— Куда он делся? — выпучив глаза, спросил скорда Арсиги.
— Стоит перед первыми воротами и чешет репу, — самодовольно оскалился Марэген.
— Как так? — не понял коротышка.
— Вот, правильный вопрос! У кого-нибудь есть какие идеи? — обратился он к нам.
Это, определенно, была какая-то система защиты подземелья от проникновения извне. В Альтиндоре мне приходилось сталкиваться с ловушками, но по сравнению с пимперианскими мерами безопасности это был полный примитив.
Тем не менее, исходя из личного опыта, я был уверен, что у каждой загадки есть логичное решение. Нас — пока — никто не торопил, а значит, было достаточно времени на размышления.
Разумеется, самым удивительным был сам факт исчезновения. Шел себе человек по коридору, никого не трогал — и тут раз — исчез. По словам Марэгена, Растифа выбросило обратно к первым воротам…
И только сейчас я догадался, что именно мне напомнила та площадка перед воротами.
Точку привязки!
В Альтиндоре при прохождении определенных локаций, например, подземелий, в случае «смерти» игрок возвращался к выходу, чтобы начать все сначала или же одуматься и покинуть территорию.
Они, как и многое другое, перестали действовать после Затмения…
Промелькнула шальная мысль: «Может быть, во времена Интери-Анере это тоже был игровой мир?»
Впрочем, на данный момент не так уж важно было то, что исчезло сотни лет назад.
Как бы то ни было, но пимперианская магия — а может и технология, неизвестная ни Варголезу, ни моему родному миру — действовала по сей день. И в данном случае у нее было конкретное название: телепортация. То есть, всякий, кто входил в коридор, отправлялся к исходной точке, каковой являлась площадка у первых ворот. Всякий ли? Или только непосвященный? В этом случае должно было существовать нечто — потайная панель управления, заклинание, некий мобильный артефакт, — с помощью чего можно было бы деактивировать телепорт. В двух последних случаях нам вряд ли удастся проникнуть в подземелье. Кроме того, телепорт мог быть постоянным, задействованным после того, как пимперианцы спрятались в своем убежище, отгородившись от всего остального мира. Возможно, деактиватор находился по ту сторону каменных ворот, что, опять же, превращало этот отрезок коридора в непреодолимое препятствие.
Но я не спешил отчаиваться. Прежде всего нужно было хорошенько осмотреться.
Жестом предложив спутникам оставаться на местах, я осторожно направился вдоль стены, внимательно разглядывая и ощупывая ее поверхность. Одновременно с этим я озирался по сторонам в надежде обнаружить «спусковой крючок» на полу или на потолке. В принципе это могло быть что угодно: от тривиальной нажимной плиты до более технологичного замаскированного сенсора. Искал я и саму телепортационную установку. Но ничего похожего так и не увидел. А еще мне не давало покоя странное поведение Растифа накануне его исчезновения. Такое впечатление, будто он что-то увидел или почувствовал…
Лично я ничего не заметил и не ощутил, когда внезапно обнаружил, что стою на той самой округлой плите, покрытой ничего не говорящими мне знаками и щедро присыпанной щебнем.
Ищейка сидел на каменном обломке, невозмутимо жуя невесть откуда взявшуюся соломинку. Несмотря на внешнее спокойствие, он все еще был бледен лицом, а пальцы рук заметно дрожали.
— Вот так! — констатировал он факт перемещения.
Согласен.
Понятно, что ни черта непонятно.
Как произошла телепортация? Что я сделал не так? Или чего я НЕ сделал?
— Ты что-то заметил, прежде чем исчез, — сказал я, присаживаясь рядом с Растифом.
— С чего ты взял?
— Ты как-то резко остановился, а потом сделал рукой вот так, — я повторил жест Ищейки.
— Я?! — удивился он. — Что-то не припоминаю я такого.
— Ну как же… Я сам видел, мы все видели!
— Ты что-то путаешь парень. Не было этого. Я шел, шел… и оказался здесь. Все!
Странно.
Появился Марэген — довольный, словно уже ограбил пимперианское подземелье.
— Ну, что я вам говорил?! А ты с кем там разговаривал? — обратился он ко мне.
— Я? Когда?
— Перед тем как исчезнуть. Ты шел вдоль стены, остановился, а потом с кем-то заговорил.
— Да не было такого! — моему удивлению не было предела. Я ТОЧНО помню, что я все время молчал.
А ведь только что я тоже самое говорил Ищейке.
— И что я сказал?
— Не знаю, ты говорил не по-нашенски.
— Не помню.
С кем я мог говорить? Тем более, на чужом для Марэгена языке.
— Вот, вот, — пробормотал Растиф. После чего встал с камня и сказал: — Возвращаемся?
Марэген распечатал ворота, и мы вернулись к телепорту.
— Попробую еще раз, — предложил я.
Никто не возражал. Народ расположился на привал у лестницы и лакомился крестьянскими дарами.
— Я тоже, пожалуй, перекушу, — решил Марэген.
Его право. А я попробую еще раз.
Бредя по коридору, я лишь мельком поглядывал по сторонам. На этот раз я решил сконцентрироваться на своих чувствах. У меня на самом деле было какое-то странное ощущение: что-то случилось, но я никак не мог вспомнить, что именно.
Однако и на этот раз перенос произошел так же неожиданно, как и в прошлый раз. Сделав очередной шаг, я уперся в стену, перед которой располагалась телепортационная площадка.
Дожидаясь появления Марэгена, я расчистил плиту и попытался расшифровать нанесенные на нее знаки. Но они — такое впечатление — не были известны Анализатору. Возможно, эта технология не была пемпирианской. Прикосновение к плите тоже ничего не принесло, кроме химического состава камня.
— Что на этот раз? — спросил я возникшего передо мной скорда. — Я опять с кем-то разговаривал?
— Нет. Ты взмахнул руками, шарахнулся назад и исчез, — ответил Марэген, ковыряясь ногтем в зубах.
— Ерунда какая-то, — пробормотал я.
— Хочешь попробовать еще раз? — спросил скорд.
— Да.
— Тогда я останусь здесь.
Он открыл для меня ворота, и я направился вглубь подземелья.
Один шаг. Всего один шаг — доли секунды, — за которые происходило… что-то, чего я не замечал, но видели со стороны мои спутники. Такое впечатление, будто этот короткий миг был стерт в моей памяти. И если я пойму, в чем дело, если вспомню, что там было, то смогу разгадать эту головоломку…
Крик, полный боли, разорвал царившую в подземелье тишину. Кричал кто-то из моих спутников, разместившихся на подходе ко вторым воротам. Кто именно — трудно сказать — я был на полпути к лестнице. Следом за ним прозвучало приглушенное рычание, прерванное истошным визгом. А потом до меня донеслись звуки борьбы: выкрики, команды, проклятия, многоголосое рычание.
