кресло. Его маленькая сестрёнка выросла и теперь не просто сама принимает решения, а делает это за весь клан. И капитан всё никак не мог свыкнуться с этой мыслью.
Райна, похоже, тоже. По крайней мере, выглядела она такой же растерянной, как Даран.
Иномирцы вежливо молчали, не влезая в семейные дела.
— Известно, кто это сделал? — спросила Лаура, возвращая всех к делам куда более важным.
— Единственный выживший опознал цвета Пурпурных Змей, — отрапортовал Даран.
— Гарм! — злобно прицурившись, прошипела Лаура, став похожей на разъяренную кошку. Разве только не шерсть дыбом.
— Отследили? — чуть успокоившись, деловито спросила она.
Стриж немного взбодрился, поняв, что не всё потеряно — судя по словам девчонки, в этом мире применяется аналог радиомаяков, позволяющих отследить перемещение груза.
— Нет, — вновь вздохнув перед тем, как сказать, ответил капитан. — Они смогли погасить сигнал артефакта. И знали, где его искать.
— Странно, — задумчивый голос Мии заставил всех умолкнуть и посмотреть на неё.
— Что тебе странно, пустышка? — неприязненно спросил Даран.
— Всё странно, — игнорируя его тон, ответила эльфийка. — Алекс, ты тоже видишь нестыковки?
— Да, — Лёха почесал кончик носа. — Гарм, конечно, охреневшая скотина, но что-то это слишком даже для него.
— Он меня похитил! — резко напомнила Лаура.
— И сделал всё, чтобы убрать за собой следы, — напомнила ей Миа. — Оставив команду для зачистки свидетелей.
Лаура, уже распахнувшая рот для отповеди, замерла. Поставив локти на стол, она положила подбородок на сцепленные пальцы и задумалась.
— Вы хотите сказать — кто-то специально подталкивает нас на Змей, — уточнила Райна.
— Да, точно так же, как с Аланисом, — подтвердил Стриж. — Гарм ни за что не оставил бы свидетеля. У нападавших было время найти и убить всех. Но одного они упустили. Может, конечно, случайность, но я в это не верю. Для всех кланов у Кречетов же ещё союз со Змеями?
— Да, — кивнул Даран.
— Значит, кто-то убивает разом двух зайцев — получает наши деньги и ссорит двух союзников, — резюмировала Лаура.
— То есть у нас не только шпионы Гарма, но и другого клана, — сделал неутешительный вывод Стриж.
— Врагов у нас хватает, — кисло улыбнулась Райна, глядя, как Миа наливает девчонке морс.
Эльфийка вообще на удивление буднично заботилась о Лауре. Стриж подумал, что это, наверное, рефлекс старшей сестры.
— Хуже то, что шпион на высокой должности, — хмуро произнёс Даран. — Знает, откуда, когда и каким путём пойдёт караван, сколько будет охраны, знает, где спрятаны сторожевые и отслеживающие артефакты… Короче, знает всё. А доступ к таким тайнам имеют немногие.
— Отслеживающий артефакт, как я поняла — это чтобы видеть, куда и как идёт груз? — уточнила Миа.
— Да, мы прячем среди груза, — кивнула Райна. — Маскируем под товар.
— И каждый раз у артефакта другой вид, — добавил одноглазый. — И располагаем мы такие в разных местах. Иногда это часть сундука, иногда — украшение, бывали даже монеты, чуть отличные по виду от других. Но найти такую в целой куче — та ещё задача.
— И кто об этом знает? — прищурился Лёха.
— Только те, кому положено по должности, — Даран потёр подбородок. — Даже никто из охраны каравана не получает этой информации.
— А можно список этих лиц? — попросила Миа.
Даран назвал несколько имён и занимаемые ими должности.
Стриж, поразмышляв с минуту, кашлянул в кулак и сказал:
— В общем, есть тут одна идея…
Холод пронизывал тело, проникал в кровь, стал самой сутью существования. Чуждого существования. Чуждого настолько, что Лёха не мог даже сказать, был он индивидуальностью, или частью странной общности, крошечной снежинкой в сокрушительной лавине.
Покой ледяного мира нарушила искра. Жаркая, обжигающая. Она одновременно раздражала, лишала покоя, и пробуждала желание. То было неведомое чувство. Словно на кожу попал уголёк и его требовалось потушить, возвращая покой. И при этом он пробуждал голод, словно горячий блин, который хочется стащить прямо со сковороды, обжигая сперва пальцы, а затем и язык. А ещё искрой хотелось обладать. Как картиной мастера, восхитительной музыкой, прекрасной женщиной, или чарующим закатом.
Желание полного, безраздельного обладания захлёстывало всё существо, толкало к искре. Вперёд. Вперёд! Всё быстрее и быстрее, до тех пор, пока пасть не сомкнулась на обжигающей плоти. Пока чуждый инородный жар не угас в вечном холоде, даря краткий, но такой желанный миг удовольствия. Пока чужая сила не стала частью его самого.
Лишь когда эйфория отступила, Лёха осознал, что смотрит на растерзанные, покрытые инеем останки человека.
Удар головой заставил проснуться, подавившись собственным криком. Стриж в панике вытер рот и с ужасом уставился на рукав. Чисто. Никакой крови, никаких ошмётков плоти. Сон.
Тяжело дыша, Лёха сел и какое-то время молча пялился на руки в попытке осознать пережитое. Ему и раньше снились кошмары. Особенно часто повторялся один: Стриж пытался выбраться через верхний люк из горящего БТРа, но цеплялся подсумками и метался в отчаянной попытке освободиться, видя, как огонь подбирается всё ближе.
Были и другие сны. В них Лёха получал пулю или осколок, подрывался на мине, задыхался заживо засыпанным в окопе…
Но впервые он перестал ощущать себя человеком.
Лёха дрожащими руками снял с пояса флягу с водой, с трудом вынул пробку и сделал несколько глотков.
Что это было? Он теряет разум? Перестаёт быть собой? Или не только демон копается в его мозгах, но и он, Стриж, каким-то образом прикасается к чуждому разуму, видит его воспоминания?
Существо молчало. После пребывание в его шкуре оказалось сложно называть тварь забавным именем «Белочка». Всё равно, что дать прозвище вьюге, или жажде.
Отдышавшись, Лёха выбрался из крытой части фургона и сел на облучок.
Руки мелко дрожали, как всегда после кошмаров. Стриж вновь приложился к фляге, а потом вынул из кармана носовой платок и утёр взмокший лоб.
Возница бросил на него любопытный взгляд, но промолчал. Получил особые инструкции от Райны? Вероятно.
— Жарко, — пояснил ему Лёха. — Сморило.
Сама магичка ехала неподалёку верхом на белой кобыле и украдкой поглядывала на него. Опасалась, что в какой-то момент из телеги вылезет демон и начнёт пожирать её людей?
Сейчас Стриж разделял эти опасения.
Язык невольно прошёлся по зубам, проверяя, не заострились ли они. Иногда, в моменты потери контроля, Лёха умудрялся не замечать некоторых трансформаций тела. Адреналин притуплял боль, или всё же демон умеет её заглушать когда это ему выгодно?
«Эй, ты тут?» — мысленно позвал Стриж.
Ответа не было. Может, симбиот просто не хотел говорить с носителем, а может сам пребывал в растерянности из-за проникновения человека в свой разум.
Мимо, едва ли не сквозь
