почему-то не вышло. — Катарина устало улыбнулась. — А что до синяка, ничего страшного, бывало и хуже. Помнишь, как нас с тобой в первый раз отделали?
— Помню, — я улыбнулся, затем серьезно посмотрел на Катарину и сказал: — Ты самая смелая девушка, которая когда-либо жила на свете, и самая верная.
Катарина едва заметно покраснела и поцеловала меня в губы, а я взял ее на руки и уже не опускал до самого монастыря.
* * *
Бойцы «ССС» поставили палатки прямо под крепостными стенами. Несколько парней пытались соорудить что-то вроде временного навеса на башне дозорного, другие валили деревья для новых ворот. Гостевое крыло, на наше счастье, пострадало не сильно, хотя какая, в сущности, разница? Все наши живы и почти здоровы, остальное не имело никакого значения.
Я внес Катарину на руках в нашу комнату и осторожно положил на кровать.
— Да ладно тебе, Марко, — улыбнулась Катарина. — Что ты, в самом деле. Я и сама бы дошла.
— Я знаю, что дошла бы. Просто захотелось поносить тебя на руках. Скучала по мне, наверное, а?
— Ещё как! Ариа с Василисом старались со мной больше времени проводить, — Катарина снова улыбнулась. — Ариа еду приносила… У тебя, говорит, депрессия, Катариночка. А я каждую неделю в город ходила, тебя искать. Как же хорошо, что ты вернулся, Марко.
— Разве я мог не вернуться? — засмеялся я. — Поживем ещё. А на тебя, значит, тоже сходил Дух?
Катарина кивнула головой:
— И не раз. В общей сложности десятка два на тот свет отправила, прямым рейсом. Правда, это были не одержимые…
— Наемники, — закончил фразу за Катарину я, — твари, хуже одержимых.
— Скажи, Марко… — девушка положила голову ко мне на грудь и внимательно посмотрела в глаза, — а там, в Соборе, кто именно тебя встретил?
— Помнишь, я тебе сон рассказывал из своего детства?
— Помню.
— То же самое и было, только в этот раз ему не удалось меня напугать.
