Схрон. Дневник выживальщика. Книга 7. Underground - Александр Сергеевич Шишковчук

проникнув следом, оценил обстановку. Полный разгром. Все полки, шкафчики перевернуты. Веган сидел на корточках прямо на столе, похожий в своем балахоне на взъерошенную летучую мышь. Вроде не вооружен, копье метрах в трех. Не успеет. Засранец с усмешкой поднял патлатую голову и дерзко уставился на два ствола, направленных на него.

— Але, бля! Руки вверх! — нервно приказал Григоренко.

Сергеич ощутил закипающую злость. Тупой сержант. Чего он с ним телится? Почему не упаковывает наглого вегана? Только сейчас он обратил внимание, что именно мял в руках беглый псих. Сергеич прищурился. Да это же мешочек с семечками, которые должны были отправить на экспертизу.

Веган резко сунул руку в мешок. У Сергеича сработала чуйка, не раз выручавшая на войне.

— Пакуй его, Григоренко! — заорал он, бросаясь вперед.

Недоумок-сержант, смешно растопырив руки, прыгнул. И он, скорей всего, сумел бы достать вегана, если бы не коварный табурет под ногами. Григоренко с грохотом растянулся на полу. При ударе палец оказался на спуске. Шарахнул выстрел.

— Блять!

Над ухом Сергеича пропела пуля, затем, срикошетив, разнесла плафон. Сергеич пригнулся и чуть не запнулся об долбоеба-дежурного.

А веган уже яростно жрал семки! Скорлупа летела во все стороны. И хохочет, падлюка. В броске, чисто на рефлексах, Сергеич начал стрелять. Позже за это его почти лишат должности, но удастся все замять, так как людей в области не хватало. Ни одна из пуль не достигла цели. Веган будто расплылся в воздухе зеленоватым облаком. Только что был на столе, а вот уже за стеллажами. На стене!

Ужасающе медленно Сергеич начал разворачиваться и понял, что не успевает. Древко копья уже летело прямо в лоб. БУМ! Брямс! Сергеич вдруг осознал, что уже лежит на полу и не может пошевелиться. Снова удар и вскрик Григоренко. Ловкий, как сколопендра, веган отоварил и его.

Раздалось гнусное хихиканье. Картинка перед глазами расплывалась и двоилась, но Сергеич видел, как веган, двигаясь неестественно быстро, складывает в кучу коробки и бумаги. Чем-то чиркнул. Радостно вспыхнуло яркое пламя.

— Привет от Брахмы, капитан Ермаков! — пропел сектант. — Хуй тебе, а не поставки фруктов и овощей, подстилка пендосовская!

И, прихватив копье, выскользнул из комнаты. Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Помещение стремительно наполнялось едким черным дымом.

Тело все еще не слушалось. Голодным зверем подкрадывался жар. Рядом стонал, поднимаясь, сержант Григоренко. Дико кашляя, он метнулся к Сергеичу.

— Две-е-ерь, — кое-как выдавил капитан.

Григоренко, не переставая кашлять, стал дергать ручку. Но чертов сектант, похоже, запер их. Тогда сержант, положив пистолет на стол, начал неуклюже растаскивать горящие коробки, топтать ботинками. Но какой там — огонь уже перекинулся на стеллажи со шкафами. Тупой, сука, идиот!

В легкие Сергеича тоже проник дым. Его согнуло пополам от кашля. Мимо протопал Григоренко. Схватив стул, он замахнулся в сторону окна.

— Не-е-е-ет, бля-я-ять! — у Сергеича получилось заорать.

Со звоном разлетелось стекло. Стул застрял в решетке. С дьявольским гулом взметнулся огонь, получив свежие кубометры кислорода. Григоренко безрезультатно дергал прутья решетки и что-то кричал в темноту за окном.

