По залу прошел тревожный шепот.
Гирланд целую ночь напролет думал о том, как обернуть дело с Рофендом в свою пользу. Главное, нельзя было допустить, чтобы хоть кто-то узнал о внезапном отъезде Кэдвина. Правда, Рофенд еще упомянул о том слуге… Да, поговорить с ним было чрезвычайно важно. Но, если верить тому, что Шэвис выпытал за ночь у Рофенда, толстяк знать-не знает, куда испарился его слуга. И Гирланд прекрасно понимал, что Рофенд не врет. Уж этот бы точно не стал. Кто угодно, но только не он. Под пытками Шэвиса раскалывались куда более стойкие мужчины.
— Милорд Гилранд? — Прервал его размышления сир Уилдон Модрен, — где милорд Рофенд? Что он натворил?
Обратив взгляд на Модрена, Гирланд всеми силами пытался не обращать внимание на рубец под его правой щекой. Хоть сам Мэнфрид и не подавал виду, когда кто-нибудь за столом указывал на его изьян пальцем и смеялся, Гирланд уже не раз замечал, что он пытался скрыть рубец с помощью различных масел и лечебных мазей. Гирланд слишком хорошо понимал, каково это, быть посмешищем на глазах у остальных.
— Признаюсь, что Рофенд был последний человек, от которого я ждал предательства, — вздохнул Гирланд, и сокрушенно покачал головой, — впрочем, в нынешние времена удивляться уже ничему не приходится.
Гирланд выждал, пока его слова привлекут всех до единого, и продолжил:
— Несколько слуг Рофенда подтвердили, что их господин уже длительное время поддерживал связи с Маркосом Олуиком.
— Мерзавец! — Гервин Катермин грохнул кулаком по столу.
Кое-где послышались слова проклятия. В зале снова поднялся неразборчивый рокот.
— Господа, — повысил голос Гирланд, и поднял руку вверх, — прошу вас.
Когда в зале снова воцарилось молчание, Гирланд продолжил:
— В покоях Рофенда были найдены неопровержимые доказательства его предательства: тайные переписки с Маркосом Олуиком. За несколько сотен деинов Рофет продал много важных сведений: чертежи Октерфона, в том числе схемы подземных ходов, сведения о количестве нашего гарнизона, и это далеко не весь список.
Гирланд провел ладонью по лбу.
— В сложившейся ситуации, — продолжил он, — боюсь, что у Олуиков теперь нет никаких видимых препятствий для осады Октерфона. Возможно, уже прямо сейчас они готовят войско к началу наступления.
— Они в самом деле рискнут нарушить перемирие? — Вопросил Катермин.
Гирланд пожал плечами.
— Думаю, все давно прекрасно понимали, насколько фиктивно и ненадежно это перемирие. Оставался только вопрос, кто нарушит его первым, и как скоро это произойдет. Думаю, никто не верил в то, что оно продлится хотя бы несколько десятилетий.
— А что рассчитывает предпринять лорд Вэрсион? — Подал голос Уилдон Модрен, — и где сейчас милорд Кэдвин?
Гирланд откашлялся, и залпом осушил кубок воды.
— Кэдвин отбыл с делегацией на север, — наспех проговорил Гирланд, — Стэфиан Мидфорд отправился с предложением заключения торгового союза к бушавитам, — спокойно ответил Гирланд, — также, через пару дней к нам должно прибыть, по меньшей мере, две сотни латников с Ледяного Клыка.
— И ты думаешь, что этого хватит для того, чтобы сдержать орду головорезов Олуиков? — Хохотнул Ортего Центрис, — если войско поведет отпрыск Маркоса, этот неуравновешенный сукин сын, то на их стороне будут сражаться и еще куда более страшные твари.
Гирланд сглотнул подступивший ком к горлу.
— Прежде всего, стоит учитывать, — проговорил он, — что с момента возведения Откерфона, крепость удалось взять штурмом лишь однажды. Однако отец настаивал на том, что при возможности, нужно попытаться решить все мирным путем.
Центрис фыркнул от смеха, Катермин покачал головой.
