Ему снилась Марина. Она улыбалась, гладила по щеке, говорила ласковые слова. Он проснулся с улыбкой, которая тут же сменилась гримасой от боли в затекших мышцах. Судя по лучам солнца, проникающим между досок, день близился к полудню, а значит, он пробыл в забытьи не больше пары часов, хотя чувствовал себя уже намного лучше. Антон подтянул ноги и почувствовал, что уже вполне ими владеет. Последовавшая за этим попытка встать увенчалась успехом, и с трудом, но удалось сделать несколько шагов. Он несколько раз присел для разминки и вскоре уже вполне уверенно расхаживал по темнице.
Сквозь щель осмотрел окрестности. Сарай стоял рядом с пепелищем, над которым возвышалась кирпичная труба полуразвалившейся печи. За останками забора виднелся овраг, откуда доносилось журчание ручья, а дальше начинался сосновый лес. Место было безлюдным, пленников явно никто не охранял, и тогда Антон задумался о побеге.
Первым делом он обследовал дверь, но та, хоть и в трещинах, оказалась на массивных петлях, а снаружи висел амбарный замок. Антон прошелся вдоль стен, выбрал самые, на его взгляд, слабые доски и попытался выбить их ударами ног. В результате чего несколько раз упал, потеряв равновесие, и отбил стопу, а стены сарая остались невредимыми.
Понимая, что со связанными руками убежать будет крайне трудно, он в очередной раз попробовал заговорить с мужчиной, но, как и прежде, безрезультатно. Тот шарахался от Антона, как от прокаженного. Антон ругался и кричал на него, но поделать ничего не мог.
День тянулся мучительно долго. К пленникам никто не заглядывал. Антону ужасно хотелось пить, но воду взять было неоткуда. Он еще несколько раз осмотрел доски и лишь убедился в тщетности своих усилий. Через некоторое время ему надоело шляться от одной стены сарая к другой, и он обессиленно опустился на землю.
Когда снаружи начало смеркаться, устав от тишины и вынужденного безделья, молодой человек захотел хотя бы поговорить, но единственным кандидатом в собеседники был другой пленник, который за весь день так и не произнес ни слова.
Антон расположился поудобнее и спросил:
— Эй, тебя как звать?
Реакции не последовало. Он с минуту подождал ответа, потом кивнул и сказал:
— Ладно, раз любишь молчать — будешь Молчуном. Ты как здесь оказался? Тоже сталкерам доверился? Видимо, не я один такой придурок. — Антон вздохнул. — Но с другой стороны, мне что, нужно было соваться в Зону в одиночку? Да я бы даже патрули не прошел, а если бы и прошел, то вляпался бы в первую же аномалию. Они как ловушки повсюду понатыканы. Откуда только взялись? Вот, наверное, ученым тут раздолье. А эти сволочи, Хриплый и Дрон... казались нормальными мужиками. Соловьями заливались, когда деньги мои брали за ходку. Знаешь их? Хриплый и Дрон? Я им верил. А как не поверить, когда они меня несколько раз от смерти спасли: я один раз «жарку» не заметил, чуть в шашлык не превратился, второй раз едва в «плешь» не вляпался...
Молчаливый сокамерник по-прежнему не обращал на него внимания. Антон вздохнул, отвернулся и продолжил свой монолог:
— А ты слышал о Монолите? Эти козлы мне столько про него рассказывали... только я теперь не знаю, что из их слов было правдой. Он действительно исполняет желания? Вообще-то должен. Я у многих узнавал, и все говорили одно и то же. Ты не переживай, я сумею договориться, чтобы нас отпустили, — самоуверенно заявил он. — Слышишь, я тебе тоже помогу, хоть ты и не помог мне руки развязать.
Молчун, оправдывая свое прозвище, никак не отреагировал и на это обещание. Антон, привыкший действовать в непростых условиях современного бизнеса, когда часто приходится принимать мгновенные решения и находить выход из непростых ситуаций, обладал рассудительным, деятельным умом и уже подбирал слова для общения с теми, чьим пленником оказался.
Его размышления нарушили голоса снаружи. Кто-то приближался к сараю. Молчун тоже услышал и с вытаращенными от ужаса глазами еще сильнее вжался в свой угол.
Лязгнул, открываясь, замок, и, скрипнув петлями, распахнулась дверь. Двое незнакомых Антону мужчин втащили в сарай еще одного. Безжалостно швырнув связанного человека на землю, они осмотрелись.
— Остальные еще не подошли, — произнес один из них, отряхивая руки. Невысокий, плотный, обросший трехдневной щетиной, с «Калашниковым» через плечо и ножом на поясе, он напомнил Антону пирата из какого-то детского мультика.
Второй бандит — высокий и тощий, с длинной шеей и жилистыми руками, имел две подмышечные кобуры, из которых торчали рукояти пистолетов. Из-под расстегнутой куртки выглядывала тельняшка.
Взгляды обоих прошлись по сараю и остановились на Антоне.
— Ну-ка, а это кто тут у нас?
Оба принялись его рассматривать, скорчив брезгливые мины.
— Наверное, Хриплый притащил, вечно он дерьмо подбирает.
Тот, что пониже, подошел к молодому человеку и неожиданно ударил его в лицо ногой.
— Вставай, когда о тебе говорят! — рявкнул бандит.
Удар был не сильный, но чувствительный. Антон повалился на бок, к голове прилила кровь, от которой зашумело в ушах и запульсировало в висках.
Сильная рука схватила его за шиворот и подняла.
— Смотри, — сказал коренастый, повернувшись к напарнику, — уже нормально на ногах стоит. Значит, Хриплый давно тут был. Я же тебе говорил, что он их боится!
Оба заржали. Потом умелым ударом под колени Антона заставили снова опуститься на землю.
— Надо проверить, — сказал коренастый.
— Думаешь, они что-нибудь оставили? — недоверчивым тоном произнес тощий.
— Посмотрим.
Антон, ошеломленный таким обращением, забыл о приготовленных словах. С трудом собравшись с мыслями, он хотел начать говорить, но в этот момент бандит схватил его за лицо и надавил на щеки, заставляя открыть рот. Потом склонился и прошипел:
— Если укусишь, выбью все зубы и заставлю проглотить. — От него исходил тошнотворный запах перегара, смешанного с чесноком и вонью давно не чищенных зубов. — Держи пасть открытой. — Он сунул парню в рот палец и, оттянув щеку, осмотрел зубы.
— Да он молодой еще для золотых зубов, — махнул рукой напарник мародера.
— Всякое бывает, — отозвался коренастый, — лучше убедиться, а то потом хрен знает что он него останется — может, и нечего будет проверять. Они же чокнутые, сам знаешь.
— Ну да, — согласился тощий так спокойно, словно они обсуждали не человеческую жизнь, а какие-нибудь местные сплетни.
Антон непроизвольно вздрогнул и едва сумел подавить желание стиснуть зубы.
Мародер вынул палец у него изо рта, вытер слюну' о рубашку Антона и недовольно проворчал:
