Лиза уже открыла рот, чтобы переспросить, почему ему, собственно, не позвонить Регине самому, но он уже повесил трубку.
Она подумала и после секундного колебания набрала номер Регины.
Гудки…
Лиза взглянула на часы. Семь утра. Зная Регину… наверняка она должна быть дома. Либо крепко спит, либо просто отключила телефон, чтобы не мешал. Придется действительно ехать… тем более, что, вероятно, ей следует рассказать про вчерашнее.
Она торопливо оделась и, накинув пальто, выбежала из квартиры. И только оказавшись на улице, поняла, насколько страшно и неуютно ей было Дома. Словно стены, смыкаясь, давили на нее…
Почему эти вороны кричат так громко? Колокол в Донском монастыре — он бьет и бьет, так отчаянно, словно вынимает душу… белый дом выплыл из тумана ей навстречу, точно призрачный корабль, — она ворвалась в подъезд, толкнула знакомую дверь. Закрыто. Лиза нажала на кнопку звонка — звонила долго, отчаянно…
Такой звонок смог бы разбудить и мертвеца.
Смог бы?
Она вновь выбежала на улицу. Окно казалось закрытым, штора задернута. Она, встав на цыпочки, постаралась заглянуть внутрь — штора мешала… До окна никак не дотянуться. Страх утроил ее силы — она схватила стоявшую у подъезда скамью и подтянула ее под окно. Забралась на скамью, толкнула ладонью раму — она оказалась открыта, отодвинула занавеску — и в мягком полумраке комнаты увидела смутно белеющее на полу тело. Белые волосы рассыпались по ковру, ладони сжаты в предсмертном усилии, ноги непристойно раздвинуты…
Голова у Лизы закружилась, и она почти свалилась со скамьи.
Она не помнила, как отчаянно, забыв про звонок, колотила кулаками в ближайшую дверь, крича:
— Вызовите кого-нибудь! Да вызовите же кого-нибудь!
* * *
— Ну что ж, — сказал следователь, — теперь и до вас дошла очередь.
Лиза сидела на диване. Проснувшиеся от ее отчаянных воплей, соседи Регины вызвали милицию, даже не попытавшись заглянуть в квартиру убитой, чтобы удостовериться* не примерещилось ли Лизе все это.
Теперь дверь в квартиру Регины была открыта, тело убрано, взад-вперед сновали озабоченные люди, и возник какой-то оперативник с овчаркой на поводке. Лишь очерченный мелом и уже слегка затертый силуэт на полу мягко светился, точно бледный призрак убитой женщины.
Лиза, которую кто-то — она даже не помнила, кто, — усадил на диван и закутал в плед, до сих пор не могла справиться с бившей ее дрожью, несмотря на то что медэксперт мимоходом сделал ей укол успокаивающего.
— Так что же вас заставило приехать сюда? — спросил следователь. — Постойте-ка… мы ведь уже встречались. Ваша фамилия Панина, правильно? А я — Губарев.
Лиза кивнула. Теперь, когда горячечный туман рассеялся, она тоже узнала человека, присутствовавшего тогда на опознании Андрея. Она могла бы узнать его и раньше, но ее ошеломленное сознание просто отказывалось впускать в себя действительность.
— Что-то мы часто с вами встречаемся, — заметил следователь. — Так что же вас сюда все-таки привело, гражданка Панина?
Само по себе безобидное слово «гражданка» заставило ее вздрогнуть — оно таило в себе скрытую угрозу. Где еще его услышишь, как не в суде или в милиции?
— Я позвонила, — с трудом выговорила Лиза, — никто не отвечал… Я решила подъехать.
— Ну а почему вы подъехали, если никто не отвечал?
Лиза беспомощно пожала плечами. Не рассказывать же всю эту историю о звонке какого-то Павла, который, по его собственным словам, находится в бегах?
— Мы договорились… встретиться, — выдавила Лиза.
Губарев мрачно поглядел на нее.
— Послушайте… Елизавета Дмитриевна, верно? Возьмите себя в руки. Вы давно знакомы с покойной?
Лиза покачала головой.
— Нет… мы познакомились… на похоронах.
«Почти правда», — подумала она.
— И вы поехали к женщине, которую знали всего несколько дней, в восемь часов утра, потому что у нее не отвечал телефон? Вам не кажется, что это немного странно?
Лиза молчала.
— Кем она работала, вы хоть знаете?
— Она была журналисткой, — сказала Лиза.
— Может, ей угрожал кто-нибудь? Вам об этом что-то известно?
«Это мне угрожали, — подумала Лиза. — Но, расскажи я сейчас обо всем этому Губареву… да мне потом всю жизнь не отмыться».
— Об этом она ничего не говорила, — сказала Лиза. — Может, на работе у нее что-нибудь знают.
