Он проходил мимо разветвляющегося в переулки поворота, зажатого меж двумя каменными исполинами. Что-то недобро мелькнуло, он напрягся. Слухом и кожей сверхчуткий ниндзя улавливал чье-то присутствие. Не дружелюбное.
Он пригнулся. Темнота, обычно служащая прикрытием, в Эдении работала на врагов. Он надеялся, что некто, по крайней мере, видит не лучше его самого в плотной, точно вата, черноте.
Словно отвечая на его мысли, субстанция обрела плоть, атаковала его. Саб-Зиро, обученный бою в темноте, отпрыгнул, но чешуйчатые лапы проехались по плечу. Тварь сиганула, утробно рыча, и острые зубы защелкали у горла Саб-Зиро, тот поднырнул под врага, сбивая его с ног, вонзился в предполагаемую лодыжку противника. Чешуйчатое создание нечленораздельно заверещало, выплевывая едкую жижу. Саб-Зиро удалось избегнуть фатального прикосновения, и зеленые капли преобразили невезучую стенку в решето.
Саб-Зиро сформировал ледяной шар, поражаясь, почему у него еще есть силы на это.
Так-надо.
Он швырнул снежный сгусток, но тварь скакнула на полтора метра, избегнув участи быть замороженной.
Когти зацокали по мостовой, дразня Саб-Зиро.
Поединок вслепую — для воина Холода, давал преимущества врагу, прекрасно видящему во мраке. Существо, издав очередной визг, метнулось к Саб-Зиро, безошибочно определив, как легче успокоить упрямую жертву.
Липковатые клешни сомкнулись у подбородка и плечевого сустава Саб-Зиро.
"Жертва", впрочем, таковой себя не считала, и очередное нападение твари закончилось для нее плачевно. Саб-Зиро блокировал нечестный прием, гибко извернулся и с размаху засветил в морду врага локтевым апперкотом. Нанес серию быстрых ударов, целясь в то место, где у людей находится сонная артерия и солнечное сплетение. Он содрал несколько пластинок твердой чешуи, и едкая кровь ошпарила кончики пальцев.
Но противник валялся в нокауте. Теперь Саб-Зиро сумел разглядеть странную тварь. Ящерица-гуманоид. Она была меньше и слабее на вид, чем человек, но анатомическое строение свидетельствовало: эденийская мерзость — прекрасный боец. Гораздо лучше большинства воинов Земли.
Саб-Зиро, тяжело дыша, наклонился над ящерицей. Пальцы немилосердно жгло, усталость
(это слишком… кажется, я просил — без драк… сразу!)
заставила его прислониться к стене. Потом на какой-то момент ему захотелось добить существо, упиваясь властью над беспомощной гадиной… но ярость испарилась нашатырным спиртом, почти моментально. Ящерица не опасна: не дернется еще часа два.
Убивать определенно не хотелось. Он постоял еще немного, прикрыв глаза: внеплановый бой с юрким хитрым противником дался нелегко.
Ему почудилось, что кто-то — шпион, наблюдатель, отнюдь не беспристрастный — оценивает его действия… но он списал на слишком непролазную тьму. И опять-таки утомление.
Он медленно побрел искать спутников.
— …Где-то здесь был, — расслышал Саб-Зиро голос Кейджа. — Куда он денется…
— Мы — не — в - Фриско! — встревоженный тон Лю Кэнга удивил Саб-Зиро. Это они о нем? Странно… никто из них не доверяет ему полностью, включая Лю, что последовал исключительно из-за распоряжения Рэйдена. — Мы — в - Империи!
— Ну и мистер Сосулька — не младенец! — огрызнулся Джонни. — Он ведь такой из себя крутой, поди кайф ловит…
— А он не двойной агент, случаем? — предположил Джакс. — Вдруг побежал за колдуном…
(вот как. Даже американский полицейский подозревает меня в сотрудничестве со злом…)
— Эй, да вон он! — указал Страйкер в фигуру в паре метрах от них. — Ну и куда ты провалился?
— Отстал, — честно ответил Саб-Зиро, приглаживая волосы: он не желал, чтобы спутники выведывали о его бое с гуманоидом-ящерицей. Лю Кэнг покосился на ожоги на ладонях Саб-Зиро.
— Что-то случилось, — полувопросительно сказал он.
И замолк. Добиваться исповеди от Саб-Зиро — проще от ближайшего столба. В затянувшемся молчании они и достигли Башни, около медных резных врат которой их поджидал Шэнг-Цунг.
— Вы поздновато, — ухмыльнулся колдун.
— Пошел ты… — негромко высказался Кейдж.
— Согласно Правилам ты должен был проводить нас до Башни, Шэнг-Цунг, — Лю Кэнг сложил руки на груди, символизируя: "ты-просто-подлец-и-я-тебя-не-боюсь".
— Ах, извините, — прищурился некромант. — Совсем позабыл попросить охрану погасить ров… для столь важных гостей. Однако, вы перебрались, не так ли?
— Вот именно, — Страйкер выразительно взвел курок винчестера. Стрелять в колдуна он не собирался, но почему б не припугнуть?
— Без глупостей, Кертис. Иначе я могу… позабыть приказать стражам Башни не убивать вас.
— Как страшно, — буркнул Кейдж. — Ну, мы вымотались, что твои собаки — можно уже войти или так и будем глазки строить?
Шэнг-Цунг, одарив напоследок присутствующих очередной змеиной усмешкой, рассеялся, а медные ворота со скрипом раздвинулись.
— Вперед. Нас не тронут: пропало бы шоу, — сказал профи шоубизнеса Джонни Кейдж.
— Тут другое: даже Канн не решится в открытую нарушать Правила Турнира, — уточнил Лю.
— Но мелких подлянок не избежать, — проворчал Джакс, успевший возненавидеть Внешний Мир вообще и Эдению в частности.
Величественность Башни расплющивала, прижимала к полу. Странно, она не выглядела безобразной, готическая мрачность невыразимо древних залов навевала не ирреальный ужас, а ощущение собственной ничтожности… но параллельно — и восхищение неведомыми зодчими, создавшими это полубожественное могущество.
Саб-Зиро попытался посчитать высоту. Бесполезно.
Их никто не встречал, но они знали: сотни слуг, невидимых, искусных игроков в прятки, обсуждают, высокомерно, язвительно — каждый их шаг. Шаги же рассыпались глухо, как в склепе.
Изваяния, казалось, шевелились. Четырехрукие и русалкоподобные, крылатые и рогатые, уродливые и печально-прекрасные, они жили собственной жизнью, независимой и от владельца Башни.
Это место точилось магией, предрассветно-древней, словно переспевший плод — соком. Магия воздействовала на смертных.
— Дерьмо, — нарушил священную тишину Джакс. — Мне тут не нравится.
— Т-сс, — шикнул Лю. — Смирись. Придется, и не показывай Башне себя… сокройся. Не противодействуй, но и не давай заползти в тебя…
Саб-Зиро в который раз с уважением глянул на Воина Света. Мудро. Он трезво, без лишнего геройства, оценивает ситуацию.
Башня сама показывала дорогу. Подъем по винтовой лестнице занял около сорока минут, последние двадцать из которых Кейдж и Джакс непрерывно ворчали, а Страйкер целился в пустоту.
