угля.
– Строй! – рявкнул Олаф, выхватывая мечи.
Но боя не состоялось. Волк недовольно рыкнул клацнул зубами и унесся в чащу.
– Чуть штаны не испачкал, – хохотнул Крууш.
– Зверюга, – кивнул Хорр, проводив волчару уважительным взглядом.
Именно этот момент выбрала девочка лет десяти, чтобы упасть с дерева, на нижней ветке которого пряталась.
– З-здравствуйте, дяденьки бессмертные, – тут же встала и поклонилась малышка, одетая в мешковатое платьице, когда-то бывшее светло-серым, а сейчас испачканном чем-то зеленым и с порванным подолом. – Спасибо, что спасли, – еще раз поклонилась девочка, а потом тряхнула головой и из короткой, но удивительно кудрявой прически посыпалась труха. – Это я головой ударилась, когда на это дерево прыгнула, – пояснила малышка.
– Прыгнула? – поднял бровь Олаф, несколько растерявшийся от всего происходящего.
– Ага, вон с того сиганула, – девочка указала на соседнее дерево, ветки которого качались метрах в десяти. Самые тоненькие ветки. – Я же акробатка, меня Кали зовут.
– Олаф, – представился конунг, вызывая справку, но не сумев получить информацию о собеседницы.
– Вы меня до цирка не проводите? – просительно заглянула в его глаза Кали, и тут же, не давая спросить или задуматься, затараторила: – Мы в город ехали, хотели представление давать, а тут ось сломалась, дядя Мирт, это наш клоун, он еще ножи здорова метает и огонь глотать умеет, вот значит он и сказал про привал, а мы же из самого Тилатараторантарина едем, только в деревнях останавливались, и вот значит…
– Стоп! – вскинул руку Олаф.
– А…
– По пути расскажешь, далеко до твоего цирка?
– Нет, он чуть в стороне от круга бессмертных и ближе сюда, дядя Мирт говорил, что…
– Веди, – оборвал девочку Олаф, и остальные воины дружно закивали.
Разумеется, попытка идти боевым строем и соблюдая хоть видимость тишины провалились, Кали просто не могла молчать. Видимо, так девчушка сбрасывала стресс. Естественно, Олаф попытался расспросить ее о волке, нежити и том, как столь юная особа оказалась в лесу. Само собой, ему тут же дали на все более чем исчерпывающий ответ. Настолько исчерпывающий, что к моменты выхода на полянку, занятую кибитками и повозками бродячего цирка, Олаф заочно знал две дюжины человек. Причем не только то, кем они приходящихся Кали, но и в каких отношениях состоят друг с другом, что умеют, любят, как выглядят, и даже отдельные, особо выдающиеся вехи биографии. Короче говоря, в голове отряда царил полнейший сумбур от информационной перегрузки, да и перед глазами все как-то плыло, лишь голос спасенной девочки, не умолкающий ни на мгновенье, служил путеводной нитью, по которой в разум вливались все новые и новые подробности из жизни бродячих циркачей.
– Папа! – радостно закричала Кали, и бросилась к звероподобного вида мужику, ничем не уступающим в размерах и косматости самому Олафу.
Крик девочки, и наступившая пауза в ее непрекращающейся речи, позволила воинам скинуть оцепенение и обнаружить себя в кольце вооруженных до зубов циркачей.
– На меня серебряный волк напал, а эти дяденьки меня спасли, – тут же выпалила Кали.
– Опять значит привязался, – огладил курчавую головенку мужик. – Отбой, – бросил он скрипучим, каким-то совершенно не живым голосом, и циркачи принялись убирать оружие.
“И откуда у них столько железа?” – подумал Олаф, но тут же отмахнулся от дурацкого вопроса. Итак ведь ясно, что жизнь у ботов неспокойная, кочуют, мало ли…
– Пап, а давай их чем-нибудь наградим? – подпрыгнула и хлопнула в ладони Кали. Да так звонко хлопнула, что Олаф и забыл, о чем только что думал.
– И чем же мы, бедные циркачи, можем наградить бессмертных? – посмотрел на девочку отец.
“Что-то тут не то”, – поежился Олаф, которому показалось, что в глазах звероподобного мужика сверкнул янтарно-красный огонь.
– Конунг, – шепнул в ухо Спаар.
Олаф оглянулся, и увидел, как его воины сбились в стадо. Казалось, еще немного, и они затрясутся и начнут блеять, словно овцы, при виде волка. В душе поднялся гнев на собственный страх и… сделать или сказать он ничего не успел.
– Дядя Аид всегда говорил, нет лучшей награды, чем хорошая история. Можно я им ее подарю? Ну пожалуйста, – молитвенно сложила ладони Кали.
– И какую же историю ты хочешь им подарить? – проскрипел звероподобный.
– Грустную и героическую, им же ее по кабакам рассказывать, – ответила девочка и сделала вид настолько важный, что Олаф не удержался от усмешки.
– Ну расскажи, – поощрительно кивнул звероподобный и тут же уселся на траву.
Остальные циркачи последовали ему примеру, а Кали умоляющи посмотрела на Олафа и тот вздохнул. “Ладно, может это квест какой”, – буркнул он и махнул своим. В конце концов, новые мобы, циркачи, спасение девочки от волка… “А ведь и он не читался”, – внезапно вспомнилось Олафу. Определенно, если все это не начало эпической цепочки заданий, но закончить мысль не дала Кали, начавшая рассказ:
– Жил был в лесах маленький народец. Веселый и беззаботный, очень похожий на людей. Те же четыре пальца, – девочка выставила ладони, – те же острые ушки, – она замерла и тут же пошевелила собственными ушами. – Лес давал маленькому народцу все, – голос Кали стал каким-то напевным, словно колокольчики или метроном зазвучал. Да и сама она принялась слегка покачиваться. – Вот такой ягодки, – девочка показала половину фаланги маленького пальчика, – хватало чтобы наесться до сыта. Вот столько листочков, – она показала три пальца, – хватало чтобы сшить одежду. – Счастлив и беззаботен был маленький народец. День за днем он жил беспечно и весело. Дружили с лесом, зверями, травами и даже холодные пауки весело шевелились и приветливо махали лапками, когда рядом с ними пробегал кто-то из маленького народца. Цветы и деревья дарили маленькому народцу сладкий нектар и смолу, из которых тот варил веселящий мед. Маленький народец жил так тысячи лет, жил и не знал заботы. Постепенно он обрел свою, особую магию, магию радости. Но однажды, маленький народец узнал о других, тех, кто не умеет быть счастлив и беззаботен всегда. Удивился маленький народец, поразился, и решил поделиться своим счастьем с другими. Собрал маленький народец караван, и отправил его к другим, к тем, кто не умеет быть счастливым и беззаботным. Долго ехал караван, очень долго, вез лучшие веселящие меда. Самые искусные весельчаки маленького народца ехали в караване. И вот, достиг караван окраинных земель и выехал к черному замку. Огромному и страшному замку. Но не таков был маленький народец, чтобы отступать, и подъехали они к исполинским воротам, и постучали, и нежить живущая в замке поразилась тому, что гости не боятся ее, а шутят и веселятся. И открылись ворота, и смело въехал в замок караван. И вышел ему навстречу хозяин твердыни, и усмехнулся он
