вторая полноценная гостья.
— Привет девчонки, — поздоровался я.
— Привет, милый, — чмокнула меня в губы Катя.
— Привет, — последовала ее примеру Светлана, отчего я, честно говоря, оторопел.
— Что такое? Не стоит так сразу? Тебе нужно время на подготовку? — усмехнулась сестра Кати, закусила нижнюю губку, сложила ручки перед собой и захлопала ресничками. Ну, просто милашка. Подготовилась. Знает, что мне нравится, когда властные женщины со мной ласковые и милые.
Я притянул ее к себе и поцеловал в губы взасос, потом спросил:
— Я голодный до жути. Накормите?
— Конечно, только тебя и ждем. Еще не ужинали.
Ужин прошел в теплой дружественной обстановке с переглядываниями, перемигиваниями и ужимками, после чего плавно перетек в огнеупорную спальню, где я так охренительно оторвался с двумя сестренками, что уснули мы только под утро. Когда мы с Катей проснулись, то узнали, что Света уже свинтила. Дела рода ждать не могут, а она — будущая глава рода, и примет дела после своей матери. Это Катя может себе позволить довольно часто отлынивать, а вот Светлане необходимо быть в курсе многого.
Через пару дней мой юрист уладил все, что я ему поручил. Я все подписал и мы с Денисом Мироновичем съездили в компанию по разработке и созданию протезов.
Когда мне показали список функций его протезов, я тоже захотел отрезать себе все конечности.
— Извините, больше функционала мы вложить не смоли, — повинился Савелий Феликсович. — Дело в том, что у Дениса Мироновича бОльшая часть ноги и достаточно большАя часть руки целы. Если их отрезать, то мы сможем вместить весь функционал.
— Тебя устраивает функционал протезов, или отрежем оставшееся? — обратился я управляющему, который с охреневшим видом, листал страницы с описанными в них возможностями его будущих конечностей.
— Устраивает! Меня все устраивает! Но разве можно столько всего напихать в протезы?
— Можно и вскоре вы в этом убедитесь. Вы же не думали, что мы вас лечить будем в течение месяца. Вылечат вас за пару дней. У нас очень талантливые лекари работают. А вот все остальное время, вы будете обучаться использовать весь заложенный в протезы функционал. Мы же не хотим, чтобы вы по запарке, перепутав, что-нибудь, пристрелили кого-нибудь. Мы ведь несем за вас определенную ответственность.
— Ну, раз всех все устраивает, сколько я вам должен?
— Два миллиона сто пятнадцать тысяч рублей.
Рядом икнул управляющий.
— Половину сразу, половину после получения и обучения, — продолжил Нестеров.
— Я внесу сразу всю сумму.
— Как вам будет угодно.
Я перевел деньги и мы с Денисом Мироновичем, попрощавшись, направились домой.
— Для чего вам это нужно, Виктор Андреевич.
— Что именно?
— Зачем вы потратили на инвалида такую огромную сумму?
— Какого инвалида? Лично я вижу своего плохо оснащенного работника, который, если так и оставить не сможет выполнять все возложенные на него обязанности. Мне нужны верные доверенные лица, которые будут представлять мой род. И ты один из них Денис Миронович. Мы уже с тобой это обсуждали. Если ты считаешь себя инвалидом и собираешься себя жалеть и горевать о том, как с тобой несправедливо поступила судьба, то тебе со мной не по пути. Мне нужны рядом надежные люди, которые не подведут в случае опасности и неприятностей. Я доступно объяснил?
— Более чем! — вытянулся в струнку управляющий и открыл мне дверь машины вместо лакея.
— А армейские привычки брось. Я тебе уже об это говорил.
— Как прикажете, тут же поклонился Денис Миронович.
В поместье меня уже ждала Катя и Давид Абрамович, которого я пригласил, предварительно озадачив его подготовить все необходимое.
— Катя, у меня к тебе просьба, — начал я, когда мы втроем расположились в моем кабинете. — Я хочу, чтобы ты присмотрела за моим поместьем, пока меня не будет. Ну и в завещании я отпишу его тебе.
— В завещании?! — испугалась девушка.
— Не переживай. Я умирать в ближайшее время не планирую, но я отправляюсь на войну, а там всякое может случиться. Поэтому завещание это необходимо. Родни у меня нет. Есть только официальная любовница, которой я очень дорожу. Более того, это поместье тебе нравится. Будет справедливо, если в случае моей смерти оно будет принадлежать тебе, а не отойдет короне.
— Но я не хочу, чтобы ты умирал.
— Не поверишь, но я тоже этого не хочу. Поэтому и не отписываю его тебе сразу, а прошу лишь присмотреть за ним, пока меня не будет. А завещание, это так… на всякий случай.
— Давай обойдемся без всяких случаев?
— Давай, но завещание я, все же, напишу. Давид Абрамович, у вас все готово?
— Конечно! Вот, Екатерина Викентьевна, ознакомьтесь, пожалуйста.
Российская империя. Город Санкт-Петербург. Поместье барона Савраскина
Катя прочитала документ и молча подписала его.
— А мы можем куда-нибудь сходить? Только вдвоем, — поинтересовалась девушка.
— Конечно, рыжик, куда захочешь. Оставшееся время я планировал провести с тобой.
— Тогда давай слетаем на денек на море?
— Только скажи куда именно.
— Хочу в Сочи.
— Я не против. Вскипятим море?
— Дурак! У нас там есть поместье.
— Ну, кто-бы сомневался. У вас в каждом городе есть поместье?
— В ключевых городах и в тех, где мы отдыхаем, да. Фроловы, как-никак самый влиятельный род в Российской империи. Денег у нас много.
— Хорошо, тогда давай закажем билеты. Спасибо, Давид Абрамович. Жду от вас счет за услуги.
— Рад помочь, Виктор Андреевич, обращайтесь, — ответил юрист и, поклонившись, ушел.
Вскоре мы с Катей нежились на море, предварительно закинув свои вещи в сочинское поместье ее рода.
Лунной ночью море очень красивое. Вы когда-нибудь плавали по лунной дорожке? Это неописуемое чувство невесомости и неизвестности, когда ты не видишь ни своих рук, ни ног, ни своего тела. Ты не чувствуешь даже тверди под ногами. Ты как будто паришь в неизвестности и видишь лишь лунные блики, отражающиеся от играющей поверхности воды.
И это ощущение становится приятнее, когда рядом с тобой плывет обнаженная красавица. Но, как только она возбуждалась то вспыхивала огнем, заменяя волшебство лунных бликов, на волшебство обнаженного женского тела, подсвечивающегося под водой истинным огнем.
И море мы все-таки вскипятили…
Проснулись мы в обед и просто лежали на кровати, нежась и поглаживая друг друга.
— Моя бабушка хочет с тобой поговорить, — произнесла Катя, лежа у меня на груди.
— Э не-ет. На сестру я согласен, ну может еще на маму твою, она хоть и в возрасте, но очень даже красивая, но бабушка… это без меня, — пошутил я.
— Дурак! — шлепнула меня девушка ладошкой по животу, а я заржал. — Она поговорить с тобой хочет, познакомиться.
— Когда?
— Ты
