— Сегодня заработал три нефритовых таэля, — сообщил Кезон.
Сулла дробно защелкал клювом, что означало у него ехидный смех, переходящий в саркастическое ликование.
— Ну и каково быть поденным рабочим, после того как правил половиной мира? — Они постоянно подтрунивали друг над другом и не обижались.
Считается, что замкнутое общество из двух разумных индивидуумов неустойчиво и склонно к распаду. Не на кого сбрасывать отрицательные эмоции. Некуда разряжаться. Кезон, осознавая это, сразу принял на себя роль «мокрого одеяла», стараясь остудить любые проявления возможного конфликта.
— Ты знаешь, вполне ничего. Меня даже пригласили на местную свадьбу, что сыграют в деревне на первый день Праздника Фонарей Юансяо.
— И ты пойдешь на сельский праздник?
— А что такое? Я и сам — мужчина хоть куда, — Кезон подмигнул глашатаю.
— А куда делся твой статус?
— Статус — он как богатая одежда: всего лишь непостоянная форма, облекающая содержание, которое неизменно.
— Так рассуждает не каждый, упавший с пьедестала…
— Если ты рухнул с пьедестала и разбился, значит, ты был не человек, а статуя.
— Итак, ты стал философом, и сие перерождение смягчило тебя. Что ж, это хорошо. Тем не менее забавно, что ты упомянул о статуях. Потому как я принес тебе новость, связанную именно со скульптурами, господин.
— Выкладывай.
— В долине Змей, что находится в пяти милях от северной стены Запретного города, есть большой котлован. Неглубокий, но очень широкий. Не менее десяти стадий.
— Так. И что же в котловане?
— Статуи. Целый лес статуй. Это каменные воины: пешие, на лошадях, с длинными копьями, луками. Все в боевых доспехах и шлемах. Они стоят ровными квадратами. Впереди каждого из построений — командир. Количество их неисчислимо…
— Нет, исчислимо, хотя и огромно — восемь тысяч солдат. Вот где отгадка! О, Юпитер! Великий громовержец! Это не что иное, как терракотовая армия императора Цинь Ши. Теперь понятно, как они нас остановили! Почти месяц мы находимся в Запретном городе, а я не видел ни одного военного. Ни дозоров, ни конных разъездов, ни часовых в порту. Я схожу с ума от непонимания. Теряюсь в догадках и нереальных гипотезах. Как абсолютно не готовый к войне остров без подобия регулярной армии смог в одночасье стереть с лица земли лучшее войско Баркида? Откуда взялись эти закаленные солдаты и куда потом исчезли? Вот и ответ. И он тянет за собой новые вопросы. Как это могло случиться в нашей локации? С ее законами? Кому по силам оживить камни?
— Ответ скрывается в недрах Храма Неба, спрятанного в сердце Запретного города.
— И я последую туда за ним.
— Это опасно, повелитель.
— У меня нет выбора, Сулла. За то время, что мы здесь, нам удалось найти больше загадок, чем отгадок. На острове нет ни одного Игрока. Я с неделю назад встретил парочку паломников из других локаций — бедняги оказались просто полностью больными на голову. Две отчаявшихся, потерянных души, бредущих навстречу неизвестности. Они явились сюда, чтобы обрести божественность, представляешь? Ни больше, ни меньше. Они уверовали, что Запретный город — вход в обитель богов и здесь им откроется то, что занимает умы всех смертных — смысл жизни, ответ на вопрос: зачем мы в этом мире — и другие вещи, недоступные пониманию человека ни в Мидгарде, ни в Реальности. Оба преступили порог Запретного города, и больше я их не видел.
— И все равно — ты слишком рискуешь. Страдания сделали тебя беззаботным.
— О, здесь никому до меня нет дела, уверяю тебя. Что бы ни скрывалось за этими дверьми — оно в достаточной степени защищено естественными законами Мидгарда. На острове ни одного Камня Иммерсии — это значит, что Игроки остаются тут запертыми и не могут уйти в реал. И у них в запасе — месяц от силы, иначе они просто погибнут.
— Ты беспокоишься о своей физической оболочке — той, что осталась в другой реальности?
— Я принял соответствующие меры, но ждать более все равно лишено смысла. День за днем я пробирался в порт и взирал на паруса баркидских кораблей, приходящих сюда с товаром. Жители Запретного города везут в Баркид рис, пряности, ткани, фарфор, множество всяческих изделий из металла — от ложек до подсвечников и мотыг, а знаешь, что они покупают в Баркиде на вырученные деньги?
— Догадываюсь. Это еще одна моя новость.
— Оружие! Горы разнообразного оружия! И артефакты!
— Это те побрякушки, которые Игроки цепляют на себя перед битвой?
— Именно. Все баркидские товары перегружаются на телеги и отправляются за город, на запад. Я пытался проследить за этими телегами, но пока ровным счетом ничего не добился. И как раз собирался заняться этим всерьез… Постой, ты только что сказал о какой-то новости?
— Что не может свершить человек, легко сделает птица. Караван телег идет без остановки до западного полуострова, того, что похож на ослиную ногу. Три дня пути. Там баркидское добро сгружается как ненужный хлам подле нескольких кузниц. И все до последней драхмы металла переплавляется как ненужный лом. В ложки, подсвечники, мотыги — и обратно едет в порт для погрузки на корабли.
Кезон умолк, сраженный нежданной вестью. Он рывком поднялся на ноги, прошелся вокруг костра, потом уселся на свое место, закинул в рот шмат жареного мяса и запил его водой из глиняного кувшина. Сулла, не мигая, следил за хозяином. Он знал, как легко Кезон принимает решения, много раз удивлялся их дерзости и последующим предугаданным мудрости и прозорливости. Слуга понимал: повелитель только что сложил в голове воедино мучившую его все время головоломку.
— Хорошо, Сулла, приведем все к общему знаменателю. Запретному городу не нужна армия, потому что они держат в законсервированном состоянии достаточную мощь, чтобы сломить любую угрожающую им силу. И более того, стоило бы им пожелать, вся локация покорилась бы им под мечами терракотового воинства. Но это их не интересует. Наоборот, они вывозят из Баркида оружие и переплавляют его в безобидную посуду, которую продают вновь. Видимо, таким образом осуществляется экономическое регулирование локации и восстанавливается баланс ресурсов. Здесь нет собственных Игроков и нет Камней Иммерсии. Так все изначально задумано. Это — командный центр, служба техподдержки, теперь данный факт ясен как день. Вот что есть Запретный город снаружи. Юпитер-громовержец, каким я был идиотом, когда пытался завоевать их. Это все равно что утюгу идти войной на электрическую розетку. Теперь остается узнать, сколько вольт у нее внутри, ибо все указывает на то, что тут есть что-то еще, сокрытое от взгляда. Решено, Сулла. Завтра я перешагну порог Храма Неба.