— Я спрошу у нее на работе, — терпеливо сказал следователь. — Ну хорошо, о ее личной жизни вам что-нибудь известно? Она была близка с кем-нибудь?
«Она была близка с моим мужем, — подумала Лиза. — Хорошенькое дело…»
Страшная мысль вдруг мелькнула у нее в голове.
«А вдруг это я? Вдруг я уже настолько обезумела, что пришла сюда и убила ее… а теперь ничего не помню об этом?»
Эта идея так ее ошеломила, что на вопрос следователя она лишь тупо помотала головой.
— Лизавета Дмитриевна, — устало сказал Губарев, — вы ведь понимаете, в каком вы положении? Вы проходите уже по второму убийству. Пусть косвенно, но ведь могут возникнуть вопросы. А вы не хотите сотрудничать.
Следственная бригада, закончив работать с отпечатками пальцев в комнате, переместилась в ванную, оттуда же вышел медэксперт — он мыл там руки.
— Ты от нее ничего не добьешься, — тихо сказал он Губареву, — ты же видишь, она в шоке.
Следователь поднялся.
— Ладно. Но мне нужно будет еще поговорить с вами, Елизавета Дмитриевна. Так что за пределы Москвы я вам выезжать не советую. Вы в состоянии добраться до дома?
Лиза молча кивнула.
— Эй, — раздался чей-то голос в прихожей, — что тут происходит?
И в комнату ворвался посторонний. Лиза узнала его — это был давешний Регинин приятель, с которым они тогда разговаривали. Казалось, подумала Лиза, с тех пор прошла целая вечность.
— Где Регина?
— Нет больше Регины! — не дожидаясь вмешательства следователя, отчаянно выкрикнула Лиза. — Убита!
Борис побледнел, лицо его исказилось, и он Прислонился к стене.
— Пройдите в комнату, — негромко сказал следователь. — И покажите документы, пожалуйста. Кто вы вообще такой?
— Я ее коллега, — сказал Борис медленно. Он отчаянно пытался осмыслить происшедшее.
— Вы работаете вместе? — спросил Губарев, возвращая ему документы.
— Нет, я в газете работаю. Но мы вместе учились.
— Вот как? — любезно спросил Губарев. — Значит, вы давно ее знаете?
— Да, — ответил Борис.
— И она была с вами откровенна?
— Вполне. — Потом неуверенно добавил: — Ну, наверное, у нее были свои тайны…
— Может, она вам жаловалась на кого-нибудь? Кто-нибудь ей угрожал?
Борис побледнел еще больше. Челюсти у него сжались. Он поглядел на Губарева, на Лизу, забившуюся в угол дивана, и сказал:
— Нет… то есть… я об этом ничего не знаю. Как ее убили?
— Здесь я задаю вопросы, — отрезал следователь. — Она была чем-то обеспокоена?
— Нет… насколько я знаю — нет.
— Ну а над чем она работала последнее время?
— Не знаю, — твердо сказал Борис. — Это надо спросить у нее в отделе.
— Ну а вы почему заявились сюда ни свет ни заря?
— Мы договорились встретиться, — сказал Борис.
— Похоже, она со всеми сегодня договорилась встретиться с утра пораньше. А соседи вот говорят, что она обычно раньше двенадцати из дому не выходила. Что сегодня, аврал?
— Да нет, — сказал Борис. — Просто мы договорились, что я за ней заеду по дороге на работу. У нее машина барахлит последнее время.
Губарев внимательно поглядел на него, но тот твердо выдержал его взгляд.
— А эту женщину вы знаете?
Борис вновь поглядел на Лизу. Потом снял очки и близоруко уставился на следователя.
— Да. Пару дней назад мы встретились в одном кафе. Немного посидели. Она с Региной была.
— И все?
— И все.
— Отпечатки пальцев у вас придется взять, — сказал следователь.
Борис кивнул.
— И имейте в виду, возможно, мне придется еще с вами поговорить.
Борис только пожал плечами. Губарев присел у низкого столика, задумчиво постукивая пальцем по полированной столешнице.
Потом обернулся к Лизе.
— Зачем вы встречались? — резко спросил он.
— С кем? — вздрогнула она.
— С этим, — Губарев кивнул на дверь ванной.
— Не знаю, — тоскливо сказала Лиза. — Мы пошли с Региной кофе выпить…
Снова появился Борис. Растопыренные пальцы у него были вымазаны черной краской.
— Даже смыть не дали, — пожаловался он.
— Салфетку возьмите вон на столе, — посоветовал Губарев.
— Так как мне быть? — Борис устало поглядел на него, методично вытирая палец за пальцем. — Ехать с вами?
— Да нет, — отозвался тот, — пожалуй, нет… Но, возможно, мы вас еще вызовем. Из Москвы не уезжайте.
