— Что? — челюсть Джакса изумленно свесилась. — Ублюдок жив?! Он же вроде сыграл в ящик…
Кэйно, чьи запястья перехватывали чугунные браслеты-наручники, символ вечного рабства у Шэнг-Цунга, медленно отделился от затененной стены.
— Эй, Джакс, ты ведь ищешь Соню, не так ли? — багрово блеснул имплантант.
— Я… Какое твое собачье дело?!
— Такое! Я согласился работать на колдуна — и, как видишь, почти свободен, зато она до сих пор прикована к Трону Императора в Тайном Дворце… и знаешь, там почище, чем в ваших обезьянниках… почище, чем на электрическом стуле! Ха-ха, бедняжка Соня, наверняка окончательно шизанулась…
— Ты… — Джакс оттолкнул союзников, рванулся к Кэйно. Четыре пары рук с трудом удержали его: "Потом, Джакс. На Турнире… покажешь ему на Турнире, не теперь!" Лю Кэнг прошептал: "Соня — пленница физически, Кэйно же продал душу… кто из них в проигрыше?"
— Бой третий, — Шэнг-Цунг жестом приказал всем замолкнуть. — Два охранника, две главы своего рода специальных отделов, оба так мило лишившиеся их родины… Реин против Кертиса Страйкера!..
Страйкера уважительно поприветствовал некто, выглядящий как ниндзя в фиолетовой форме. "Посвященный Воды? Но он не Лин-Куэй…", — удивился Саб-Зиро. Еще он отметил нескрываемую неприязнь некроманта по отношению к данному персонажу. Реин определенно не числился в любимчиках похитителя душ.
— У нас остались двое, — Шэнг-Цунг растягивал слова, но белесое мерцание ненавидяще вонзалось в Лю Кэнга. И почему-то в Саб-Зиро. — Двое… когда-то враги — теперь союзники. Полагаю, будет справедливо назначить против столь разных личностей, против Огня и Льда — близнецов-противоположностей… Но, на сей раз без маленьких невинных хитростей… Итак!.. Соперницей Саб-Зиро — младшего объявляю Китану, принцессу Эдении, дочь королевы Синдел, — он отвесил поклон женщине-зомби.
(королева? Очень интересно…)
Перед Саб-Зиро выросла светлокожая девушка с волосами цвета воронова крыла, и глазами-углями. Она носила синий костюм и маску, в руках стискивала два стальных веера. Ее тонкая фигура могла ввести в самоуверенное заблуждение менее опытного воина, но Саб-Зиро осознал: это, возможно, сильнейший из его противников. Куда страшнее любого Лин-Куэй.
Лю Кэнг тихо охнул. Закрыл лицо ладонями, избегая визуального контакта с Китаной. Словно с трудом сжимал зубами вскрик.
— Лю Кэнг, Чемпион прошлого Турнира, — с отвращением выговорил Шэнг-Цунг. — Узри же твой рок: Милина, сестра-клон Китаны!..
Двойник принцессы, облаченный в лиловое, торжествующе взмахнул кинжалами-саи у носа Лю. Милина лучилась искаженной демонической энергией. Лю Кэнг отвернулся, ссутулившись. Но приказал себе прятать эмоции.
Первый бой начался час спустя.
Место для дуэли Кейджа и Бараки выбрали подходящее: арену, сопоставимую габаритами с римским Колизеем. Свободных мест не осталось еще с ночи, зрители, нетерпеливо вопя, требовали зрелищ.
Саб-Зиро отыскал удобное, относительно немноголюдное местечко. Он нагляделся достаточно единоборств, в еще охапке — принимал участие, но сегодня от них зависел жребий Земли…
А еще он размышлял о Скорпионе. Он мог сколько угодно убеждать себя, что а) идет на Бой в первую очередь как Избранный Земли, и хладнокровие его несопоставимо с пожаром вендетты б) абсолютно не страшится кошмарного призрака, но он не привык лгать себе. Честность — странноватое качество для убийцы и вора, но льдинку невозможно завязать узелком…
(даже Мастер понял это, нет? Он ведь не ловит меня больше)
Он вздрогнул, припомнив давешний сон.