— Это шутка такая? — Выпалил Центрис, — уж не думает ли Мэйно взаправду, что и на этот раз получится избежать войны? Да, запасов для длительной осады у нас действительно имеется. Но, если они попробуют взять замок штурмом, я более чем уверен, что на этот раз Октерфон падет. У Олуиков для этого есть все ресурсы: новейшие баллисты, тараны, по меньшей мере, десять тысяч латников и тысяча лучников, не считая тех, кто еще мог присягнуть им за последнее время. Да и не только численного перевеса нам нужно опасаться. Уж не мне вам рассказывать, какая мерзость из глубин самой Преисподней будет сражаться на их стороне.
В зале воцарилось напряженное молчание. Гирланд разделял опасения Центриса, что Октерфон уже давно не та неприступная твердыня, как было в минувшие годы.
Он много раз слышал о пристрастии Кайо Олуика к выращиванию различных омерзительных тварей. При дворе Катерсиса ходило множество слухов, что Кайо — один из учеников темных магов, призывает демонов из самой Преисподней. И если хотя бы половина из всех услышанных им слухов была правдивой, то Гирланд уже жалел о том, что поблизости не было Энцо Сизариса или хотя бы одного из тех магов, которые не примкнули к Олуикам.
Но Гирланд слишком хорошо понимал, что сейчас важнее всего было не позволить этим людям сомневаться в решениях отца, и его самого. Он должен заставить их уважать себя. В противном случае, конфликт с Олуиками может закончиться еще до их прибытия к Октерфону.
Гирланд обвел всех собравшихся пристальным взглядом.
— У нас есть одно важное преимущество, перед которым отступит даже безбашенный Кайо Олуик, — ухмыльнулся Гирланд, — в общем-то, возврат давно утраченного замка — лишь предлог. Они идут сюда за агэльфиусом.
Кто-то в дальнем конце зала откашлялся. Ортего Центрис нахмурился.
— Но ведь, — Уилдон Модрен удивленно выпучил глаза, — все запасы агэльфиуса уже давно исчерпаны…
— Все верно, — спокойно ответил Гирланд, — но ведь они не знают об этом. И в этом есть наше главное преимущество.
ФЕЙН
— Голран сказал, что с подобной болезнью он еще никогда не встречался, — понизив голос, сказал Фейн, — и наша задача состоит в том, чтобы выяснить у местных жителей ее симптомы и как давно она вообще появилась.
Фейн ехал на черном, как смоль рысаке по середине проселочной дороги. По левую руку от него держался Регг верхом на здоровенном брабансоне. Жеребец двигался с поклажей на спине: запасы солонины и хлеба на несколько дней, бурдюки с водой, и несколько ингредиенты для зелий. Справа от Фейна двигались Джед с Мэнди, всю дорогу шепчующие о чем-то своем. При каждом хохоте Мэнди Регг неодобрительно качал головой, говоря: «Вот увидишь, зря мы взяли их с собой. Они только беду на нас навлекут, помяни мое слово».
Фейн видел в этом только укол завести, и не более того, поэтому предпочитал благоразумно отмалчиваться.
— Но раз эта болезнь столь неизучена, — ответил Регг, — почему же Голран и остальные магистры не отправились исследовать ее вместо нас?
— Быть может, у них есть куда более важные дела, — пожал плечами Фейн, — сам знаешь, в последнее время Голран все реже и реже находился в Дарлеме. Он отлучался куда-то даже во время занятий. Хотя, возможно, это просто очередное задание, которое мы должны пройти. Что-то вроде проверки наших умений на практике.
Регг неопределенно махнул рукой. Следующие полчаса они ехали в тишине.
К вечеру четверо друзей добрались до таверны «Бычий рог», расположенной на перепутье трех дорог сразу же после Колдовского леса.
Фейн дал конюху десять тринлов, чтобы тот напоил и накормил лошадей и проследил за поклажей.
Но тут Регг, смерив презрительным взглядом конюшего, кудрявого розовощекого паренька не старше двенадцати, схватил Фейна за руку и отвел в сторону.
— Ты с ума сошел? — Сквозь зубы процедил Регг, — как можно первому встречному доверять все наши пожитки?
— Ну а что ты предлагаешь? — Фейн отдернул руку, — можешь стоять и охранять тут свои шмотки, пока мы будем есть и обговаривать план дальнейших действий без тебя.
Регг обиженно вскинул брови. С задумчивым видом он перевел взгляд с Фейна на конюшего и обратно.
— Ну ладно, — сокрушенно выдохнул он, и пальцем погрозил конюшему, — но имей в виду, если хоть одна склянка пропадет, лучше убегай сразу куда-нибудь подальше, за Коралловое море.
