— Кто это? — спросил я. — И что значит «второе тело»?
Мой голос звучал подозрительно спокойно. Может быть, за последние дни я утратил способность сильно удивляться?
— Это — один из моих учеников, — произнес губернатор, с одобрением глядя на темную фигуру. — Я дал ему второе тело, чтобы защитить. Его сейчас очень трудно убить. Глубокие сильные раны быстро затягиваются, а утраченные конечности вырастают вновь. Всему причиной второе тело. Вы разбираетесь в земной физике, сударь?
Вопроса о физике я почему-то ожидал меньше всего.
— Не очень хорошо, монсеньор.
— Тогда буду краток. Ваши физики сказали бы, что это скорее не тело, а антитело, впрочем, неважно. Связь между телами не зависит от расстояний. Когда вы обретете второе тело, то почти любое повреждение, которое могло бы стать причиной вашей гибели, будет быстро «заращено». Второе тело всегда стремится достроить первое по своему подобию, хотя мелкие изменения допустимы. Конечно, всему есть предел. Если повреждения слишком велики или вы, например, полностью сгорите в огне, то восстановление невозможно. Надеюсь, до этого не дойдет.
У меня уже давно крутился на языке очень важный вопрос. Однако проклятый барьер мешал его задать. Вопрос был слишком прямолинеен для Лима. Но сейчас я вдруг почувствовал, что путы не столь жестки. То ли запрет на мгновение ослаб, то ли случилось еще что-то, но мне удалось воспользоваться ситуацией.
— Кто вы такой, монсеньор?! — вдруг выпалил я. — Кто вы, черт возьми, такой?!
— Мы подходим к этому, сударь, — улыбнулся губернатор. — Думаю, вам скоро все станет ясно. Скажу лишь, что изначально у моего существования была определенная цель. Я появился на свет с этой целью, умею это лучше всего. Сводить счеты, мстить и карать — вот что я умею. Но лучше, если вы докопаетесь до истины сами, без моей помощи. То, что я расскажу, будет лишь словами, а то, что вы поймете самостоятельно, станет очень важным. Вы прочувствуете правду! Ту правду, которую так любите. Для этого я не буду давать вам никаких особенных поручений, не прикажу кого-нибудь убить, когда выйдете из старого города. Нет! Вы — особенный ученик. И если другим я давал сложные задания, то вам скажу мое единственное условие: вы откроете детективное агентство. На Земле и в Лиме, но для начала можно только на Земле. Это все, чего я от вас хочу.
Наступает момент, когда чаша терпения все же переполняется. Я наконец сумел задать прямой и ясный вопрос, но получил на него весьма необычный ответ.
— Детективное агентство? При чем тут детективное агентство? — Я уже не пытался скрывать раздражение в голосе. — Кого мне ловить? Жуликов? Уличать чужих жен в изменах?
Губернатор подошел к другому прозрачному кубу и постучал по стенке пальцем. Раздавшийся звук напоминал удар небольшого молотка по толстому стеклу.
— Этот мой ученик мертв, — сказал хозяин ратуши, рассматривая темное тело. — Обитатели Лима убили его. Если вы подойдете поближе и вглядитесь, то увидите, что тело распалось на мельчайшую пыль. Оно просто кажется целым. У меня было двенадцать учеников, из них живы лишь трое. Вы будете тринадцатым.
Пока не хотелось никуда подходить. Я стоял на месте, ожидая ответов на свои вопросы. Трое из двенадцати — слишком маленький процент выживших.
— Вы полагаете, взаимоотношения Земли и Лима ограничиваются Цензором? — спросил губернатор, не оборачиваясь ко мне. Он все еще рассматривал труп, если, конечно, это можно назвать трупом. — Нет, все гораздо шире, только мало кто может об этом рассказать. Вы поймете сами. А когда поймете, то… я уже упоминал о том, что считаю вас бомбой замедленного действия.
— Я бы хотел узнать что-то конкретное! — Теперь я почти вспылил. — Почему я должен угадывать намеки?! Я чуть не сдох, выполняя эти самые «упражнения», и согласился выслушать вас, прежде чем принимать какие-то решения. Но ничего не слышу! Мне трудно задавать прямые вопросы о Лиме, я и так изворачиваюсь изо всех сил, чтобы спросить хоть что-то. А тут намеки, намеки, намеки! Сколько можно?! Ответьте прямо, кто ваши враги и что нужно от меня!
Теперь губернатор посмотрел на меня и укоризненно покачал головой:
— Я прощаю вашу грубость, сударь, но запомните: человек, вступивший на путь мщения, должен быть всегда спокоен и вежлив, иначе ничего не получится. Вы же собираетесь отомстить мне, не так ли? Пусть. Я бы хотел сейчас объяснить, в чем ваша роль, но опасаюсь, что во время допроса в Лиме вы обо всем расскажете. Вас будут допрашивать после того, как вы выйдете отсюда. Догадываетесь об этом? О многом я не могу говорить прямо, и тем более не могу врать вам. Пообещайте, что при допросе утаите некоторые вещи, и я вам расскажу, что к чему. Как утаить — научу, врать не придется. Согласны? Да, еще в качестве жеста доброй воли разрешу вам написать письмо родным. Напишете, что с вами все в порядке, что задерживаетесь на некоторое время, но обязательно вернетесь. Письмо я сумею передать.
— Согласен! — Я хотел узнать хоть что-то, голова шла кругом. — Согласен! Говорите, наконец!
Губернатор кивнул и двинулся вдоль стеклянных шкафов, приглядываясь к их содержимому с таким видом, словно встречал старых знакомых. Сквозь потолок по-прежнему проникал солнечный свет, играя на гранях прозрачных кубов. У некоторых «темных» людей освещенными оказывались лицо и даже глаза. Когда их глаза блестели, чудилось, будто они смотрят на меня, подбадривая или порицая.
— Я здесь уже давно, сударь, и моя борьба обречена. — Голос губернатора доносился из другого конца зала, гулко отскакивая от белых стен. — Если повезет, смогу чужими руками убить приближенных моих врагов. Если очень повезет, то нанесу непоправимый вред титулованной особе. Опять-таки чужими руками. Этого мало, бесконечно мало. Я хочу, чтобы было по-другому. И вы, честный храбрец с магическим даром, такое редкое существо, что я готов сделать на вас самую крупную ставку. Я научу вас даже тому, чему не учил других, ничего не потребую взамен, а позволю событиям идти своим чередом. Вы знаете из земной истории, что даже несколько честных людей способны развалить империю? С этим делом справится и один человек, если будет занимать подходящий пост. Империи вообще редко выдерживают правду. Я дам вам этот пост и буду наблюдать за вашей деятельностью в Лиме. Вы станете убийцей магов.
Усевшись на холодный пол, я приложил пылающий лоб к ближайшему стеклянному кубу. Недавно я был затравленным беглецом, потом едва не превратился в труп, а сейчас из меня хотят сделать убийцу. Конечно, губернатора я бы убил, почти не задумываясь, моя ненависть к нему превосходила все разумные пределы, но остальных-то зачем? Что мне сделали маги? Губернатор говорит, что не собирается заставлять меня заниматься убийством, но ведь научит это делать! Вряд ли такое существо станет обучать кого-то просто так. Ему точно известно, что я узнаю нечто, после чего захочу убивать.