Сергеич пополз к двери. В этот момент пламя набросилось на столешницу, и патроны в оставленном пистолете Григоренко стали детонировать. К царящему огненному хаосу прибавился истеричный визг рикошетов. Благо, длилось это недолго. Практически задохнувшись и ослепнув, Сергеич добрался до выхода. Приставив ствол к замку, он выстрелом вышиб личинку.

И выкатился в коридор. Здесь уже можно было дышать. Паскудного вегана не видать. Сергеич побежал в комнату отдыха и, схватив огнетушитель, бросился обратно. Сбив с дверного проема щупальца пламени, он рявкнул во все горло:

— Григоренко, твою ж мать! Беги сюда, блять!

Тогда он, опустошив баллон, прикрыл рукавом лицо и кинулся в ревущее пекло. Дежурный валялся возле окна. Видимо, надышался дыма. Подхватив подчиненного за воротник кителя, Сергеич потащил его к выходу.

— Григоренко! — орал он, выбравшись на улицу. — Григоренко, прием! Очнись, сучара!

Лопались стекла, огонь пробирался по второму этажу. Где-то выли пожарные сирены.

— Если ты сдохнешь, сука, тебе пиздец, понял?! — Сергеич встряхнул безжизненное тело, на котором еще тлела и дымилась форма.

«Отхуярить надо еще раз», — со злостью думал он.

Но вместо этого наклонился и начал делать искуственное дыхание рот в рот.

***

Ну а пока Сергеич вдувает ему воздух в легкие, мы занырнем во внутренний мир сержанта Григоренко. Менту снова снился тот странный сон про ядерную войну и заснеженный лес. И про неизвестного ублюдка, который перестрелял всех его друзей и поджег машину, в которой он прятался!

Не прошло и минуты, как стало нереально жарко. Взвыв, Григоренко вывалился из кабины. Откатился в канаву и пополз. Шишига ревела, трещала и корежилась от жара. Мент поднял голову, чтобы осмотреться. Никого. Тот мерзавец, похоже, свалил и девок увел. В этот момент патроны в кузове стали взрываться оглушительными залпами. Пули летели во все стороны, вырубая подлесок и молодые деревца.

Григоренко вжимался в снежную грязь и полз стремительным червем. Но прополз он недолго. Руки нащупали колючие ветки, а под ним что-то мягкое. И еще теплое. Он приподнял голову и принялся орать. Мертвым взглядом на него смотрел Раммштайн. Под ним водила Коляныч с простреленной глазницей. Чуть дальше и остальные ребята. Налетчик из леса свалил их в канаву, как мешки с мусором, и небрежно закидал ветвями. Что в какой-то мере было иронично, так как все они когда-то и были мусорами.

Григоренко вскочил и, не обращая внимания на продолжающийся подрыв боеприпасов и вой пуль, ломанулся в чащу. Бежал он долго. Не разбирая дороги, проваливаясь в овраги, раздирая ментовский тулуп об острые сучья. Остановился только на берегу какой-то речки. Он упал на скользкие камни и принялся жадно хлестать воду. Сергеич запрещал пить из открытых непроверенных дозиметрами источников, чтобы не подхватить радиоактивное заражение, но сейчас Григоренко было насрать.

Назад, в банду он больше не вернется. К чертям собачьим все это дерьмо и скотство. Он будет жить в лесу, охотиться, ловить рыбу, построит хижину… блять! Только сейчас Григоренко обнаружил, что где-то проебал свой АК. Когда бежал через буреломы? Или оставил в кабине? Да и хрен с ним. Он сделает копье или лук.

Но сперва нужно было найти место для ночлега. Вечер уже близко. Сержант Григоренко решил идти вдоль берега реки, чтобы иметь в доступности источник питьевой воды. Он раскурил «L&M» и пошел вверх по течению.

Идти было тяжело. Местность совершенно дикая. Камни, коряги, упавшие деревья. Иногда берег превращался в отвесную стену, приходилось подниматься по склону, чтобы