Вопрос с Лин-Куэй пока отложим, решил он. С ними у него особые счеты, но не сейчас. Не сейчас.
А Скорпион… его не заявил Шэнг-Цунг в списке участников Битвы. Или Саб-Зиро ожидает сюрприз?
Саб-Зиро сдавил край трибуны, и камень захрустел под его ладонью.
Зрители уже разделились на два враждующих лагеря, ставки на Кейджа и Бараку приблизительно уравнивались. Нестареющие эденийцы обожали садистские шоу. Еще одно сходство с древними римлянами. В честь праздника они сменили серые будничные плащи с капюшонами на вызывающе-яркую одежду. Женщины носили обтягивающие костюмы, сшитые по покрою купальников. Мужчины тоже не стеснялись демонстрировать их тела.
Ханжество христианской морали определенно не добралось до Эдении. Упиваться сексом и чужой смертью здесь не приравнивалось к смертным грехам, сатаны не опасались. Наверное, потому что и так жили под его десницей.
На арену, протягивая руки фанатичной толпе, вышел Джонни Кейдж. Если внутри Суперзвезды и теплился страх перед "Фрэдди Крюгером" Баракой, то теперь он угас. Сменился наркотическим кайфом чужого обожания. Кейдж — центр внимания, герой и властитель дум — пускай и пульсирующей протоплазмы человечьей плоти.
Барака был встречен не меньшим восторгом. Он защелкал лезвиями, и кто-то на трибунах завизжал. Барака обнажил бесчисленные семидюймовые клыки, аналогично Кейджу наслаждаясь вниманием.
— НАЧАЛИ! — взревел Шао Канн.
Искры посыпались с рук-кинжалов Бараки. Он кружил с нарочитой неторопливостью, обманывающей и запугивающей врага. Сделал резкий выпад. Смертоносное оружие едва не сомкнулось на глотке Кейджа, но тот сел на шпагат, нанося Бараке свой коронный — насмешливый, опасный для него самого и — неплохо срабатывающий удар. Барака взвыл, согнувшись пополам. Зрители заржали.
Барака очухался быстро, теперь уже не играл с Джонни. Джонни — не крыса в мышеловке, а достойный оппонент, и Барака понял это. Сам же Кейдж описал уклончивый прыжок вокруг мутанта, врезал ему в основание черепа. Вместо того, чтобы отрубиться, Барака воткнул одно из лезвий в предплечье Джонни.
— О-ой! — завопил кинозвезда. Кровь хлынула влажно-алым ручьем, на желтом песке она тут же оказалась втоптанной. Кулак здоровой руки впечатался в челюсть мутанта, но это — ошибка. Барака закусил ножами-зубами руку Джонни, отгрызая его запястье, попутно втыкая еще одно лезвие в ребра "мистера Суперзвезды".
Барака издал кровожадный клич.
Кейдж, чье сознание тихо гасло от болевого шока, подтянулся, отталкивая мутанта от себя. Удар вышел весьма мощным, Барака отлетел в противоположный конец арены. Шейные позвонки мутанта отчетливо хрустнули.
Кровоточащий Кейдж, отстраняя от себя полуоткусанную кисть, побежал к Бараке, подозревая, что лидера расы Внешнего Мира так легко не угробишь. Барака, рыча разозленным зверем, поднялся с земли. Вывихнутая его голова повисла под неестественным углом, но мутант был патологически живуч. Зрители бесновались. Кто-то пытался выпрыгнуть, вылакать кровь Кейджа или выдрать кусок кости Бараки. Только барьерные чары Канна сдерживали невменяемых эденийцев.
