В общем, в Зоне я обжился. Привык. Привык к постоянной опасности, к радиации, аномалиям, мутантам, серому небу над головой, выбросам, разрушенным зданиям, пустынным улицам Мертвого города, разбитым дорогам, ржавым машинам, трупам, смерти, стрелянным гильзам, крикам, вою, грозам, мелким стычкам и большим разборкам, голоду, холоду, ранам, выстрелам, крови, пороховой гари… Зона… Проклятие человечества… Ты притягательна, таинственна, соблазнительна и смертельна… Ты многое отнимаешь, но немало даешь. Кто знает, насколько далеко вперед человечество могут продвинуть твои дары? Кто знает, сколько нового ты сможешь ему дать? А сколько отнять? Зона, скажи мне?
* * *
— В общем, суть моего заказа вам ясна: Приходите, забираете документы, уходите и доставляете их мне. Никаких лишних расспросов. Никому ни слова, куда идете и чем занимаетесь. За ваше молчание будете вознаграждены. Ясно?
— Ясно. Дополнительная инфа будет? Скажем, как туда-то попасть?
— Просто. Вам нужно будет спуститься в подвал бывшего колхозного клуба. Или дома председателя. Один шут их почти не различить теперь. В подвале найдете бюст Ленина. Надавите ему на глаз. Тогда вы сможете сдвинуть статую с места. Под ней будет дверь с кодовым замком. Код прилагаю. Откроете дверь, спуститесь вниз. План помещений я тоже вам дам. Найдете кабинет номер восемь, вскроете несгораемый шкаф, заберете из него папку с документами и тем же путем, что пришли, назад. Будет условие — постарайтесь ничего не трогать и не тащить оттуда, что под руку попадет. Пришли, забрали что нужно, ушли.
— Хорошо. Каков наш гонорар?
Клиент назвал сумму с таким количеством нулей, что дух захватывало. Недурно.
Мы выбрались из ветхой избушки, стоявшей на самом краю «лягушатника», лагеря сталкеров, куда попадало 80 % новичков, идущих в Зону контролер знает за чем. Интересный заказ, однако. Каждый день такими не швыряются. Повезло, что мы завернули сегодня к Сидоровичу. Ага, сейчас! Да тут же гнильем за версту несет! Этому шибзику, Зона его забери, понадобились секреты, без сомнения, вояк. Вот он и наткнулся на нашу группу, сразу смекнув, что мы сталкеры тертые, во всяких заварушках бывавшие и с правилами здешних игрушек знакомые. Еще бы! В лягушатнике, как сказал Вахтанг, потихоньку подслушавший, о чем трут бакланы, про группу Сиплого, то есть про нас, легенды ходят. Один баклан, типа, самый опытный в «лягушатнике», заливал, как Сиплый, Вахтанг, Молчун и Медведь ходили на Могильник за «свинцовым сердцем». Да, душевная была ходка!
Глава 2. «Свинцовое сердце»
Пока дошли до подступов к Могильнику, патронов перестреляли… На ту сумму, что мы выстреляли, можно было бы две «души» купить, и «медузу» в придачу. А про аномалии вообще лучше промолчать. Детектор мой вообще взбесился, у КПК скоропостижно сдохла батарейка; болты кончились уже давно.
— Что делать будем? — задал риторический вопрос Сиплый, выключая свой сошедший с ума прибор.
— Сидеть посреди аномалии, — мрачно предложил Молчун, детектор которого сообщал, что мы находимся прямо в центре гигантского «штопора». В действительности «штопор» был метров на пять дальше нас и совсем небольшой — примерно полтора метра в диаметре.
— Электронику вырубать надо — сейчас от нее никакого толку. Того гляди и накроется от таких перегрузок. На обратном пути она нам еще понадобится, особенно если через лесополосу продираться будем, — заметил я, убирая свой «балдеющий» детектор во внутренний карман разгрузки.
