— Ну, ты даешь, парень! Мог бы и догадаться. Вот, например, сам хотя бы попробуй бросить вызов стихии и вплавь преодолеть течение бурной реки.
— Да-да, я понял, — грустно признал свою ошибку Винсент. — Не плыви против течения!
Скатившись по стене спиной вниз, он присел на корточки и стал ожидать, когда два специалиста по экстремальным ситуациям разработают дальнейший план действий. Хьюберт взглянул в лицо Винсента, грустно отвернувшегося к лестнице, и, располагая опытом первоначальных азов в психологии людей, сказал ему пару утешительных слов, типа: «Все будет хорошо».
Последние, бесконечно тянущиеся, но в итоге бесследно растаявшие в прошлом, двадцать минут, Батлер, стоя в сторонке, молча наблюдал за осторожными манипуляциями Хьюберта. Тот, склонившись на одно колено, ловко владея ножом, отковыривал кусочки дерева вокруг замочного паза.
— Есть какие-нибудь результаты? — не выдержав томительного ожидания, спросил Батлер у подчиненного.
— Скоро будут, — не отрываясь от работы, ответил Хьюберт.
— Когда — скоро? Мне нужно более точное значение указанного времени.
Хьюберт повернулся к руководителю операции и произнес:
— Я делаю, что могу. Вы уже опробовали свою методику, она оказалась недейственной. Теперь, пожалуйста, предоставьте мне небольшую возможность что-то сделать.
Батлер напряженно помолчал, а затем выдал:
— Ты слишком долго возишься. Если бы наша держава также долго завоевывала свои территории, то мы бы в итоге остались ни с чем.
В ответ Хьюберт лишь раздраженно хмыкнул.
Батлер решил чем-нибудь занять свои мысли, пока усердный подчиненный старательно отковыривал в нужном месте куски древесины, и его сознание окунулось в бурную пучину старых воспоминаний — давно минувших событий. Порывшись в объемных сундуках своей долговременной памяти, он отыскал достаточно всего того, что так безгранично нравилось ему прежде — в своей нелегкой солдатской жизни.
— Готово! — голос Хьюберта вынул Батлера из страны грез.
Винсент рефлекторно приподнял брови и, воззрившись на спасателя, убирающего в карман складной нож, встал на ноги.
Батлер подошел и с силой дернул за ручку.
— Что?.. — А после бросил вопросительный взгляд на мастера. — Это шутка?
— Не понял Вас, сэр.
— Дверь не открывается, — уточнил Батлер.
— Конечно, не открывается. Сперва нужно как следует вдарить с противоположной стороны!
— Ты издеваешься? Ты потратил около часа на то, чтобы результат, в конечном счете, никак не изменился?
— Вы ошибаетесь. — Хьюберт грозно сомкнул брови. — Результат будет лучше. Теперь, чтобы высадить дверь, не придется прикладывать больших усилий.
— Сейчас мы это проверим, — сказал Батлер и ухом приложился к двери. — Людвиг! — позвал он консьержа, мирно беседующего с Мередит на противоположной стороне преграды.
Людвиг привстал с ковровой дорожки и подошел ближе.
— Да. Вы придумали, как вытащить нас отсюда?
— Всему свое время, сынок, — ответил отставной военный, а потом задал свой вопрос: — Ты можешь еще разочек пихнуть дверь?
Людвиг поморщился от боли в плече.
— Нет. Мне кажется, что в прошлый раз я повредил руку.
— А кто-нибудь еще может это сделать?
Консьерж восьмого этажа оценивающе посмотрел на троицу сподвижников и ответил:
— Вряд ли…
Дальнейших вопросов — из-за двери — от главного не последовало. Казалось, он ждал каких-то предложений от самих заложников обстоятельства.
— Постойте, — вдруг тихонько проговорила Мередит, — может нам позвать того молодого человека — из соседнего номера?
Людвиг и Холлистайн задумчиво промолчали.
— Я, это сделаю, — сказала молодая женщина и, встав на ноги, пошла к двери более-менее сговорчивого постояльца.
По коридору, частично освещенному тусклым светом, эхом промчался отзвук короткого стука в дверь. Маленький кулачек молодой женщины не сильно, но звонко, выбил характерное трио. Через несколько секунд дверь отварилась, а на пороге возник стройный силуэт фигуры спортивного телосложения.
— Извините! — застеснялся полуобнаженный человек и быстро накинул рубашку на все еще мокрое тело. — Я хотел принять душ, нашел пару свечей в тумбочке и…
— Вы не могли бы нам помочь кое-что сделать? — Вежливо спросила девушка.
Пареньку она явно понравилась, так как он незамедлительно согласился выполнить последовавшую просьбу.
Один единственный, но сильный толчок плечом, заставил деревянную преграду незамедлительно отворить долгожданный проход. Металлический паз замочного механизма, вырванный с шурупами со своего места, дзинькая сталью, поскакал по ступенькам вниз.
Молодой мужчина посмотрел на девушку, а потом на остальных присутствующих.
Холлистайн покачал головой.
— Сломано. Вот видишь, парень, ты все-таки на нашей стороне!
Молодой мужчина вновь взглянул на благодарное лицо девушки и чуть заметно улыбнулся.
Батлер, со своими двумя провожатыми, быстро вошел в коридор восьмого этажа и тут же отдал приказ Хьюберту: — Необходимо собрать всех обитателей этажа. — Он громко постучал в первую попавшуюся дверь. Винсент и Людвиг, радушно приветствуя друг друга и радуясь, что все еще живы, по-дружески обнялись.
— Подберите сопли! — грубо проговорил Батлер, обратив внимание на сюсюканье консьержей. В его окружении подобное воспринималось весьма отрицательно. Если бы кто-то из знакомых его так обнял, то мгновенно получил бы не слабый удар по челюсти. — Лучше займитесь постояльцами.
Деятельность на этаже закипела, как расплавленная магма в жерле вулкана. Батлер с Хьюбертом высаживали дверь за дверью, чтобы точно удостовериться, что в комнатах никого нет. И это было правильным решением. Большинство людей просто-напросто не открывали на стук и не отзывались на просьбу выйти. Ворчливый мужчина, неохотно покинув свое мягкое ложе, возмущался неуважительному отношению относительно поведения со стороны отставного военного, за что и получил приличную оплеуху. Характер грубияна сразу смягчился. Положительный результат, физического нравоучения Батлера, был на лицо.
По мнению Людвига, Батлер, столь агрессивный в поведении человек, хорошо знал свое дело. Хотя манеры его поведения все же оставляли желать лучшего. Но, как говорится: «Главное результат, а какими жертвами он достигнут, дело второе».
По мнению самого Батлера, его поведение, в экстремальной ситуации, было куда более обоснованным, чем предполагали все остальные — присутствующие в коридоре люди. Дисциплина — она не только способна уберечь толпу от неприятностей, но и вылечить безнадежно больного человека от долговременной хвори.
