Я ничего не вижу.
Просто существую в одном и том же цикле.
Повторы будут продолжаться, пока я не растворюсь в черноте. Повторы будут продолжаться, пока не исчезнет последняя клетка моего тела. Повторы будут продолжаться бесконечно.
…Я просыпаюсь.
Подавляя рвотные позывы, тру глаза и пытаюсь понять, где я.
Вижу школьную доску вверх ногами. Похоже, я в классе.
– …Это что, сон?
Я лежу на полу. Скребя в затылке, поднимаюсь на ноги.
Класс выглядит как-то не так, как всегда. Парты сдвинуты по четыре, на каждой лежит цветная скатерть в полоску. На окна наклеены самодельные цветы. На доске красиво нарисована горничная – явно девушки из нашего класса постарались. Справа от рисунка надпись: «Кафе с горничными».
– …Ха-ха… – вырывается у меня сконфуженный смешок; слишком уж велик контраст между моими кошмарами и дурацкими словами, которые я только что прочел.
– …Ну да. Сегодня же…
10 октября, суббота.
День школьного фестиваля.
Как только я это вспомнил, шум вокруг меня сразу стал уютным.
– Что, нравится пялиться в пространство, держа в руке черт знает что? – внезапно произносит знакомый голос.
– А? – бормочу я и поворачиваюсь на голос. – Ай! – восклицаю и тут же отворачиваюсь.
Уаа! Я был не готов увидеть перед собой такие красивые ноги! На них даже роскошные белые гольфы!
– О-хо-хо? Почему такая реакция? Мои прекрасные ножки тебя так возбудили?
– Ни-ничего не возбудили! – протестую я и поднимаю глаза. Передо мной стоит Коконе Кирино с ухмылкой до ушей. Она в светло-синем платье горничной, вызывающем некоторые ассоциации с Алисой в стране чудес.
– Чем ты тут занимаешься, когда остальные пашут?
– Эээ…
А правда, что я делал, перед тем как уснул?
Помню, я лег, потому что не знал, что мне делать, и заскучал; видимо, тогда я и заснул. Наверно, это из-за того, что вчера мы тоже готовились к фестивалю и задержались до ночи.
Я держу что-то цилиндрическое. Точно! Прежде чем я случайно заснул, мне захотелось умайбо (со вкусом кукурузного супа – мое любимое). Умайбо для меня как энергетик, а стоит всего десять иен штука. Такие дешевые – их всем надо покупать.
Чтобы подпитаться энергией, я сую его в рот.
Стук.
– …Чего?
Умайбо не должно быть таким твердым.
– А, ты хочешь прямо в классе поиграть на моей блок-флейте!..
– На твоей что? – сконфуженно переспрашиваю я и смотрю на то, что держу.
Почему-то вместо умайбо в правой руке у меня блок-флейта.
– Че, чего?
– НЕЕЕЕЕТ, извращенец! Тут извращенец! – голосит Коконе.
– Эээ, а? Не-не-не, все не так!
– Нееееет, он лижет мою флейту! Он ее лижет! Он хочет унести ее домой и положить на алтарь! Он хочет ей мыльные пузыри делать! Он хочет играть на ней и одновременно делать мыльные пузыри!
– Я даже не слышал никогда о таких извращениях!
Кстати, совершенно не помню, чтобы я брал в руки блок-флейту.
Что означает…
Я глубоко вздыхаю. Вернув наконец самообладание, я спрашиваю Коконе:
– Эмм, Коконе… это ведь ты подменила мое умайбо на свою флейту, да?
Проще говоря, она надо мной прикололась.
– Хаа? О чем это ты, – тоном слабоумной говорит Коконе, потом уже нормальным голосом продолжает: – В смысле, зачем мне это делать? С чего бы мне вдруг захотеть, чтобы парень, с которым я даже не встречаюсь, играл на моей флейте? Неужели тебе это кажется нормальным поведением ученицы старшей школы?
– Хотелось бы услышать это от тебя.
– Блин, включи уже мозг! Ни одной невинной девушке-подростку не придется в голову такая странная идея, не так ли? Это-то ты понимаешь?
– Да.
– Следовательно, ты украл мою флейту и играл на ней. Это правда и ничего, кроме правды. Ты извращенец, Кадзу-кун. Признайся. Я не отстану, пока ты не признаешься.
– Ххааа…
– Говори: «Я извращенец».
Если я буду упрямиться, она, скорей всего, начнет доставать меня еще сильней, так что я сдаюсь.
– Я извращенец.
– Тааак, теперь… «Я извращенец. Мое хобби – смущать девушек, таращась на волоски, которые они забыли сбрить». Давай.
– Я извращенец. Мое хобби – смущать девушек, таращась на волоски, которые они забыли сбрить. Особенно меня привлекают волосы под мышками.
– Иии! И, извращенец! Не подходи ко мне!
Почему-то у нее действительно потрясенный вид, хотя она сама это все и затеяла.
– Кстати, платье горничной тебе здорово идет.
– О, какая резкая смена темы. Ладно, все равно мне уже стало скучно… А, э, мое платье горничной, да? Ага, оно классное. Но скажи честно: ведь на мне все классно смотрится, правда? Я самая красивая, правда?
– Да. Ты самая красивая. Кстати, и погода сегодня отличная, да?
– Что за вялая реакция!? Ты сам же начал меня хвалить!
Я действительно считаю, что ты симпатичная, но что, черт возьми, я должен говорить, когда ты так хвастаешься собой?..
– Ааа, наверняка ты такой сдержанный, потому что это платье не подчеркивает мою грудь, да? Ты хочешь сказать, что я должна всем показать свой размер Е и всех соблазнить, да?
Даже не близко.
– Ты не только флейтоизвращенец с фетишем подмышек, ты еще и подсевший на гольфы сиськоманьяк! Похабник в овечьей шкуре – это точно про Кадзу-куна! На колени перед моими роскошными Ешками… ай!
Кто-то хлопнул Коконе по голове.
– Ххааа… – вздыхает Дайя Омине, который ее и стукнул.
Он совсем недавно вернул волосам нормальный черный цвет; серьги он тоже убрал, но отверстия в левом ухе все еще видны. Из-за красивого лица и язвительного характера его зовут циничным принцем.
Впрочем, в последнее время он немного поутих. Он даже послушался одноклассников и к школьному фестивалю переоделся дворецким. Прежде он никогда бы на такое не согласился.
Но если бы на свете действительно существовал дворецкий, такой же язвительный, как Дайя, то своими оскорблениями в адрес хозяйки дома он заработал бы себе увольнение в первый же день. Хотя… может, на таких тоже есть спрос?
Так или иначе, хотя Дайя тоже любит надо мной прикалываться, Коконе он обычно останавливает, когда та заходит слишком далеко.
– Спасибо, Дайя, ты как раз вовремя! Скажи ей что-нибудь!
– Хм…
Готов поспорить, он скажет что-нибудь вроде: «Глаза б мои тебя не видели. Можешь наряжаться сколько хочешь, свое нутро тебе все равно не скрыть. Красивую лошадь делает красивая шерсть, а свинью никакая шерсть красивой не сделает».
Да, что-то в этом ключе.
И, в полном соответствии с моими ожиданиями, неисправимый циник Дайя выплевывает:
– Не заигрывай с другими парнями у меня на глазах. Я ревную.