— А с какой такой радости мы попремся через лесополосу? — поинтересовался Сиплый.
— С такой — зверья там будет поменьше, радиации — умеренно, да и аномалии потише будут — скоро выброс. А сейчас предлагаю топать по старинке, с болтиками…
— Умник! — съязвил Молчун — Откуда ты их возьмешь? Или у тебя в рюкзаке целый слесарный цех упакован?
— Гильзы, — спокойно ответил ему Вахтанг.
— Во-во! — обрадовался Сиплый. — Значит так — инициативная группа обеспечивает нас маркерами и мы двигаемся дальше! Сиплый многозначительно посмотрел на нас с Вахтангом. — У трупа кровососа солидная куча стрелянных гильз…
— Ух, и живучая же была скотина! — ввернул Молчун, вспомнив, наверное, как он мастерски отстрелил кровососу ротовое щупальце.
— … так необходимых сейчас нам, — закончил Сиплый.
Чтоб вас бюрер обгадил!
Пришлось мне с Вахтангом, поправ золотое сталкерское правило «В Зоне назад не ходят», возвращаться и собирать стреляные гильзы. Между прочим, гильзы ничуть не хуже традиционных болтов. А «пластмасски» от дробовика из-за своих размеров и вовсе превосходны…
Таким вот «оригинальным» способом прокидали тропу к Могильнику, попутно упокоив еще одного кровососа, трех снорков и излома.
Когда я взобрался на пригорок, с которого весь Могильник был как на ладони, я в сотый (а может, и в тысячный) раз пожалел, что вообще сунулся сюда. Могильник, который я бы с полным на то правом мог назвать большим братом Свалки, явил моему взору бескрайние ряды проржавевшей техники, свезенной сюда после ликвидации последствий взрыва четвертого реактора в 1986 году, множество разнообразных частей от башенных кранов, сваленных тут после экстренного ремонта Саркофага в 2003, и котлованы, вырытые специально для дезактивации поврежденных фрагментов верхнего слоя Саркофага, кучи полусгнившей спецовки; штабеля ржавых, прохудившихся труб, по которым в 2005 подавали охладитель под взбунтовавшийся в своем «панцире» четвертый реактор. Посреди всей этой радиоактивной, тусклой, серо-оранжевой от ржавчины массы неестественно блестели лопастями два грузовых американских вертолета «Чинук». Рассмотрев один геликоптер в бинокль, я бы с уверенностью мог сказать, что он буквально вчера сошел с конвейера — плексиглас прозрачен, как слеза, на светло-зеленом, как будто бы свежевыкрашенном фюзеляже чернеет надпись “United States Air Force”. Ближе к носовой части пестреет нарисованный орел, несущий в когтях две осколочных гранаты.
— А «реставратор» здесь неплохо поработал, — небрежно заметил Сиплый, натягивая противогаз, — вертушки блестят, как новенькие, хоть сейчас в полет.
«Реставратор». Пожалуй, самая непостижимая аномалия Зоны. Под ее воздействием предметы, пусть даже «убитые» в хлам, через некоторое время приобретают свой первоначальный вид. Я помню, как в свое время над ее загадкой билась не одна исследовательская группа. Спорили, спорили, спорили… Несколько лет спорили. Гипотез выдвинули аж тридцать штук. Вплоть до абсурдных теорий о «пространственно-временных перемещениях». Лично мне наиболее вероятной показалась версия о восстановлении в аномалии молекулярных связей по остаточным следам. То есть, аномалия по «молекулярной памяти» предмета восстанавливала первичную «схему» строения молекул и молекулярных соединений. Например, брали обыкновенное оконное стекло, били его и осколки помещали в аномалию. Через некоторое время извлекали из «реставратора» абсолютно целое стекло, без единой царапины. Был еще и эксперимент по восстановлению в аномалии нескольких античных ваз, кончившийся весьма забавно — вместо ваз из аномалии «вышли»… ночные горшки.
