— Кто-нибудь имеет представление о нашей истории с планетой? — спросил я ее.
— Мне так не кажется. Большинство народу — вроде вас… извините… понятия не имеет о том, как выглядит планета. А вот ваше отсутствие было замечено. Ваше и всего совета колонии. Но никто, похоже, не видит в этом ничего зловещего. Наверное, даже наоборот — решили, что собрались, чтобы еще раз поговорить о колонии. Я знаю только, что вас ищет Кранджич, но, скорее всего, он всего лишь надеется выжать из вас несколько слов о скачке и празднике.
— Ладно, — кивнул я.
— Если вдруг решите сказать мне, что еще у нас творится, смело говорите. Когда вздумается. Хоть ночью, — отрывисто проговорила Савитри.
Я забормотал было что-то уклончивое, но вовремя остановился, разглядев выражение ее глаз.
— Не тревожься, Савитри, скоро все узнаешь. Я тебе обещаю. Нам только нужно сначала разобраться с парой вещей…
— Ладно, босс.
Кажется, мои слова не так уж сильно успокоили ее.
— Сделай мне любезность, — обратился я к ней. — Разыщи Гикори или Дикори и пришли ко мне. Я должен кое-что с ними обсудить.
— Вы думаете, что им что-то известно?
— Не только думаю, но и точно знаю. Вот только хорошо бы выяснить, как много им известно. Скажи им, что мы встретимся в моей квартире немного попозже.
— Будет сделано, — откликнулась Савитри. — Я сейчас найду Зою. Они всегда болтаются не дальше тридцати метров от нее. Я думаю, это начинает ее раздражать. И кажется, ее новый приятель изрядно побаивается их.
— Приятель, наверное, Энцо, — хмыкнул я.
— Он самый, — подтвердила Савитри. — Хороший мальчишка.
— Когда мы высадимся, я, пожалуй, попрошу Гикори и Дикори взять его с собой на хорошую дальнюю прогулку.
— Знаете, по-моему, очень любопытно, что вы даже в разгар кризиса думаете только о том, как бы сделать пакость парню, который клеится к вашей дочери, — заметила Савитри. — Какой-нибудь циник решил бы, что это просто замечательно.
Я ухмыльнулся. Савитри ответила мне такой же усмешкой. Должен признаться, что моя реплика дала тот самый результат, на который я рассчитывал.
— У всех людей свои представления о том, что важно, а что нет, — ответил я.
Савитри демонстративно закатила глаза и умчалась.
Через несколько минут вернулась Джейн с двумя чашками. Одну она протянула мне.
— Чай, — пояснила она. — Давай помиримся.
— С удовольствием, — ответил я и отхлебнул.
Джейн указала на дверь, за которой остались депутаты колонистов.
— Есть какие-нибудь новости?
— Никаких. Я даже не подслушивал у замочной скважины.
— У тебя есть хоть какие-нибудь мысли насчет того, как поступить, если они решат, что наш план ни к черту не годится?
— Я рад, что ты меня об этом спросила. Честно скажу — совершенно не представляю, что можно будет поделать.
— Вижу, что ты, как всегда, продумал все наперед, — заявила Джейн, неспешно отпив из чашки.
— Не надо меня подкалывать, — посоветовал я. — Это работа для Савитри.
— Смотри-ка, сюда идет Кранджич! — воскликнула Джейн, указав пальцем в конец широкого коридора, где возникла фигура репортера. Как всегда, следом тащилась Беата. — Я могу разделаться с ним, если это доставит тебе удовольствие.
— Но Беата останется вдовой, — лицемерно вздохнул я.
— Не думаю, что она сильно расстроится из-за этого.
— Пусть еще поживет, — решил я.
— Перри, Саган, — обратился к нам Кранджич. — Я отлично знаю, что вы не очень-то жалуете меня, но все же думаю, что вы не откажетесь дать интервью по поводу скачка. Хотя бы на десяток строк, а? Обещаю, что вы будете выглядеть у меня самыми настоящими милашками.
Дверь зала заседаний открылась, и оттуда выглянул Трухильо.
— Подождите здесь, Джанн, — сказал я Кранджичу. — Через минуту я, вероятно, скажу вам кое-что интересное.
Мы с Джейн вошли внутрь. Закрывая дверь, я успел услышать тяжелый вздох Кранджича.
— Ну что? — обратился я к депутатам.
— Собственно у нас было не так уж много вариантов для обсуждения, — сказал Трухильо. — Мы решили, что, по крайней мере пока, лучше будет следовать плану Союза колоний.
— Что ж, прекрасно, — бесстрастным голосом ответил я. — Спасибо.
— А теперь нам нужно, чтобы вы посоветовали, что следует сказать людям, — продолжал Трухильо.
— Правду, — посоветовала Джейн. — От начала до конца.
— Вы много говорили о том, как СК обманул нас, — сказал я Трухильо. — Давайте не будем развивать эту тему.
— Значит, вы хотите, чтобы мы рассказали все? — уточнил он.
— Все, — подтвердил я. — Только подумавши.
Я открыл дверь и жестом пригласил Кранджича и Беату войти.
— Начните с него.
Все уставились на журналиста.
— Ну и что здесь происходит? — осведомился Кранджич.
* * *
— Команда «Магеллана» будет спускаться последней, — сказал я Джейн.
Я только что вернулся после совещания по поводу организации высадки с Зейном и Строссом; Джейн и Савитри занимались повторной сверкой списков технического оборудования колонии исходя из сложившегося положения. Но в данный момент в каюте нас было только трое: я, Джейн и Варвар, который, как и подобает собаке, пребывал в счастливом неведении наших новых сложностей.
— После того как команда уйдет с корабля, Стросс запрограммирует «Магеллан» на курс прямо к солнцу. Без шума, пыли и каких-либо следов нашего пребывания здесь.
— А что собирается делать Стросс? — спросила Джейн.
Она задала вопрос, не глядя на меня, а уставившись на крышку стола, по которой негромко барабанила пальцами.
— Сказал, что «поболтается» немного.
Джейн вскинула на меня насмешливый взгляд. Я пожал плечами.
— Он приспособлен к жизни в пространстве. Вот и будет там жить. Он еще сказал, что с него хватит работы с докторской диссертацией до тех пор, пока за ним кто-нибудь не явится.
— Так значит, он надеется, что его отсюда заберут? И это вселяет в тебя оптимизм?
— Хорошо, что оптимизм сохраняется хоть у кого-то. Хотя мне показалось, что Стросс совершенно не склонен к пессимизму.
— Да, — кивнула Джейн.
Ритм, который она отбивала пальцами, немного изменился.
— Как насчет обинян?
— Более или менее, — ответил я, вспомнив недавний разговор с Гикори и Дикори. — А именно: мне кажется, что эта парочка знала о конклаве все, но нам ничего не говорила. Они вели себя примерно так же, как одна из моих жен. Не хотелось бы указывать пальцем, но если ты настаиваешь…
— Я не собираюсь просить за это прощения, — отрезала Джейн. — Это было одним из основных условий, на которые я должна была согласиться, чтобы мне позволили жить с тобой и Зоей. Тогда мне это казалось справедливым.
