– Ты уверен, что мы не сбились с пути?
– А тебе не все равно?
– Ну, вообще-то…
– Ты же мертвый сталкер.
Черт его знает, может, прав слепец? Если ты мертв, стоит ли беспокоиться по пустякам? А что в таком случае должно бередить душу мертвецу? Тоска по тем временам, когда он был или хотя бы чувствовал себя человеком?..
Краем глаза Джагер уловил какое-то движение среди мшистых стволов.
– Блайнд! Здесь кто-то есть!
– Я знаю. С десяток зомби бродят по окрестностям.
– Дай мне хотя бы пистолет!
– Не бойся, они не вооружены.
– Зато я буду вооружен.
– У меня нет пистолета. Вернее, есть, но тебе он не подойдет.
– Я умею обращаться с любым оружием.
– «Шторм Пи-Икс-четыре»…
– Отлично!
– Со спиленной мушкой и сбитой прицельной планкой.
– Зачем?!
– Ты разве не заметил, что я слепой?
– Ну, хорошо, прицел тебе ни к чему. Но спиливать-то было зачем? Почему не оставить все как есть?
– Выступающие детали на корпусе пистолета цепляются за одежду.
– Я ношу пистолет в кобуре.
– А я – за поясом. Кстати, если бы у твоего пистолета тоже была спилена мушка, твои приятели на него и не позарились бы.
– Тогда бы он и мне был ни к чему.
– Ну, вот видишь.
Джагер так и не понял, что он должен был увидеть. А разъяснять Блайнд не стал. Не захотел. А может, и нечего ему было сказать.
Пройдя километра полтора вдоль края Старьевщика, Блайнд свернул в сторону Гнилого бора. Но далеко в лес заходить не стал. Как только закончился подлесок, заросший обвешанными рыжим мочалом кустами, слепец снова сделал поворот и пошел по окраине леса, постукивая посохом по стволам деревьев.
Джагеру идти стало труднее. Костыль то цеплялся за выступающий из земли корень, то застревал в траве. Сталкер изо всех сил старался не отстать от провожатого, но Блайнд все равно уходил от него все дальше и дальше. Неужели не слышит, что шаги позади стихли? Джагер так торопился, что чуть не наступил на плюющийся стальными иголками дождевик – аномалия была прозвана так за внешнее сходство с переспевшим грибом-дождевиком. Сталкер собрался уж было поступиться гордостью и окликнуть провожатого, но Блайнд вдруг сам остановился возле невысокой елки, облитой прозрачной клейкой слизью-мухоловкой.
Подойдя к Блайнду, сталкер тяжело выдохнул, оперся обеими руками о самодельный костыль и наклонил голову. Нужно было отдышаться.
– Что, упарился, сталкер?
Вопрос вроде бы без насмешки задан, а все равно обидно.
– Я в порядке.
Джагер провел рукавом по взмокшему лбу. Пить хотелось неимоверно. Не так, как во время странствия по Пустым землям, но все равно пара-тройка глотков воды были бы сейчас нелишними. Но воду ведь снова нужно просить у Блайнда… Леший рыжебокий! Как же омерзительно чувствовать себя в зависимости от другого! Ощущение такое, будто ты не человек, а обезьянка на цепочке. Хозяин дернет – беги к нему. А то финик не получишь…
– Ты любишь финики?
Джагер от изумления рот разинул. А, собственно, чего стесняться – Блайнд его все равно не видит.
– Как ты узнал?
– Что?
– То, что я подумал о финиках?
– А, выходит, я не ошибся.
– Как?!
– Ты читал Эдгара По?
– При чем тут он?
– У него есть рассказ «Убийство на улице Морг». Герой рассказа Огюст Дюпен обладает поразительной наблюдательностью и феноменальными аналитическими способностями. Разум Дюпена настолько изощрен, что по едва заметным жестам и взглядам своего спутника он может воссоздать ход его мыслей. Не знаю, использовал ли сам Эдгар По эту методику, но описал он ее настолько убедительно, что время от времени мне хочется испытать ее на практике. И, как видишь, иногда получается.
– Но ты же…
– Продолжай… Ты хотел сказать, что я ничего не вижу?
– Да.
– Зато я слышу, чувствую запахи, ощущаю температуру и колебания воздуха. Очень многое может сказать текстура предметов…
– Это все не то!
– В каком смысле?
– Ты умеешь читать мысли.
Блайнд воткнул посох в землю, сложил обе руки на другом его конце и рассмеялся так звонко и весело, что невозможно было усомниться в его искренности.
– Боюсь тебя разочаровать, сталкер, но я не телепат. Я всего лишь человек, потерявший зрение и научившийся жить во тьме.
– Ты потерял зрение здесь? В Зоне?
– Здесь. Но Зоны здесь тогда еще не было.
– Почему ты остался?
– Быть может, мне некуда было идти. А может быть… Ты слышал про исполнитель желаний?
– Про него все слышали.
– Как ты думаешь, он может вернуть мне зрение?
– Так ты ради этого?..
– Нет, конечно. Я просто так спросил. К тому же никакого исполнителя желаний не существует. Уж я-то точно знаю.
– Откуда ты это знаешь?
– Если бы он существовал, я не был бы слепым.
– Ты видел Монолит?
– Нет. Я же слепой.
– Но ты был возле него?
– Мы уже пришли.
– Куда?
– К моему дому.
– Я спросил тебя про Монолит.
– А я проигнорировал твой вопрос.
– Почему?
– Потому что мы уже пришли.
Джагер посмотрел по сторонам. Елки, облитые серой слизью, деревья со сломанными ветками, с которых ведьмиными патлами свисают ржавые мочалки. Типичный лес Зоны. И никакого жилья вокруг.
– Ты, часом, с пути не сбился?
Некрасиво, конечно. Но после того, как Блайнд отказался отвечать на вопрос о Монолите, Джагеру так и хотелось его поддеть.
– Посмотри туда, – концом посоха указал направление Блайнд. – Что видишь?
– Ничего.
– Ничего вижу я. А ты должен увидеть хоть что-то.
– Небольшая прогалина в лесу. Мухоморов на ней полно.
Мухоморы вообще здорово прижились в Зоне. А в Гнилом бору встречались экземплярчики со шляпками до тридцати сантиметров в диаметре.
– Подойди ко мне, – махнул рукой Блайнд.
– Зачем? – насторожился Джагер.
– Подойди, тебе говорят!
Сталкер осторожно сделал маленький шажок в сторону Блайнда.
– Ближе!
Джагер еще немного пододвинулся.
И – что за чертовщина! – на пустой прогалине появился дом! Добротная деревенская изба-пятистенок, с застекленными окошками, резными украшенными наличниками, двускатной крышей, крытой серой черепицей, кирпичной трубой и высоким крылечком.
– Увидел, – верно истолковал молчание сталкера Блайнд.
– Что это?
– Мой дом.
– Он настоящий?
– Конечно.
– Откуда он взялся?
– Он все время был перед тобой, только ты его не видел.
– Почему?
– Ты хочешь все знать?
– По возможности.
– Про слепое пятно, полагаю, ты слышал. Человек, ступивший в него, становится невидимым для тех, кто находится вне его. Мой дом стоит в центре слепого пятна. Ирония этого мира – слепой прячется в слепом пятне.
