Дальнейший его путь к следующей стоянке прошел достаточно спокойно. Одну ночь он провел на поляне, укрывшись на маленьком участке чистой земли среди аномалий, а другую — возле костра в компании старых знакомых Ломика и Кроки, за кружкой чая.
Пути сталкеров пересеклись в нескольких километрах от Анютиного оврага. Кремень несказанно обрадовался этой встрече.
— Эй, бродяги, куда топаете? — окликнул он напарников, выходя из-за деревьев.
Те сразу оглянулись, вскинув оружие и заняв позицию для стрельбы: один присел на колено и держал на прицеле сектор справа, второй стоял над ним и контролировал левую сторону.
— Да я не страшный, — ухмыльнулся сталкер.
— Кремень! Ты, что ли?! — первым узнал его Ломик.
— Он самый!
— Мать честная! Что в мире творится?! — Кроки убрал за спину автомат и покачал головой. — Кремень в Зону вернулся! Неужто и тебя заморочила, окаянная?
Сталкеры обнялись, похлопывая друг друга по спинам.
— Заморочила, — подтвердил Кремень.
— Давно тут? — спросил Ломик.
— Нет. Мы с вами чуть-чуть разминулись. Вы какого-то туриста на «обкатку» повели.
Лица приятелей сразу помрачнели.
— Было дело, — как-то не особенно весело кивнул Кроки.
— Неужели сгубили парня? — с подначкой спросил сталкер.
Но напарники, похоже, не настроены были шутить на эту тему. Без улыбок огляделись, и один из них кивнул, указывая в сторону:
— Может, привал устроим? Вон полянка подходящая.
Кремень согласился, тем более что начинало темнеть, а лучшей компании для ночлега, чем эти двое, в округе не найти.
Приятели провели за разговорами весь вечер и еще полночи. Напарники рассказали, что ищут пропавшего туриста, которого, как они считают, похитили. Кремень поведал им о своей недавней схватке с двумя кровососами. Когда приятели не поверили, он показал им свежие раны и два прихваченных с собой щупальца.
Ломик лишь качнул головой и пробормотал: «Охренеть! Двоих кровососов!» Его напарник был более многословен и сказал, что за просто так Кремнем не назовут и за это надо выпить. Кружки с горячим чаем, звякнув, сошлись над костром.
Потом сталкер расспросил их про Лиона. Но ни один, ни второй давно ничего о нем не слышали. Потом они улеглись спать, сменяя друг друга на дежурствах, а наутро дороги старых приятелей разошлись в разные стороны.
Ленивые пылинки вяло парили в косых лучах утреннего солнца, проглядывающих сквозь щели в неплотно пригнанных досках сарая. По мере того как светило поднималось все выше, полоски света медленно подбирались к лицу лежащего на земляном полу Антона Суворова. Когда лучи коснулись его щеки, молодой человек проснулся, и первое, что он почувствовал, — вкус сгнившей листвы. Открыв глаза, понял, что лежит, уткнувшись лицом в землю. Удивленный Антон хотел сразу подняться, но со связанными за спиной руками сделать это оказалось непросто, ему удалось только перекатиться на спину и лишь затем принять сидячее положение. Он сплюнул попавшую в рот землю, потерся щекой о плечо, стряхивая прилипшие веточки и еловые иголки, потом огляделся. Сколоченный из кривых, посеревших от времени досок сарай стоял под провалившейся крышей, с которой свисали куски сгнившего рубероида. В паре метров от Антона, забившись в угол, сидел весь перепачканный в грязи мужчина неопределенного возраста, со слипшимися волосами, одетый в драное тряпье.
— Эй, — сипло позвал Антон, — где мы?
Человек бросил на него быстрый взгляд и снова уставился в пол.
— Эй, — снова позвал Антон, — не поможешь развязать руки? Давай! А то затекло уже все.
Но мужчина лишь посмотрел на него испуганными глазами, мелко покачал головой, отказываясь помогать, и снова отвел взгляд.
— Да чтоб тебя, — пробормотал Антон и попробовал освободиться сам. Веревка только сильнее впилась в запястья.
Первое удивление, которое он испытал, очнувшись в непонятном месте, проходило по мере того, как голова прояснялась и возвращались воспоминания. А последнее, что он помнил, — это привал у костра и ухмылки своих проводников — Хриплого и Дро-на, которые с довольными минами наблюдали, как их подопечный упал рядом с костром не в силах пошевелиться. Это произошло примерно через десять минут после того, как они угостили Антона «особым сталкерским отваром».
Организм молодого человека некоторое время сопротивлялся отраве, поэтому он отключился не сразу и был еще в сознании, когда проводники обыскивали его, едва не поссорившись из-за того, кому достанутся новенький «комок», приобретенный Антоном перед вылазкой в Зону, и КПК. Волна досады заставила его сморщиться, словно от боли, — на коммуникаторе были фото Марины и старые сообщения от нее.
— Суки, — пробормотал молодой человек и еще раз попытался высвободиться из пут, но безуспешно — связали, что называется, на совесть.
Он бросил еще один взгляд на мужчину в углу, но понял, что толку от него не будет, и решил попытаться самостоятельно ослабить веревки. Осознавая, что процесс это не быстрый, он начал не спеша и методично напрягать мышцы рук и двигать кистями. Потом попытался встать, но ноги не слушались. Видимо, сказывалось остаточное действие препарата, которым его вырубили. Поэтому ничего не оставалось, кроме как привалиться спиной к шершавым доскам и ждать, пока силы восстановятся. Зато появилось время поразмыслить над сложившейся ситуацией.
Вера в себя и в любовь, которая была для него путеводной звездой, не позволяла Антону усомниться в том, что все будет хорошо. Ведь до вчерашнего вечера это путешествие проходило как по маслу, даже с транспортом везло, и не нужно было ни ждать, ни долго выяснять, как добраться до места назначения. Словно что-то подсказывало ему, в какую сторону пойти в незнакомом городе, на какое табло в здании вокзала посмотреть, у какого водителя попросить подвезти. Он с легкостью обзавелся снаряжением и нашел проводников в эту пресловутую Зону. И хотя последние оказались подонками, молодой человек был твердо уверен, что все неспроста и только к лучшему — по-другому и быть не может.
Он опять посмотрел на своего соседа по заточению. Руки у того были свободны, и Антон снова попросил:
— Эй, помоги развязать веревку.
Мужчина таращился в пол, будто ничего не слышал.
— Ну хотя бы ослабь узел! Эй! Я с тобой говорю! Растяни чуть-чуть веревку, а то рук уже не чувствую. — Антон сделал движение, чтобы подползти к нему поближе, но он вздрогнул, быстро поднялся и, испуганно косясь на молодого человека, пересел в дальний угол. — Тьфу, скотина! Тебе что, трудно развязать?! — Антон прислонился к стене, бросил в его сторону злой взгляд и закрыл глаза.
