Крийд приземлилась на второго. Она прижала ногами его плечи и ткнула лицом в испорченное зерно, ее руки держали заднюю часть шлема. После небольшого сопротивления он обмяк.
Уловка? Ее боевой нож убедился, что это не так.
Сирдар патруля внезапно осознал, что что-то не так. Не было сигналов о контакте, не было выстрелов, но его люди не возвращались от башен и сараев.
Сделав резкий жест, он повел остатки своего отряда по двору. Те, кто должен был прикрывать фронт, теперь тоже вышли со стороны последней силосной башни.
Солдат, шедший прямо за сирдаром, упал на спину. В ярости сирдар повернулся, чтобы сделать ему выговор, и увидел маленькую кровавую дырку в визоре человека.
На крыше башни, в укрытии вентиляционного отверстия, Ларкин напряг руку и выстрелил снова. Использование автопистолета с глушителем было неинтересным, но, по крайней мере, это было вызовом. Это была не просто стрельба по целям. Они были в броне и легко могли проигнорировать маленькую пулю, в особенности теряющую убойную силу из-за глушителя. Искусство было в очень хорошем прицеливании и выстреле туда, где они были уязвимы. Визор.
Горло. Щель между нагрудной пластиной и наплечником. Ларкин сделал еще три выстрела и свалил еще двух врагов в печеную грязь двора.
Один из солдат, приближавшихся к башням от дороги, повернулся на звук тяжелого удара позади него. Он увидел, как человек, идущий прямо за ним, упал от сокрушительного удара в голову, которые расколол его шлем. Ликующий Бростин крутанул старый молотильный цеп, который он нашел в сарае, и отбросил второго человека на обшитую досками стену силосной башни. Казалось, что дерево треснуло.
Роун возник из зарослей и убил оставшихся двоих до того, как те смогли бы прихлопнуть Бростина.
Затем он и Бростин поспешили к краю дороги и добавили свою тихую огневую мощь к мощи Ларкина. Несколько последних солдат остались лежать во дворе.
Сирдар начал убегать вместе с последним выжившим человеком. Снайпер на крыше прострелил человеку шею прямо перед пристройками, но сирдар успел добежать до укрытия, сражаясь с воксом в своем шлеме и пытаясь настроиться на свободную частоту. Ему надо было кого-нибудь предупредить. Он пытался вызвать другие отряды и...
Ничего. Вокс сдох. Как будто он был заглушен. Как это вообще было возможно?
На покрытом соломой полу сарая перед ним, сирдар увидел Имперский полевой вокс-передатчик. Он был включен и работал, настройки стояли на трансляции белого шума, который, должно быть, блокировал вокс-связь, как минимум в области фермы.
Сирдар сделал шаг к нему.
Глушитель автопистолета уперся ему в голову сбоку.
— Что-то неправильно, сэр? — спросил Белтайн и спустил курок.
IX
— Первый, — спокойно сказал Гаунт. Они уже лежали более пятнадцати минут, и это был третий раз, когда он пытался связаться. По крайней мере, теперь на заднем фоне канала было шипение, которое указывало на то, что связь, наконец-то, ожила. Внезапный щелчок заставил его пульс подскочить.
— Первый, — повторил он.
— Серебро.
Они быстро выдвинулись вперед, вдоль дренажного канала со стороны поля, с Макколлом впереди. Немного погодя они заметили транспортник на четырех гусеницах, припаркованный под деревьями.
Макколл бросил взгляд на Гаунта.
— Оккупационные воиска, — прошептала Кёрк.
Они поспешили вперед и осторожно пересекли дорогу у силосных башен разрушенного сельскохозяйственного комплекса. Место было тихим и безветренным в жарком полдне. Жужжали насекомые. Затуманенное, загрязненное небо прожарилось до цвета ядовитой охры, покрытой болезненными облаками.
Внезапно Макколл поднял оружие. Позади низкого забора появился Бонин. Он улыбался.
— Рад вас видеть, — окликнул он.
Они побежали к нему. Бонин и Макколл хлопнули друг друга по ладоням в простом приветствии, и затем Бонин повел их по дороге к дальней силосной башне.
Роун и остальные стаскивали трупы врагов во двор и складывали в кучу.
Фейгор и Бростин были заняты тем, что обшаривали карманы и ранцы в поисках чего-нибудь полезного. Или ценного. Большинство вещей они выбрасывали: уродливые талисманы, нечестивые тексты, напечатанные в тонких дешевых книжонках несъедобные или непонятные рационы. Даже золотые монеты теряли свои шарм для такого бывалого мародера, как Фейгор, когда на них были отметины Губительных Сил.
— Были заняты, майор? — спросил Гаунт.
Роун поднял глаза и пожал плечами. — Они пришли посмотреть, и мы показали им Танитское гостеприимство.
— Выжившие? — спросил Макколл.
Роун одарил сержанта разведчиков испепеляющим взглядом. — Маквеннер осматривает территорию второй раз, но я думаю, что мы были довольно тщательны.
— И очень осторожны, — добавил Фейгор.
Кёрк посмотрела на скрюченные тела и подняла бровь.
— Это... целый отряд, — сказала она.
Роун пожал плечами. — Они не сделали ни выстрела. А мы не сделали ни звука. — Он повернулся к Гаунту. — Кто это? — спросил он.
— Контакт, за которым мы пошли, — сказал Гаунт. — Майор Роун, Майор Кёрк. — Они кивнули друг другу.
— Остальные с ней. Акресон и Пловер. Правильно? — Кёрк снова кивнула. Двое членов ячейки, которые сопровождали ее, здоровались с Пурчасоном и Лефивром. Подполье было тесно связанной группировкой.
— Как только они обнаружат, что кто-то опаздывает, враг снова придет, — сказала Кёрк, делая жест к сторону трупов.
— Нас уже давно не будет, — заверил ее Гаунт. — Роун. Собери отряд и приготовьтесь уходить. Майор Кёрк здесь, чтобы направить нас к следующей точке.
— Хорошо. Я уже устал ждать, — сказал Роун.
— Есть место, вне поля зрения, куда мы можем свалить тела? — спросил Гаунт.
— Силосные башни? — предложил Бонин.
— Это первое место, где они посмотрят, — сказала Кёрк.
— Там есть силосная яма, — сказал Варл, подходя и вытирая свой кинжал о солому.
— Тогда сделаем так, — согласился Гаунт. Бростин, Варл, Фейгор и Бонин
